Антон Некрасов - Джихад-Такси 2008

• Название: Джихад-Такси 2008
• Автор: Антон Некрасов
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Детектив
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-28944-8

Гастарбайтеров, которые зарабатывают на жизнь частным извозом, используя для этого чадящие, убитые в хлам «Жигули», прозвали джихад-таксистами. За нерусскими бомбилами давно тянется дурная слава, потому как пользоваться их услугами весьма опасно. Большая часть дорожно-транспортных происшествий происходит по вине частных перевозчиков. Для смуглолицых таксистов не существует правил дорожного движения, а понятие «тормоза» весьма условное.

Но они рискуют не только жизнью пассажиров. Самому страшному риску все же подвергаются сами таксисты. Столичный мегаполис, этот чудовищный молох, ежечасно преподносит им кровавые сюрпризы: подставы, вымогательство, криминальные разборки, нетерпимость к гастарбайтерам. Все это коверкает и ломает судьбы сотен тысяч людей, которые отважились на попытку покорить Москву…

---

Для верности он собирался нанести Раждену еще один удар по лицу, но в последний момент передумал и просто толкнул его в грудь. Ражден нелепо вскинул руки. В этот момент к ним подоспели мужчины, и два человека решительно завернули Дауру руки. Он не стал сопротивляться. Он уже сделал то, что хотел сделать. Еще один мужчина встал между ним и Ражденом. Четвертый положил Веселии руки на плечи. Ражден раздраженно скинул их и отошел в сторону. Промокнул кровь под носом тыльной стороной ладони.

— Убирайся отсюда! — зло выкрикнул он, глядя на Даура.

Даур дернулся, но двое мужчин по-прежнему крепко держали его за руки.

— Щенок! Я пригласил тебя, хлеб-соль дал, а ты по лицу меня бить! — распалялся Ражден, чувствуя себя теперь в полной безопасности. — Не попадайся мне на глаза больше, Даур! У нас теперь с тобой совсем другие разговоры будут! Ты мне еще ответишь за эту кровь!

Вокруг них уже сомкнулся большой круг наблюдателей. Среди них стояла и Нино, тревожно глядя на возлюбленного. Даур успел пожалеть о своей вспыльчивости. В центр круга вышел Малхаз. Дымящейся трубки в руках седовласого старца уже не было. Он мрачно посмотрел сначала на Раждена, затем на Даура и коротко произнес:

— Прекратите.

Взгляды всех присутствующих обратились к Малхазу.

— Что вы здесь устроили? — прежним спокойным голосом продолжил старик. — Нехорошо, Даур. Зачем людям праздник портишь? Зачем на уважаемых людей с кулаками бросаешься? Да и ты, Ражден, тоже хорош. Неужели нельзя было спокойно разобраться?

— Да что я?.. — запальчиво бросил не успевший успокоиться Ражден.

— Тихо! — осадил его Малхаз. — Молчи, когда старшие разговаривают! — Он сам помолчал немного. — Мы не хотим наблюдать здесь драк. На вас смотрят дети, на вас смотрят женщины. Вы должны успокоиться. Должны держать свои эмоции в узде. Пожмите друг другу руки и возвращайтесь к столу. А ты, Даур… — старик вновь посмотрел на молодого человека. — С тобой мне нужно поговорить. Но не здесь и не сегодня. Зайди ко мне на днях, и я дам тебе один дельный совет. Знаю, как помочь твоей беде…

— Беде? — не понял его Даур.

Но Малхаз больше ничего не сказал. Развернувшись, он неторопливо двинулся обратно к столам. За ним потянулись и остальные. Даур стоял, нахмурившись, и не мог себя заставить протянуть Раждену руку в знак примирения. Однако и ослушаться он тоже не мог. Кто-то неловко и робко потянул Даура за рукав. Он обернулся. Рядом с ним стоял двенадцатилетний Есмал, живший по соседству.

— Твоя мама, Даур… — мальчик запнулся, но тут же поспешил продолжить: — Она умирает. И зовет тебя.

* * *

— Прости, я не хотела портить тебе праздник, сынок, — женщина говорила тихо, с придыханием, и Дауру пришлось низко склониться над кроватью, чтобы слышать каждое ее слово. — Но я чувствую, что часы мои сочтены… Я должна была попрощаться с тобой.

Даур почувствовал, как к горлу подкатил предательский ком. Непрошеные слезы сами собой навернулись на глаза.

— И не надо плакать, — мать строго посмотрела на него и тут же продолжила: — Мой сын не должен уметь этого делать. Не к лицу мужчине, — она взяла Даура за руку. — Лучше дай мне фотографию…

Он сразу понял, о чем идет речь. Приподнявшись с кровати, Даур потянулся и взял с тумбочки небольшую прямоугольную рамку коричневого цвета с вставленным в нее снимком. Хотел было передать матери, но та отрицательно покачала головой.

— Нет. Это тебе, сынок. Возьми.

Даур не ответил. Взгляд его упал на старое черно-белое изображение. На снимке был он сам в возрасте семи лет, мать, в то время еще совсем молодая, и отец, которого Даур помнил очень смутно. Сходство между Акубардиа-старшим и его сыном, таким, каким он стал сейчас, к своему двадцатичетырехлетию, было поразительным. Даур отмечал это всякий раз, когда видел этот снимок в коричневой рамке. Мать никогда не убирала фотографию с тумбочки.

