Тамара Пономарева - Потаенная любовь Шукшина

• Название: Потаенная любовь Шукшина
• Автор: Тамара Пономарева
• Жанр: История

---

- Тогда телевизоры-то были уже?

- Какие телевизоры! Это когда было-то! Когда ты на действительной ишо служил. А Наташа в институте училась. Вон когда было-то. А што, думаешь, насмотрелась в телевизоре и поэтому такой город приснился?

- Но.

- Нет. Я сроду таких городов ни в телевизоре потом, ни в кино не видела. Што ты!..

Образ сердобольной, милосердной матери будет увековечен им в произведениях "Материнское сердце", "На кладбище", "В профиль и анфас" и многих других - вплоть до общеизвестного фильма "Калина красная". Никто так пронзительно и правдиво не увековечивал подвига матери - хранительницы очага и жизни на земле, как Василий Макарович.

Оставшись одна после ареста мужа Макара с двумя детьми на руках, Мария Сергеевна поставила обоих на ноги, обоих выучила. Всегда разумно и искренне вела себя с ними. Никогда не ставила препон их начинаниям. Например, когда сын уходил из деревни. С пониманием отнеслась и к тому, когда сын покинул техникум.

Только, помнится, сказала без всяких суесловий:

- Что ж, раз это не твое...

Угадав потаенную мечту сына учиться в Москве, сама предложила продать единственное богатство семьи - корову Райку, чтоб Василий уехал в столицу получать образование. И потом, выбиваясь из сил, отправляла ему деньги, посылки. Мог ли сын после такого к себе отношения матери подвести ее?

И тут самое время привести еще одно воспоминание редактора фильма "Калина красная" Ирины Александровны Сергиевской:

Я видела Марию Сергеевну один раз, уже после смерти Василия Макаровича, когда ему присудили Ленинскую премию, которую она приехала получать в Кремль вместе с Лидией Николаевной. Я помню ее такую маленькую, в черном платке. Василий Макарович был лицом похож на нее.

Потом Мария Сергеевна захотела повидаться с Сизовым. Мы встретили ее на "Мосфильме" у входа, вручили цветы, которые она взяла под самые головки,- наверное, никто никогда не дарил ей гвоздик. Потом мы вошли в концертный зал. Наше объединение с одной стороны, а с другой стороны со своей свитой - Николай Трофимович Сизов, который тогда возглавлял "Мосфильм".

Как только мы сели, она сразу его ошарашила.

- Николай Трофимович,- говорит,- что же это такое? Памятника-то нет.

Чего-то еще там нет. Я не помню, чего именно. Какие-то пункты постановления об увековечении памяти Шукшина были к тому времени не выполнены. "Этого нет, того нет".

Сизов заверил:

- Все будет, все будет.

И только после того как Мария Сергеевна перечислила все, чего надо было добиться, она сказала:

- Я чего к тебе пришла-то? Вася говорил, что очень ты хороший мужик...

Конечно, Сизов был человеком существующей системы, но он отличался и человечностью, и справедливостью, и в трудной ситуации не бросал человека, попавшего в экстремальное положение.

Когда в высших эшелонах власти расправлялись с шукшинской "Калиной красной", Сизов решительно встал на сторону Василия Макаровича, который сказал тогда в минуту сокровенную Сергиевской:

- Я чувствовал, что был не один.

Видно, делился Василий Макарович с матерью своими добрыми впечатлениями о Сизове, если она пришла к нему со своими просьбами...

Пережила Мария Сергеевна любимого сына всего на пять лет, а потом ее прибрал сросткинский погост, где покоились многие из родовой Шукшиных и ближайших родственников Куксиных. Только сына там нет - он ушел далеко от этих мест. Ведь столицы всех стран мира, забрав талант из глубинки, никогда его назад не возвращают.

О преимуществе этики над этикетом

Когда артиста, земляка Василия Макаровича Алексея Ванина спрашивали на разного рода встречах и круглых столах, каким был Шукшин, он, свято верный памяти друга, всякий раз отвечал:

- Читайте его прозу. Герои его произведений - это он сам, это его голос. Больше и лучше вам о Шукшине никто не расскажет.

Волновала Шукшина всю жизнь тема "Вани-дурака". В этом народном символе он усматривал для себя много несокрушимого и поучительного:

Есть на Руси еще один тип человека, в котором время, правда времени вопиет так же неистово, как в гении, так же нетерпеливо, как в талантливом, так же потаенно и неистребимо, как в мыслящем и умном. Человек этот дурачок. Это давно заметили (юродивые, кликуши, странники не от мира сего много их было в русской литературе, в преданиях народных, в сказках), и не стоило бы, может быть, так многозначительно вступать в статью, если бы не желание поделиться собственными наблюдениями на этот счет.

