Татьяна Ахметова - Запретные сказки

• Название: Запретные сказки
• Автор: Татьяна Ахметова
• Издательство: Колокол-пресс
• Жанр: Любовь, эротика
• Год: 1997
• ISBN: 5-7117-0382-Х

Эта книга издана для веселых людей, обладающих чувством юмора и любящих остроумные истории из интимной жизни человека. В нее включены наиболее интересные и веселые народные заветные сказки из собрания А. Афанасьева и Н. Ончукова.

Составление и обработка доктора филологических наук, профессора Татьяны Васильевны Ахметовой.

Издательство предупреждает: детям до 16 лет, ханжам и людям без чувства юмора читать книги этой серии запрещено!

---

— Что, батька, с тобою произошло? — спрашивает попадья.

— Ты не знаешь, матка, моего горя!

И сдуру рассказал ей обо всем, что с ним случилось.

Как услышала попадья про бурлака, сейчас напустилась на своего батьку.

— Ах ты, старый черт! Зачем ты его от себя отпустил? Почему домой не привел? Ведь это не бурлак, это мой брат родной! Верно, родители послали его нас с тобой проведать, а ты нет, чтоб догадаться… Запрягай-ка скорее лошадь да гони за ним, а то он, бедный, блудить станет и, пожалуй, домой вернется, нас не повидавши. Я хоть на него, голубчика, посмотрю, да про родителей-то расспрошу.

Поп запряг лошадь и погнал за мужиком, нагнал его и говорит:

— Послушай, добрый человек! Что же ты мне не сказал: ведь ты моей попадье родной брат. Как рассказал ей про твою удаль, она сейчас тебя признала и попросила вернуть.

Бурлак сразу догадался, к чему дело клонится.

— Да, — говорит, — это правда: я твоей попадье родной брат, да тебя, батюшка, прежде никогда не видал, а поэтому и признать тебя не смог.

Поп схватил его за руку и тащит на телегу.

— Садись, свет, садись! Поедем к нам. Мы с маткою, слава Богу живем в достатке и благополучии, есть чем тебя угостить. — Привез бурлака, попадья сейчас выбежала к нему навстречу. Бросилась бурлаку на шею и целует его.

— Ах, братец любезный, как давно тебя не видала, ну что, как наши-то поживают?

— По-старому, сестрица! Меня послали тебя проведать.

— Ну и мы, братец, пока Бог грехи наши терпит, живем помаленьку.

Посадила его попадья за стол, наставила перед ним разных закусок, яичницу и водки, и ну угощать:

— Кушай, любезный братец!

Начали все они трое есть, пить и веселиться до самой ночи. А как стало темно, постелила попадья постель и говорит попу:

— Мы с братцем вот здесь ляжем да поговорим про наших родителей: кто жив и кто умер; а ты, батька, ложись один на лавке или на полатях.

Вот легли спать; бурлак влез на попадью и начал ее попирать своим хуищем так, что она не утерпела — на всю избу завизжала. Поп услыхал и спрашивает:

— Что там такое?

— Эх, батька, ты не знаешь моего горя: мой отец умер.

— Ну, царство ему небесное, — сказал поп и перекрестился.

А попадья опять не выдержала да в другой раз еще сильнее того завизжала. Поп опять спрашивает:

— О чем еще плачешь?

— Эх, батька, ведь и мать-то моя умерла!

— Царство ей небесное! Со святыми упокой!

Так-то вся ночь у них и прошла.

Поутру бурлак стал домой собираться, а попадья его угощать на прощанье и вином-то, и пирогами, так и суетится около него:

— Ну, братец любезный, если опять будешь в этой стороне обязательно к нам заходи!

А поп вторит:

— Не обходи нас; мы тебе всегда рады!

Попрощался с ними бурлак. Попадья напросилась провожать братца, а за ней и поп пошел. Идут да разговаривают; вот уже и поле. Попадья говорит попу:

— Воротись-ка, батька, домой, что тебе идти, я одна теперь провожу братца.

Поп воротился, прошел шагов с тридцать, остановился и глядит: далеко ли они ушли? А бурлак тем временем повалил матку на пригорок, влез на нее и ну отжаривать на прощанье; а чтобы убедительнее надуть попа, надел ей на правую ногу свою шапку и велел задрать ногу-то кверху. Вот ебет ее, а попадья то и дело ногой да шапкой качает. Поп стоит да смотрит.

— Видишь, — говорит сам себе, — какой родственный человек-то! Далеко ушел, а все кланяется да шапкою мне машет! — Взял да скинул с себя шапку и давай кланяться:

— Прощай, шурин, прощай!

Отвалял бурлак попадью, да так ее утешил что три дня под подол заглядывала. Догоняет она попа, а сама с радости песни поет.

— Сколько лет с ней живу, — сказал поп, — а никогда не слыхал от нее песен!

— Ну, батька, — говорит попадья, — проводила я братца любезного, придется ли еще повидаться с ним в другой раз!

— Бог не без милости, небось придет!