Воспоминания об отце у Даура были весьма скудными. Акубардиа-старший исчез из их жизни в далеком теперь девяносто втором. Пропал без вести во время Великой Отечественной Войны, как называли сами абхазы сепаратистский мятеж. Ушел в горы и не вернулся. В те годы так случалось со многими.

— Ты помнишь его, Даур? — голос матери прервал мысли молодого человека.

Он снова склонился к ней. Тоскливо скрипнули пружины кровати.

— Помню. Я еще маленький был. Шакалы в горах кричали, я плакал… А папа мне говорил: «Неужели, сынок, ты какого-то шакала боишься?»

— Да, — Даур чувствовал, что каждое новое слово дается матери все с большим и большим трудом. — Если бы ты попытался выяснить его судьбу… Кто-то говорил, что его видели в Москве. Но не верю я. Ошиблись люди. Он бы наверняка попытался нас отыскать…

Эта часть истории тоже была прекрасно известна Дауру. В деревне об этом ходили разговоры, и молодой человек не мог их не слышать. Тот же Малхаз Гугуава не раз поминал Акубардиа добрым словом. От него же Даур слышал, что брак с его матерью был в жизни отца вторым по счету. Первый раз он был женат на русской женщине, которая впоследствии оставила этот бренный мир, и у них был сын. Если слухи о том, что отца видели в Москве, и имеют под собой хоть какое-то реальное обоснование, то это может быть связано только с первым браком и прямым потомком от него. Но мать была права. Отец обязательно нашел бы возможность связаться с ней и с Дауром. Иначе он поступить не мог…

— Жаль, что он тебя не видит, — мать протянула руку и коснулась пальцами лица Даура. — Он бы гордился тобой, сынок. Таким красавцем стал. И он таким же был. А я… Я его точно уже никогда не увижу. Даже если он жив. Не судьба…

— Не говори так, — Даур перехватил ее сухощавую руку и прижал к собственной груди. Пальцы у матери были совсем холодными. — Тетя Натэла обещала помочь мне с деньгами. На время. Я отработаю. А пока мы сможем купить все необходимые лекарства. Как сказал доктор…

Мать вновь покачала головой и тихонько всхлипнула.

— Уже поздно, сынок.

— Нет…

Но мать словно не слышала его робких возражений.

— Возьми этот снимок себе, Даур. Если когда-нибудь…

Взгляд Даура невольно сфокусировался на маленьком золотом крестике на груди женщины, который вспыхивал блеклыми искрами при каждом вдохе и выдохе. Молодой человек и сам чувствовал, что часы его матери на исходе. И он уже ничем не сможет ей помочь. Ничем…

Крестик качнулся еще раз.

* * *

Крест поблескивал искрами в лучах солнечного света, но теперь он уже не качался. Он не мог качаться. Массивный деревянный крест, врытый в землю на свежей могиле, был мало похож на тот, который Даур привык видеть на груди матери. Почему-то эта мысль неотступно присутствовала в его сознании, пока он стоял на коленях с низко склоненной головой и смотрел на могилу.

Даур не замечал никого и ничего вокруг. Люди по очереди подходили к нему и выражали соболезнования, но Даур их не слышал. Все происходило словно в тумане. Он не мог поверить в то, что мамы больше нет. Она покинула его навсегда так же, как это сделал отец, когда Даур был еще совсем маленьким. Только в этот раз он чувствовал, что в случившемся есть и его собственная доля вины. Возможно, если бы он уделял матери больше времени и внимания, пока она болела, такого бы не случилось. Или обратился к тете Натэле чуть раньше… Но теперь уже все эти размышления не имели никакого значения. Мать умерла… А деньги тети Натэлы пошли на похороны.

— Даур!..

Он с трудом повернул голову. Рядом с ним понуро стоял Ишьяс, с которым Даур вместе вырос и сохранил теплые дружеские отношения по сей день. Видеть Ишьяса без картуза было непривычно. Тот никогда и ни при каких условиях не расставался с головным убором. А сейчас рассеянно комкал его в руках, глядя на свежий холмик с массивным деревянным крестом. Жесткие непокорные волосы Ишьяса торчали в разные стороны.

— Мне очень жаль, Даур, — еще одно скупое механическое соболезнование.

Даур машинально кивнул головой. Но Ишьяс не отходил, продолжая бессмысленно топтаться на месте. Он явно собирался заговорить еще о чем-то, но не решался. То ли тема была в высшей степени щекотливой, то ли Ишьяс считал, что момент не подходящий.

Даур медленно поднялся с коленей. Огляделся. Все остальные, кто пришел на похороны его матери, держались в некотором отдалении от могилы, разбившись на группы по четыре-пять человек. Нино стояла рядом со своим отцом, который, в свою очередь, о чем-то негромко переговаривался со стариком Малхазом. Девушка неотрывно смотрела на Даура, но он, напротив, старался сегодня не встречаться с ней глазами. На душе словно камень лежал…

— Что ты хотел, Ишьяс? — Даур решил облегчить другу задачу.

— Я слышал, у тебя проблемы с деньгами.

Даур ответил не сразу. Проблемы действительно были. Они были всегда. Но сейчас, когда он залез-еще и в долги… На данный момент свое обозримое будущее Даур видел как в тумане.