Николай Попель - Впереди - Берлин !

• Название: Впереди - Берлин !
• Автор: Николай Попель
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

- Комкора! Комкора вперед! Пусть скажет комкор!

"Гетман танкистов" поднялся на танк, и импровизированная трибуна сразу показалась маленькой. К бойцам Гусаковского у Андрея Лаврентьевича особое чувство: это ведь бывшая 112-я дивизия, с которой Гетман начинал войну, преобразованная позже в танковую бригаду.

Генерал Гетман, всегда ненавидевший заученные, громкие фразы, и на этот раз говорил просто, проникновенно.

- Товарищи! Поздравляю вашу бригаду с четвертым боевым орденом - орденом Ленина!

- Ура!

- Кто воевал со мной под Москвой и Тулой - поднимите руки!

Несколько рук кое-где промелькнуло над массой голов. Немного их дошло со своим бывшим комдивом "от столицы до западной границы".

- Кто дрался на Курской дуге?

Поднялось чуть больше рук.

- Маловато вас, ветераны. А такие, кто не дрался совсем, есть?

- Есть! - раздалось со всех сторон.

- Учитесь у "стариков" традициям бригады. Используйте их опыт. Первый орден нам дали, когда за нами была Москва; нынешний орден Ленина вы получаете за освобождение от фашистов Перемышля. Гвардейцы! Впереди новые города! Я уверен, что еще много орденов прикрепит Родина к нашему боевому знамени. Впереди, за Вислой, - новые рубежи, а за ними - Берлин! Нашими танками проложим дорогу к Берлину! Вперед, за Вислу!

- Ура! Ура! - волнами покатилось в воздухе.

"Впереди - Берлин!" - бросалась в глаза надпись, сделанная на башне танка, с которого говорил генерал Гетман.

- Чей это танк? - подвинулся я к Гусаковскому. - Кто это уже к Берлину отправляется?

- Идея помазневская, танк чойбалсановский, - пошутил комбриг,- а воюет на нем Гусаковский.

Танки бригады были построены на средства трудящихся Монгольской Народной Республики.

- Это уже на всех танках?

- У добровольцев: кто хочет, тот пишет.

Комбриг полковник Гусаковский - человек немногословный и сдержанный. Войну он начал помощником начальника штаба батальона, теперь командует лучшей в корпусе бригадой. Смелый, решительный, волевой. Недаром Гетман всегда посылает бригаду Гусаковского на самое трудное дело - идти передовым отрядом корпуса...

Из доклада Гусаковского выяснилось, что его мотом стрелковый батальон под командованием капитана К.Я. Усанова вечером 29 июля форсировал Вислу, захватил плацдарм.

- На чем перебирался?

- Лодки местные жители притащили. Но, главное, использовал деревянные заборы и кули из соломы. Комбат первым пошел на лодке. Лодку потопило, Усанова paнило, но берега достиг. С ним теперь человек двести пятьдесят на плацдарме. Отправил две пушки "сорокапятки". Сейчас начну танки переправлять.

- А паромы готовы?

- Прихватил с собой армейский понтонный батальон и с ходу доставил его к Висле.

Рискованно, но умно поступил с понтонерами Гусаковский. Вся эта операция по форсированию Вислы была наполнена смелыми поисками оригинальных тактических маневров. Новое искали все - от солдата до командования армии. Без такой инициативы истощенная предыдущим наступлением армия не могла бы выполнить труднейшую задачу, поставленную фронтом.

- Кто отличился на подходе к Висле?

- Батальон Карабанова прекрасно действовал. Неплохо - батальоны Боридько и Иванова. Доложу особый случай. На подходе к реке получил сведения, что немецкая пехота грузит на машины и подводы имущество. Запросился один солдат: "Пустите, я им дам духу". Ушел вперед и такую там панику своим автоматом устроил под музыку приближавшихся танков, что машины и подводы мы до сих пор сосчитать не можем - ни одну не дал угнать. Явился ко мне важный: "Разрешите доложить, коммуникации перерезал".

Пока Гусаковский рассказывал о "грозе коммуникаций", саперы составили первый паром. Комбриг попросил разрешения у комкора переправиться первым на ту сторону:

- Буду командовать оттуда, а здесь Воробьева оставлю, начальника штаба бригады.

Гетман пожал ему руку:

- Ну что ж, Иосиф Ираклиевич, поздравляю тебя как первого командира соединения на том берегу. Считаю, что ты уже там.

Гусаковский пошел к своему танку. Катерок, управляемый ефрейтором А.Ф. Ковальским, быстро потащил паром. Андрей Лаврентьевич вынул свои массивные карманные часы, которые в шутку называли "чугунными", поглядел на циферблат, потом на маленький катерок с громадной махиной парома.

- Если так пойдет, до утра не только танки, но и всё свои "потроха" Гусаковский на тот берег заберет.

