Андрей Воронин - Слепой. Кровь сталкера

• Название: Слепой. Кровь сталкера
• Автор: Андрей Воронин
• Жанр: Боевик
• Год: 2012
• ISBN: 978-985-18-117

Действие этого романа развертывается не только в Москве, но и в Старой Ладоге и в Чернобыльской зоне. Агент ФСБ Глеб Сиверов по кличке Слепой, помогая по просьбе генерала Потапчука дочери его давнего друга найти пропавшего отца, неожиданно обнаруживает карту, на которой точно указано местонахождение легендарной могилы вещего Олега. Но за этой картой, как и за захороненными там сокровищами, охотятся приехавшая из Швеции чета Ларсонов и русские кладоискатели. У каждого из них свои цели, и, чтобы предотвратить беду, Слепой действует на свой страх и риск.

---

Письмо нужно было доставить в Дом творчества художников какому-то Васильеву Митрофану Дмитриевичу. Василий сначала хотел заехать к матери, но, когда автобус притормозил и водитель объявил: «Кому на пленэр художников?», Василий неожиданно встал и вышел вместе с высокой стройной девушкой с внушительного вида дорожной сумкой.

– Вы тоже на пленэр? – спросила девушка у Василия и, не дав ему ответить, поспешила добавить: – А вы откуда приехали?

– Я местный, из Старой Ладоги, – пожал плечами Василий.

– Ой как здорово! – обрадовалась девушка. – Вы меня проводите. Меня Лика зовут. А вас?

– Василий, – чуть смутившись, ответил парень.

– А фамилия ваша как? – продолжала интересоваться девушка.

– Седых, – сказал Василий и предложил: – Может, сумку помочь поднести? А то, я вижу, она у вас тяжелая.

– Нет-нет, – поспешила остановить его девушка. – Там фотоаппаратура. А я никому ее не доверяю. Если уж разобью, то сама. Я фотокорреспондент журнала «Намедни». Слышали про такой?

Василий неопределенно пожал плечами.

– А вы в какой технике работаете? – продолжала приставать с расспросами девушка.

– В смысле? – не понял Василий и покраснел.

– Ну, вы живописец, график? – уточнила Лика.

– Я… – начал Василий, поняв, что девушка приняла его за участника пленэра, но тут к ним подбежали двое парней и с ходу взяли Лику в оборот:

– Пойдем. Пойдем скорей! Там такие кадры можно сделать!

– Простите, мы еще с вами встретимся, Василий Седых, – сказала Лика и поспешила туда, куда указывали парни.

Василий внимательнее изучил конверт и обнаружил, что там написан не только адрес, но и номер мобильного. Он попытался дозвониться, но никто почему-то не отзывался.

Но Василий успел заметить, что на крутом берегу реки несколько художников, разложив этюдники, пишут картины. Именно туда парни потащили Лику с фотоаппаратурой.

Подойдя к берегу, Василий подумал, что, если бы он тоже был художником, обязательно бы написал такой пейзаж. А если бы у него были деньги, то купил бы картину у кого-нибудь из художников. Это был именно тот вид, который так манил его с самого детства.

Когда он поднялся на косогор, подошел поближе и взглянул туда, куда время от времени смотрели художники, то увидел то самое, что так нравилось ему в детстве. Там, у горизонта, расстилалась бескрайняя даль, до какой не дойти, не доплыть, разве что долететь. Солнце стояло еще высоко, и художники были кто в соломенной шляпе, кто в тюбетейке, кто в кепке. У того, что был в тюбетейке, краски на полотне были неправдоподобно яркие. Будто добавил он к каждой жаркого солнца. Как показалось Василию, было совсем непохоже, но красиво. Хотя ему самому больше всего понравилось, как изобразил этот яркий солнечный день и его любимый пейзаж пожилой невысокий худощавый мужчина в светлых брюках, тенниске и белой широкополой шляпе, из-под которой выбивались длинные седые волосы. На его картине нашла отражение не только пронзительно влекущая даль, но и птица, которая парила в вышине. Именно эта смелая птица нравилась Василию больше всего.

Этого художника он и решил спросить, где ему искать художника Васильева, которому он должен был отдать письмо.

– Здравствуйте, – сказал он, откашлявшись, – простите за беспокойство, но, может, вы знаете, где можно найти Васильева Митрофана Дмитриевича. Мне тут передать ему кое-что нужно.

– Здравствуйте, здравствуйте, – проговорил художник, не отрываясь от работы. – Слышал, что среди нас есть Васильев. Но чтобы он писал, ни разу не видел.

– А где мне его можно найти? – снова спросил Василий.

Живописец наконец оторвался от полотна и, окинув молодого человека пристальным взглядом почти прозрачных голубых глаз, задумчиво пробормотал:

– Найти, найти… Вы подойдите вон к тому домику, там вам подскажут.

Василий кивнул и, буркнув «Спасибо», – поспешил к стоящему среди деревьев деревянному домику. Он так и не решился сказать художнику, как понравилась ему его картина.

На крыльце стояла светловолосая пожилая женщина в белом халате и в очках и внимательно изучала какие-то бумаги.

