Алексей Толстой - Сказки (сборник)

• Название: Сказки (сборник)
• Автор: Алексей Толстой
• Жанр: Сказка

---

Противень нырнул в печурку на шестке.

— Не трогай его, — сказал горшок.

Грязный нос вытерла худая кочерга и зашмыгала:

— Опять ругаетесь, нет на вас Угомону; мотаешься, мотаешься целый день, а ночью поспать не дадут.

— Кто меня звал? — шибыршнул Угомон под печкой.

— Это не я, а кочерга, это она сегодня по спине стряпуху съездила, сказала скалка.

Кочерга метнулась:

— И не я, а ухват, сам хозяин ухватом съездил стряпуху.

Ухват, расставив рога, дремал в углу, ухмылялся. Горшок надул щеки и сказал:

— Объявляю вам, что варить щей больше не желаю, у меня в боку трещина.

— Ах, батюшки! — разохалась кочерга.

— Не больно надо, — ответила скалка.

Противень выскочил из печурки и заюлил:

— Трещина, замазочкой бы, тестом тоже помогает.

— Помажь тестом, — сказала квашня.

Грызеная ложка соскочила с полки, зачерпнула тесто и помазала горшок.

— Все равно, — сказал горшок, — надоело, лопну я и замазанный.

Квашня стала пучиться и пузырями щелкать — смеялась.

— Так вот, — говорил горшок, — хочу я, честной народ, шлепнуться на пол и расколоться.

— Поживите, дяденька, — вопил противень, — не во мне же щи варить.

— Хам! — гаркнула скалка и кинулась. Едва отскочил противень, только носок отшибла ему скалка.

— Батюшки, драка! — заметалась кочерга.

Из печурки выкатилась солоница и запикала:

— Не нужно ли кого посолить?

— Успеешь, успеешь насолить, — грустно ответил горшок: он был стар и мудр.

Стряпуха стала причитать во сне:

— Родненькие мои горшочки!

Горшок заторопился, снял крышку.

— Прощай, честной народ, сейчас разобьюсь.

И совсем уже с шестка сигануть хотел, как вдруг, спросонок, ухватил его рогами дурень ухват и махнул в печь.

Противень прыгнул за горшком, заслонка закрылась сама собой, а скалка скатилась с шестка и ударила по голове стряпуху.

— Чур меня, чур… — залопотала стряпуха. Кинулась к печке — все на месте, как было.

В окошке брезжил, словно молоко снятое, утренник.

— Затоплять пора, — сказала стряпуха и зевнула, вся даже выворотилась.

А когда открыла заслонку — в печи лежал горшок, расколотый на две половинки, щи пролились, и шел по избе дух крепкий и кислый.

Стряпуха только руками всплеснула. И попало же ей за завтраком!

КУРИНЫЙ БОГ

Мужик пахал и сошником выворотил круглый камень, посреди камня дыра.

— Эге, — сказал мужик, — да это куриный бог.

Принес его домой и говорит хозяйке:

— Я куриного бога нашел, повесь его в курятнике, куры целее будут.

Баба послушалась и повесила за мочалку камень в курятнике, около насеста.

Пришли куры ночевать, камень увидели, поклонились все сразу и закудахтали:

— Батюшка Перун, охрани нас молотом твоим, камнем грозовым от ночи, от немочи, от росы, от лисиной слезы.

Покудахтали, белой перепонкой глаза закрыли и заснули.

Ночью в курятник вошла куриная слепота, хочет измором кур взять.

Камень раскачался и стукнул куриную слепоту, — на месте осталась.

За куриной слепотой следом вползла лиса, сама, от притворства, слезы точит, приловчилась петуха за шейку схватить, — ударил камень лису по носу, покатилась лиса кверху лапками.

К утру налетела черная гроза, трещит гром, полыхают молнии — вот-вот ударят в курятник.

А камень на мочалке как хватит по насесту, попадали куры, разбежались спросонок кто куда.

Молния пала в курятник, да никого не ушибла — никого там и не было.

Утром мужик да баба заглянули в курятник и подивились:

— Вот так куриный бог — куры-то целехоньки.

КАРТИНА

Захотела свинья ландшафт писать. Подошла к забору, в грязи обвалялась, потерлась потом грязным боком о забор — картина и готова.

Свинья отошла, прищурилась и хрюкнула. Тут скворец подскочил, попрыгал, попикал и говорит:

— Плохо, скучно!

— Как? — сказала свинья и насупилась — прогнала скворца.

Пришли индюшки, шейками покивали, сказали:

— Так мило, так мило!

А индюк шаркнул крыльями, надулся, даже покраснел и гаркнул:

— Какое великое произведение!..

Прибежал тощий пес, обнюхал картину, сказал:

— Недурно, с чувством, продолжайте, — и поднял заднюю ногу.

Но свинья даже и глядеть на него не захотела. Лежала свинья на боку, слушала похвалы и похрюкивала.

В это время пришел маляр, пхнул ногой свинью и стал забор красной краской мазать.

Завизжала свинья, на скотный двор побежала:

— Пропала моя картина, замазал ее маляр краской… Я не переживу горя!..

— Варвары, варвары… — закурлыкал голубь.

Все на скотном дворе охали, ахали, утешали свинью, а старый бык сказал:

— Врет она… переживет.

МАША И МЫШКИ

— Спи, Маша, — говорит нянюшка, — глаза во сне не открывай, а то на глаза кот прыгнет.

— Какой кот?

— Черный, с когтями.

Маша сейчас же глаза и зажмурила. А нянька залезла на сундук, покряхтела, повозилась и носом сонные песни завела. Маша думала, что нянька из носа в лампадку масла наливает.

Подумала и заснула. Тогда за окном высыпали частые, частые звезды, вылез из-за крыши месяц и сел на трубу…

— Здравствуйте, звезды, — сказала Маша.

Звезды закружились, закружились, закружились. Смотрит Маша — хвосты у них и лапки. — Не звезды это, а белые мыши бегают кругом месяца.

Вдруг под месяцем задымилась труба, ухо вылезло, потом вся голова черная, усатая.

Мыши метнулись и спрятались все сразу. Голова уползла, и в окно мягко прыгнул черный кот; волоча хвост, заходил большими шагами, все ближе, ближе к кровати, из шерсти сыпались искры.

«Глаза бы только не открыть», — думает Маша.

А кот прыгнул ей на грудь, сел, лапами уперся, шею вытянул, глядит.

У Маши глаза сами разлепляются.

— Нянюшка, — шепчет она, — нянюшка.

— Я няньку съел, — говорит кот, — я и сундук съел.

Вот-вот откроет Маша глаза, кот и уши прижал… Да как чихнет.

Крикнула Маша, и все звезды-мыши появились откуда ни возьмись, окружили кота; хочет кот прыгнуть на Машины глаза — мышь во рту, жрет кот мышей, давится, и сам месяц с трубы сполз, поплыл к кровати, на месяце нянькин платок и нос толстый…

— Нянюшка, — плачет Маша, — тебя кот съел… — И села.

Нет ни кота, ни мышей, а месяц далеко за тучками плывет.

На сундуке толстая нянька выводит носом сонные песни.

«Кот няньку выплюнул и сундук выплюнул», — подумала Маша и сказала:

— Спасибо тебе, месяц, и вам, ясные звезды.

РЫСЬ, МУЖИК И МЕДВЕДЬ

Мужик рубит сосну, ложатся на летошнюю хвою белые щепки, дрожит сосна, а на самой ее верхушке сидит желтая рысь.

Плохо рысье дело, некуда ей перепрыгнуть и говорит она деревянным голосом, будто сосна:

— Не руби меня, мужичок, я тебе пригожусь.

Удивился мужик, вытер пот и спрашивает:

— А чем же ты мне, сосна, пригодишься?

— А вот прибежит медведь, ты и залезешь на меня.

Мужик подумал:

— А если, скажем, нет сейчас медведя-то?

— Как нет, а погляди-ка назад…

Обернулся мужик, сзади него медведь, и рот разинул. Ахнул мужик и полез на сосну, а за ним медведь, а навстречу ему рысь.

У мужика со страху живот заболел.

— Нечего делать, ешьте меня, — говорит мужик, — позвольте только трубочку покурить.

— Ну, покури, — рявкнул медведь, слез на землю и сел на задние лапы.

Прицепился на сучке мужичок, из шапки выдрал паклю, чиркнул кремнем и вспыхнул, забегал быстрый огонь.

И мужик заорал:

— Ай, ай, упустил огонь-то!

Испугались рысь да медведь и убежали. А мужичок пошел домой, все посмеивался.

ВЕЛИКАН

У ручья под кустом маленький стоял городок. В маленьких домах жили человечки. И все было у них маленькое — и небо, и солнце с китайское яблочко, и звезды.

Только ручей назывался — окиян-море и куст — дремучий лес.

В дремучем лесу жили три зверя — Крымза двузубая, Индрик-зверь, да Носорог.

Человечки боялись их больше всего на свете. Ни житья от зверей, ни покоя.

И кликнул царь маленького городка клич:

— Найдется добрый молодец победить зверей, за это ему полцарства отдам и дочь мою Кузяву-Музяву Прекрасную в жены.

Трубили трубачи два дня, оглох народ — никому головой отвечать не хочется.

На третий день приходит к царю древний старец и говорит:

— На такое дело, царь, никто не пойдет, кроме ужасного богатыря великана, что сейчас у моря-окияна сидит и кита ловит, снаряди послов к нему.

Снарядил царь послов с подарками, пошли послы раззолоченные да важные.

Шли, шли в густой траве и увидали великана; сидит он в красной рубашке, голова огненная, на железный крюк змея надевает.