Мы стояли у самого уреза вислинской воды. С той стороны доносился шум боя. Катер курсировал между берегами, перебрасывал танки на плацдарм, но и обратно шел не порожним: на пароме лежали первые раненые. Повязки наложены наспех, неумело - бинтовали товарищи под пулеметным огнем.

Всегда уравновешенный, генерал Гетман возмутился нерасторопностью начальника медслужбы. Быстрыми шагами подошел к раненому, в голосе послышались успокаивающие, ласковые ноты: "Дорогой, потерпи, через час в госпитале будешь". Боец стиснул зубы, чтобы не вырвался стон при генерале.

В небе все чаще вспыхивали огни сигнальных ракет. Огонь артиллерии и минометов усиливался. Раненые шли потоком. Около нас появился измученный Валентин Николаевич Мусатов. Его разведгруппу потеснили, прижали к самой воде.

- Хоть взвод танков! - попросил.

Хорошо, что Гусаковский успел переправиться: Гетман приказал помочь Мусатову.

На том берегу перед Гусаковским лежал важнейший узел обороны противника Копшивница.

Под утро комбриг сообщил Гетману:

- Копшивницу с ходу взять не удалось: сильная артиллерия. Пытался подавить ночной атакой танков - эффект оказался небольшой. "Катюшами" подсветили окраину: полнеба полыхнуло пожаром. Танкисты в упор расстреляли немецкие батареи. Шуму было столько! Если бы сам их не видел - подумал бы, что не бригада, а целый корпус штурмует. Теперь Копшивница наша, веду преследование.

Наступил рассвет. Ефрейтор Анатолий Ковальский - командир катера, он же единственный член экипажа - носился на своем "коне" с берега на берег. Осколки снарядов и пуль пронизывали борта крошечного суденышка. Сквозь дырки били плотные струйки вислинской воды. Прыжок от руля к пробоине - и просоленная потом гимнастерка, разорванная на куски, забила отверстие. Новый толчок! Пробило второй борт. Ковальский стащил и засунул в дырку галифе. Хорош пластырь! Как только катер двигался! Ковальский снова прыгнул к рулю, отчаянно стал крутить баранку. Одеяние Ковальского, белевшее издали, резко выделялось на черном фоне борта суденышка.

- Эй, на катере! Новую форму присвоили? Чего в исподнее вырядился? закричали с другого парома.

- Артиллерия, черт ее батька знает! Не посуда, а решето! Гимнастерка в дырке, портки туда же пошли! Чем дальше латать - не придумаю. За Вислу, наверное, голым пойду!

- Ничего, только доберись: в Берлине тебя и таким наши девчата полюбят!

Был когда-то отец Ковальского простым украинским крестьянином. Придавила мужика бедность, и пошел он "шукать соби доли" до самой Сибири. Счастья не нашел и там, а семья была большая - шесть сыновей. Так бы и батрачили Ковальские на кулачье, да наступила коллективизация. Подперла колхоз плечами бедняцкая семья. Анатолий Ковальский стал бригадиром. Пришла война, и все шесть братьев пошли на фронт. Погибали Ковальские один за другим, и остался к лету сорок четвертого один Анатолий Филиппович, наш катерист... Ни бомбы, ни пули, ни мины не могли согнать с реки его отчаянное суденышко.

Группа за группой сходили с парома бойцы на левый берег.

Вдруг - взрыв. Разорвался на полупонтоны паром, танк полетел в воду, только что шутившие с катеристом бойцы поплыли посередине Вислы. Гетман машинально поднял голову к небу, но авиации не было.

- Что случилось? - разнесся по реке его бас.

- Мины! - отозвался Ковальский.

- Зампотеху передайте, чтоб засек точку потопления танка. Командующего артиллерией ко мне!

Полковник Б.П. Солуковцев вырос перед разгневанным комкором.

- Что сделано для расстрела мин?

- Поставил с обоих флангов фронта форсирования батареи прямой наводки. Лично проинструктировал. Каждому орудию выделил сектор расстрела. Но никто не докладывал, что есть мины.

- В академии учили, что при форсировании нужно учитывать плавающие мины?

- Так точно.

- А теперь - никто не докладывает! Почему ниже по течению батареи задействованы? Ведь оттуда же мина не заплывет, если ее по течению пускают!

- Так меня учили.

- А видеть эти мины приходилось?

- Не приходилось.

- Это же не кит плывет. Она же маленькая, с тазик величиной. Весь фугас под водой, поверху один штырь карандашик торчит. Заденет штырем и "грохает".

- Товарищ генерал, как же мои наблюдатели заметят этот карандашик за сотню метров да еще ночью?

- Как? Бинокли есть. Должны заметить, и все тут.

- Да и в бинокли не видно. Тут еще химики задымили - в пяти шагах ничего не видно.

- А откуда я знаю, что вам делать? Спросите у инженеров.