ЧУДЕСНАЯ МАЗЬ

В некотором царстве, в некотором государстве, жил-был мужик, парень молодой. Не везло ему в хозяйстве, все коровы и лошади подохли, осталась одна кобыла. Стал он эту кобылу беречь пуще глаза, сам недоедает, недосыпает, а все за ней ухаживает: раздобрела кобыла? Раз как-то убрал он свою лошаденку, начал ее гладить да приговаривать:

— Ах ты, моя голубушка! Матушка! Нет милее тебя!

Услыхала эти слова соседская дочь — девка рыжая, и как собрались на улицу деревенские девки, она им и сказала:

— Ох, сестрицы! Я стояла у себя на огороде, а сосед наш Григорий убирал в то время свою кобылу, потом слазил на нее и целовал и приговаривал:

— Ах ты, голубушка моя, матушка! Нет тебя милее на свете!

Вот девки и начали над парнем смеяться. Где только ни повстречают его, так и закричат:

— Ах ты, матушка моя, голубушка!

Что делать парню; никуда глаз показать нельзя.

Стал он печалиться. Вот увидала его старуха тетка.

— Что, Гриша, не весел? Что головушку повесил?

Он ей и рассказал про все это дело.

— Ничего, Гриша, — сказала старуха, — все поправлю. Приходи-ка завтра ко мне. Небось перестанут смеяться!

Старуха-то была лекарка, да такая важная — на все село. А в избу к ней сходились на вечеринки девки. Вот она вечером-то увидала ту девку, что рассказала о Григории, как он кобыле под хвост лазил, и говорит ей:

— Ты, девушка, заходи ко мне завтра поутру, мне надо кое о чем с тобой поговорить.

— Хорошо, бабушка!

На другой день встал молодец, оделся и пришел к старухе.

— Ну, смотри, Гриша, чтоб у тебя припас-то готов был! А теперь становись за печку да стой смирно — пока не позову.

Только стал он за печкою, пришла и девка.

— Здравствуй, бабушка!

— Здорово, головушка! Вот что, девушка, хочу тебе сказать: ведь над тобою худое делается, ведь ты, родимая, очень больна…

— Э, бабушка, я, кажется, совсем здорова!

— Нет, голубушка, у тебя внутри такое делается, что и подумать-то страшно! Хоть теперь и не больно тебе, а как дойдет до сердца — в то время уж ничем не вылечишь; так и помрешь! Дай-ка я тебя за живот пощупаю.

— Пощупай, бабушка! — говорит девка, а сама чуть не плачет со страху. Стала баба щупать ее за живот и говорит:

— Видишь, я правду сказала! Как только вчера на тебя взглянула — сразу догадалась, что с тобой недоброе делается, у тебя, голубушка, возле сердца желтуха…

— Полечи, пожалуйста бабушка!

— Уж если хвораешь, так надо полечить; только стерпишь ли, ведь больно будет?

— Что хочешь делай, хочешь ножом режь, да вылечи!

— Ну встань же ты вот здесь, высунь голову в окошко и примечай: с какой стороны, с правой или с левой, больше народу будет идти? А назад-то нельзя оглядываться, а то все мое лекарство даром пропадет, тогда и двух недель не проживешь!

Девка высунула свою голову в окошко и ну глазеть по сторонам; а старуха задрала ей хвост и говорит:

— Нагнись-ка туда за окошко побольше да не оглядывайся: сейчас стану мазать тебе помазком да деготьком!

Тут вызвала старуха потихоньку парня:

— Ну, работай!

Вот он и засунул девке помазок свой на целую четверть вглубь, и как стало у них заходиться — стала девка жопою вертеть, а сама просит:

— Бабушка, голубушка! Мажь, мажь побольше своим деготьком да помазком!

Парень отвалял ее и ушел за печку.

— Ну, девушка! — сказала старуха, — теперь такая будешь красавица, что любо-дорого!

Девка поблагодарила старуху:

— Спасибо, бабушка! Какое хорошее у тебя лекарство-то, просто сласть!

— У меня ничего плохого нет, а это лекарство для баб и девок очень пользительное. А с какой стороны народу шло больше?

— С правой, бабушка!

— Видишь, какая ты счастливая! Ну, иди с Богом домой.

Девка ушла, ушел и парень. Вот он пообедал и повел свою кобылу на реку поить. Девка увидала его, выскочила и кричит:

— Ах ты, матушка моя, голубушка!

А он обернулся и ну передразнивать ее:

— Ох, бабушка-то, голубушка! Мажь, мажь побольше своим деготьком да помазком!

Тут девка язык прикусила и стала жить с парнем дружно.

СЛАВНАЯ МАЗЬ

Жил-был молодец, повадился ходить мимо купеческого дома: как идет — прокашляется и скажет:

— Гуся ел, да запершило в горле!

Вот купеческая дочь и говорит:

— У моего батюшки много денег, — но каждый день мы не едим гусей.

— Это бывает не от богатства, а от жадности, — отвечал молодец и пошел домой.

А купеческая дочь позвала какую-то старую нищенку и приказывает:

— Иди за этим молодцем вслед да узнай, что он там обедает, я тебя награжу за это.

Молодец пришел домой, а за ним и нищенка просится отдохнуть в избе; тот ее и пустил. Только молодец жил в большой бедности.

— Матушка, — говорит он, — нет ли чего поесть?