– Здравствуйте! Вы не подскажете, где остановился художник Васильев Митрофан Дмитриевич? – обратился к ней Василий Седых.

– Вон в том, втором корпусе налево, – не отрываясь от бумаг, ответила женщина, махнув в сторону стоящего рядом зеленого домика.

– Спасибо, – кивнул Василий и направился к домику.

Он постучал в расположенную слева дверь, но никто не отозвался.

Чуть толкнув дверь, Василий заглянул в комнату и обмер. Там на кровати лежал пожилой грузный лысый мужчина в одних трусах. В груди у него зияла рана, из которой струилась кровь, заливая постель и прикроватный коврик.

Первым желанием Василия было захлопнуть дверь и поскорее убежать куда подальше, но он быстро сообразил, что его уже заметили и что, если он сейчас ретируется, его будут искать и вполне смогут заподозрить в убийстве или покушении на убийство, если мужчина еще жив. Поэтому нужно поскорее сообщить о том, что он увидел, кому-то из администрации.

Быстрым шагом Василий вернулся к все еще вчитывавшейся в бумаги женщине в белом халате и, с трудом ворочая языком, проговорил:

– Там убитый или раненый…

– Где? – не сразу поняла женщина.

– В номере, где, вы сказали, живет Васильев, – уточнил Василий Седых.

Он много чего повидал за свою жизнь, но вот так близко убитого человека видел впервые.

Уже вместе с женщиной они вошли в комнату и увидели еще более страшную картину. В углу, скрючившись, лежало окровавленное тело еще одного мужчины. Тот был помоложе и с раной на голове. Молодой щуплый мужчина имел на себе из одежды тоже только плавки.

– Ну вот, допрыгались! – покачала головой женщина и, сноровисто проверив пульс, констатировала: – Мертвы.

– Нужно, наверное, «скорую» и милицию вызвать, – растерянно сказал Василий.

– Милицию, молодой человек, уже только милицию, – строго заметила женщина и добавила: – И вообще-то, у нас давно уже не милиция, а полиция.

Василий глянул на мобильник и озабоченно сказал:

– Все, мне нужно идти. Меня ждут.

– Дорогой мой, вы теперь должны быть здесь. Сейчас приедет милиция, а вы ведь первым обнаружили трупы, – сверкнув стеклами очков, отчеканила женщина. – Пока вы не дадите показания, отсюда ни ногой.

– Я обнаружил труп. Не трупы, а труп. Я даже не входил в комнату и второго не видел, – заметил Василий, которому совсем не хотелось встречаться с полицией.

Женщина достала мобильный и, набрав, очевидно, номер полиции, не обращая внимания на Василия, проговорила:

– Вам звонят из Дома творчества художников. Врач Коготкова Нелли Павловна. У нас труп, то есть трупы. Не знаю, похоже, огнестрел. Обнаружил молодой человек. Он сейчас здесь.

Полицейские приехали довольно быстро. Оба они были приблизительно одного возраста, начинающие лысеть, с усами, за сорок. Но один имел явно выраженное пивное брюшко и все время вытирал со лба пот, а другой был поджарый и юркий.

Осмотрев место происшествия и записав имена убитых (их паспорта лежали в висящих на стульях джинсовых куртках), полицейские вдвоем взяли Василия в оборот.

– Представьтесь, – строго приказал щуплый, приготовившись записывать все в блокнот.

– Седых Василий Степанович, – вздохнув, проговорил Василий. – Тысяча девятьсот восьмидесятого года рождения.

– Проживаете… – продолжал щуплый, не отрываясь от блокнота.

– В Старой Ладоге я проживаю… – сказал Василий и назвал адрес и телефон.

– Работаете где и кем?

– Дальнобойщик я. Водитель. Вот только что из рейса вернулся. Из Швеции.

– Вы первым обнаружили трупы? Во сколько это было? – продолжал допрос тот же полицейский.

– Я не трупы, а труп обнаружил! – поправил Василий. – В комнату я не входил. И на время не смотрел.

– Это было около полудня, – вставила свое слово Нелли Павловна.

– А почему вы уверяете, что видели всего один труп? – не понял щуплый.

– Потому что я видел издали только один труп, о чем сообщил этой Коготковой. А уже вместе мы вернулись сюда и обнаружили два трупа, – уточнил Василий Седых.

– То есть вы хотите сказать, что второй труп появился позже? – продолжал допрос полицейский.

– Я мог его не заметить. Он же в углу лежит, – проговорил Василий Седых, чувствуя, что теряет терпение.

– Понятно, – задумчиво кивнул полицейский.

– А вы, господин Седых, кто вообще-то, тоже художник? – включился в разговор второй полицейский.

– Он не наш, – опередила Василия Коготкова. – Я его впервые вижу. Он приехал и зачем-то искал Васильева.

– Гражданочка, что значит «впервые вижу»! – возмутился полицейский в теле. – Вы же вместе трупы обнаружили!

– Нет, ну я имела в виду, что, когда он ко мне обратился, я его впервые увидала, – заметила Коготкова.

– Когда, зачем он к вам обратился? – строго спросил щуплый полицейский, поправляя фуражку. – Вы излагаете факты, поэтому должны быть максимально точны!