Позже была война. Может быть, самая страшная в истории нашего народа. Новые дурачки. Больше дурочки. Была Поля-дурочка. (Народ ласково называет их - Поля, Вася, Ваня). Поля была раньше учительницей, проводила единственного сына на войну, и его вскоре УБИЛО. (Я вот почему выделил это слово: ведь правильно - убили, а говорят - убило. Войну народ воспринимает как напасть, бедствие - "громом убило"). Поля свихнулась от горя, ходила в чем попало, ночевала в банях, питалась подаянием. Плохо ей было, куда уж хуже! А она брала откуда-то непонятную, жизнеутверждающую силу, трижды в день маршировала по улицам села и с горящими глазами звонко пела: "Вставай, страна огромная!"

Теперь предстоит самое странное и рискованное: провести параллель. Герой нашего времени - это всегда "дурачок", в котором наиболее выразительным образом живет его время, правда этого времени.

...Когда герой не выдуман, он не может быть только безнравственным. А вот когда он выдуман в угоду кому-то, то он, герой, явление что ни на есть безнравственное. Здесь задумали кого-то обмануть, обокрасть чью-то душу. В делах материальных, так сказать, за это судят. В духовной жизни ущерб народу такими вот лазутчиками из мира лжи, угодничества наносится страшный.

Иногда он и себя видел в личине этого "дурачка". Ванин правильно это подметил. Впрочем, тип этот народный волновал не одного Шукшина. В свое время В. Розанов высказывал такую мысль:

Что же такое этот "дурак"? Это, мне кажется, народный потаенный спор против рационализма, рассудочности и механики - народное отстаивание мудрости, доверие к судьбе своей, доверие даже к случаю. И еще - выражение предпочтения к делу, а не к рассуждению.

И драма, и юмор, и слезы, и любовь, и трагедии, и жизнь, и смерть все возводилось художником по имени Василий Макарович Шукшин в общефилософский смысл, в народные рассказы-притчи, где его "дураки" предстают перед нами в роли праведников, как их и замышлял Его Величество Народ. И это в нем, в этом творце, по имени Василий Шукшин, потаенно и неистребимо переламывалось время и вся злокозненность, неуклюжесть и духовная нищета этого времени, избравшего материальный путь развития, пытаясь уничтожить все то, что народ создал в тысячелетиях, устанавливая на развалинах великой цивилизации себя в виде идолов. "Разрушив до основанья мир", нового без этого основанья не построишь. Это будет или зыбкая почва с подземными водами, которые не дадут ничему воздвигнуться, или гибель цивилизации. Ибо нет настоящего без прошлого, и прошлого без будущего.

Главные герои у Шукшина из народа - чудаки. Как, например, вот этот из "Штрихов к портрету". Таких Василий Макарович больше всех любил и, конечно, знал лично. Потому что ощущение реальности не покидает вас до конца чтения. Герой живет в райцентре, написал трактат "О государстве" семь или восемь тетрадок исписал. Все над ним потешались! Известно же - нет пророков в своем Отечестве. А шукшинский чудик свое гнет. Дело даже до милиции дошло. И начальник этой самой охранной организации - единственный, кто по долгу службы всерьез поинтересовался, что же в этих тетрадках написано. Открыл одну и прочитал: "Я родился в большой крестьянской семье девятым по счету... Я с грустью и удивлением стал спрашивать себя: "А что было бы, если бы мы, как муравьи, несли максимум государству?" Вы только вдумайтесь: никто не ворует, не пьет, не лодырничает - каждый на своем месте кладет свой кирпичик в это грандиозное здание".

Прочитал милиционер эти слова, подумал и взял с собой тетрадки домой - подробнее познакомиться. Выходит, не зряшным делом мучился гражданин Князев, страдал, терпел унижения. В отчаянии крикнул, когда по улице вели: "Глядите, все глядите! Спинозу ведут!" Вот и выходит, что вроде шут гороховый, а на самом деле - философ, и трактат о государстве - не глупая выдумка, а стоящее дело. Ведь только вдуматься: "Если бы каждый на своем месте, как муравей..." Слова простые, а мысль нужная, народной мудростью рожденная и внедренная в общественное сознание творцом, по имени В. М. Шукшин.

Пока критики упорно называли Шукшина "певцом деревенской патриархальщины", "объявившим анафему городу", Шукшин потаенными тропами души ушел от них дальше: его занимал уже вопрос не "деревни" или "города", а России, русского национального характера. Но и о своем "деревенском" прошлом не забывал, навсегда уже покончив с "окопной" жизнью "нерасшифрованного" бойца: