Александр Больных - Глаз бури

• Название: Глаз бури
• Автор: Александр Больных
• Издательство: Лига
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1990
• ISBN: 5-212-00507-8

Все, что может испортиться — обязательно испортится, что не может испортиться — портится тоже. И скорее всего первым. Это выражение было справедливым для старинных механизмов эпохи электричества и атомной энергии, но не потеряло своей актуальности в эру гипертехники и кварк-реакторов. Ларс-Уве Стормгрен имел несчастье убедиться в этом на собственном опыте.

---

Начался первый день пути по леднику. Внезапно тучи рассеялись, выглянуло солнце. Оно было таким ярким, что на залитый его светом снег нельзя было смотреть без боли в глазах, он сверкал словно бриллиантовый. Глаза сразу начинали слезиться, приходилось идти полузажмурившись, чуть не наощупь. Над морем, там где шло течение, небо казалось угольно-черным. Чернота постепенно переходила в густую синеву, та бледнела, голубея, и сливалась с белесым сверканием ледников над сушей. Теперь Ларс-Уве понял, что за свечение они видели несколько дней назад.

Когда путники начали валиться с ног, Айдори разрешил остановиться на привал. Сил ставить палатки уже не осталось, все вповалку рухнули на разложенные полотнища, забыв даже выставит часовых. Айдори хотел было сделать это, но когда спохватился, все стражи уже спали мертвым сном. Усталость оказалась сильнее дисциплины. Только Ларс-Уве да сам Айдори пока крепились. Выругавшись, Айдори решил, что во льдах отщепенцы преследовать их не будут, а потому можно пренебречь некоторыми правилами. Он махнул на все рукой и тоже завалился спать, хотя и было заметно, что его огорчает не вполне удачное начало капитанства.

Проснувшись утром, Ларс-Уве не смог открыть глаза, под веки словно набили раскаленный песок. По крикам, стонам и проклятьям, доносившимся со всех сторон, он понял, что несчастье приключилось не только с ним. Кое-как замотав лицо шерстяной тряпкой, так что для глаз остались только узкие щелочки, Ларс-Уве поднялся и наугад побрел разыскивать Айдори. Тот сидел, плача и ругаясь.

— Нужно идти, но никто не может, — пожаловался он.

— Это снежная слепота. Следует немного выждать — и все пройдет. Только необходимо завязать глаза и полежать спокойно пару дней.

— У экипажа Нуисира нет этих дней.

— Что же будем делать?

— Нужно подумать. Сам Расс-Уве может видеть?

— С трудом, но может.

— Ладно.

Айдори, последовав примеру Ларса-Уве, тоже замотал голову тряпками и пошел проводить смотр своему воинству. Из десяти стражей полностью потеряли зрение семеро, трое кое-как, но видели. Помрачневший Айдори долго колебался, никак не мог решиться, потом подозвал к себе зрячих стражей и что-то им зашептал. Те сначала замахали руками, отказываясь, но все-таки подчинились и достали мечи. Ларс-Уве понял, что сейчас произойдет и отвернулся. Он достаточно хорошо знал стражей, чтобы понять бессмысленность какого-либо протеста. Только самого могут пристукнуть. Когда все кончилось, Айдори неожиданно спросил:

— Расс-Уве осуждает Айдори?

— Да, — глухо ответил тот.

— У Айдори не было другого выхода. Эти стражи не могли идти. Оставить здесь? Это значит обречь на голодную смерть, продуктов едва хватит уходящим. А без движения и без еды здесь трудно выдержать хотя бы одну ночь.

— И все-таки нужно было испытать судьбу. Может, успела бы помощь из нашего лагеря.

— Айдори избавил их от мучений.

Ларс-Уве опустил глаза.

— Стражи очень легко убивают. Слишком легко. Человеческая жизнь не имеет для них никакого значения.

— Жизнь врага! Все стражи воины, их жизнь битва.

— Стражи просто грязные убийцы! — вырвалось у Ларса-Уве.- Здесь не было врагов, был только твой собственный экипаж. И ты перебил их, ослепших и беспомощных.

Айдори замахнулся было на него, но спохватился.

— На счастье Расса-Уве у Айдори есть приказ комендатуры Арсенала. Когда бы не этот приказ, Айдори предложил бы Рассу-Уве взять меч!

— Не сомневаюсь…

— Кроме того за нашим экипажем может быть погоня.

— И что?

— Расс-Уве плохо представляет, что происходит, когда стражи попадают в руки отщепенцев. Айдори избавил несчастных от страшных пыток.

— Вроде тех, которым подвергли схваченного тобой рабочего?

— Гораздо страшнее, — огрызнулся Айдори.

— Айдори твердо в этом уверен?

— Так рассказывают.

— Те, кто побывал в плену?

— Из плена не возвращаются.

— Не возвращаются?

— Да. Лучше смерть, чем позорный плен. Никто, попав в плен, не посмеет потом вернуться в свой Арсенал. Страж в этом случае обязан покончить с собой, чтобы смыть бесчестье. Пленных стражей просто не существует.

— Значит, никто не может подтвердить, что их пытают?

— Так говорят, — раздраженно оборвал Айдори и отошел, не желая продолжать спор.

Тем временем стражи сноровисто раздели мертвых и основательно утеплились. Ларс-Уве отказался притронуться к снятой с убитых одежде. Второй день прошел в мрачном молчании. Никто не мог забыть погибших товарищей. К вечеру поднялась метель, мокрый снег бил в лицо. Белые вихри закрывали все вокруг, и потому пришлось остановиться. Как ни злился Айдори, даже он не рискнул идти вслепую — это было слишком явное самоубийство.

Кое-как поставив палатку, все пятеро забились в нее. Воздух в палатке быстро нагрелся, и выглядывать наружу никому не хотелось. Но Айдори вовремя спохватился, что их может занести снегом, и тогда они либо задохнуться, либо не смогут выбраться из своего жалкого убежища. Поэтому он приказал тщательно следить за входным пологом.

Время тянулось медленно, а метель не думала униматься. Чтобы хоть как-то скрасить вынужденный досуг, один из стражей затянул длинную заунывную песню О жизни, славных деяниях, чудесном вознесении на небо и героических подвигах в ином мире божественного Дзэнъюина с перечислением ста достославных шагов к бессмертию. То, что Ларс-Уве узнал из этой песни, окончательно заставило его разувериться в успехе похода, в стражах, в Айдори, вообще во всем мире.

Самым замечательным из подвигов Дзэнъюина почитались не мифические похождения на небесах и даже не сто ритуальных убийств. Нет. Божественный Дзэнъюин первым из комендантов Арсеналов отказался повиноваться мэру города. Он перебил весь магистрат, учредил комендатуру и начал править сам. Собственно, результаты Ларс-Уве уже видел. Не Арсеналы защищали города, а те кормили и снабжали Арсеналы. Разбойничьих нападений действительно больше не было, грабеж принял законные, организованные формы.

Айдори заметил, какое впечатление произвела песня на Ларса-Уве, зашипел было на стражей, но потом сам принялся подпевать.

Метель кончилась так же внезапно, как началась. С трудом выкарабкавшись из-под снега, стражи попытались было выволочь и палатку, но это не удалось. За два дня ее погребло под слоем, толщиной метра три. Если бы не предусмотрительность Айдори, их засыпало бы в снежной могиле заживо. Это немного прибавило авторитета молодому капитану в глазах стражей, которые все-таки не могли простить ему убийства товарищей.

Идти по свежевыпавшему снегу оказалось трудно. Люди проваливались по пояс, беспомощно барахтались и к вечеру совершенно выбились из сил, хотя прошли очень мало. Айдори подгонял их, марш продолжался и после наступления темноты, хотя это было крайне рискованно. Но он хотел выйти к поднимавшимся из-под снега скалам, чтобы заночевать под их прикрытием. Останавливаться в поле в снегу он не желал.

Стражи поворчали, что само по себе являлось недопустимым нарушением дисциплины, но подчинились.

На этот раз им повезло. В скалах они нашли небольшую пещерку, а в одной из расселин — два до белизны выветренных бревна. Ларс-Уве вспомнил, что летом в этих местах бывает кое-какая зелень и не слишком удивился. Айдори решил, что дрова ниспосланы самой судьбой и еще раз возблагодарил парящие хризантемы. То был добрый знак, предвещавший успешное окончание похода.

— Судьба улыбается нашему экипажу! Наш долг перед Арсеналом Прилива будет исполнен!

Но стражи без энтузиазма восприняли этот призыв. Рубить мечом дерево было неудобно, но костер все-таки развели, и они собрались кружком, блаженно жмурясь на огонь, грея озябшие руки. У одного из стражей остался шлем, в нем вскипятили воду и залили сухое мясо. Такой царской трапезы у Ларса-Уве давно не было. Четыре дня еды всухомятку и растопленный в ладонях снег кого угодно доведут до отчаяния.

Воспрянувший Айдори долго выспрашивал у Ларса-Уве, где расположен лагерь пришельцев, о порядках в нем, о людях. Сначала Ларс-Уве отвечал охотно, но потом в нем зашевелился червячок сомнения, эти расспросы выходили за рамки простого любопытства. Поэтому он начал отвечать по возможности коротко и односложно. Айдори в конце концов обиделся, завернулся в плащ и улегся спать поближе к костерку.

На сей раз ему удалось потешить командирский зуд. Айдори организовал дежурство часовых по всем правилам, хотя стражи согласились на это скорее чтобы не дать угаснуть костру.

Когда утром они выбрались из пещеры, то увидели шестерых человек, идущих по снегу к скалам. Заметив Айдори, головной замахал руками, и незнакомцы прибавили шаг.

— Это может быть твой экипаж? — встревоженно спросил Айдори Ларса-Уве.