Алексей Добряков - Уличные песни

• Название: Уличные песни
• Автор: Алексей Добряков
• Издательство: Колокол-пресс
• Жанр: Песни, фольклор
• Год: 1997
• ISBN: 5-7117-0246-7

В книгу включены песни по старинке называемые блатными. Их вы либо сами поете под гитару, либо с удовольствием и грустью слушаете в своих компаниях на кухне, в клубах, у костра, в подворотнях, а в последнее время и с эстрады. Среди них немало озорных, фривольных песен. Это наиболее полный сборник таких популярных у всех песен, когда-либо выходивших в России.

Издательство предупреждает: детям до 16 лет, ханжам и людям без чувства юмора читать книги этой серии запрещено!

---

Припев.

Уж давно бутылочки я не пил
За тюремной каменной стеной.
А в душе зияет шлак и пепел,
Он меня не греет уж давно.

Припев.

Я пропел сейчас вам про бутылку,
Про бутылку с огненной водой.
Выпьешь ту бутылку — будто по затылку
Кто-то примочил тебя ногой.

Припев:

С бутылки вина не болит голова,
А болит у того, кто не пьет ничего.

В пещере каменной

В пещере каменной нашли бутылку водки.
И бык зажаренный валялся рядом с ней.

Мало!..

В пещере каменной нашли канистру водки
Баран зажаренный валялся рядом с ней.

Мало!..

В пещере каменной нашли цистерну водки.
И гусь зажаренный валялся рядом с ней.

Мало!..

В пещере каменной нашли источник водки.
И хвост селедочный валялся рядом с ним.

Хватит!

Пьяненькая печаль

Ночь тьмой окутала бульвары и парки Москвы,
А из Сокольников пьяненький тащишься ты.
Денег нет. Мыслей нет. Машины уносятся вдаль.
И, как всегда, со мной пьяненькая печаль.

Вот ты и пьяненький, идешь по бульвару один.
Эх, закурить тебе какой-нибудь даст гражданин.
Мимо проносятся, огнями сверкая, такси.
Милая девушка видит чудесные сны.

Денег не водится в карманах расклешенных брюк.
А жить так хочется без всяких забот или мук.
Денег нет. Мыслей нет. Машины уносятся вдаль.
И, как всегда, со мной пьяненькая печаль.

Сын поварихи и лекальщика

Сын поварихи и лекальщика —
Я в детстве был примерным мальчиком.
Послушным сыном и отличником
Гордилась дружная семья.
Но мне, непьющему тогда еще,
Попались пьющие товарищи.
На вечеринках в их компаниях
Пропала молодость моя.

Припев:

Увяли розы, умчались грезы,
И над землею день угрюмый встает.
Проходят годы, но нет исходу,
И мать-старушка слезы горькие льет.

А я всё дозы увеличивал,
Пил и простую, и «столичную»,
И в дни обычные, и в праздники
Вином я жизнь свою губил.
И хоть имел я представление,
Что это есть мое падение,
Но на работу стал прогуливать
И похмеляться полюбил.

Припев.

Сын поварихи и лекальщика —
Я в детстве был примерным мальчиком.
Послушным сыном и отличником
Гордилась дружная семья.
Но мне, непьющему тогда еще,
Попались пьющие товарищи.
На вечеринках в их компаниях
Пропала молодость моя.

Припев:

Увяли розы, умчались грезы,
И над землею день угрюмый встает.
Проходят годы, но нет исходу,
И мать-старушка слезы горькие льет.

Алешка жарил на баяне

В одной хавире повезло блатному Ваньке —
Удачно он проворотил скачок.
Он снял пивную в самом центре Молдаванки.
Туда сходился весь блатной народ.

Припев:

Алешка жарил на баяне,
Шумел, гремел посудою шалман.
В дыму табачном, словно бы в тумане, —
Там танцевал одесский уркаган.

На это дело он потратил тысяч триста,
Купил закуски, пива, водки и вина.
На остальные деньги нанял баяниста,
Чтоб танцевала одесская шпана.

Припев.

Как главный штырь он занял место у прилавка
И заправлял молочной этой кухней блюд.
На кухне шпарила его подруга Клавка.
Официантом был Арошка Вундергут.

Припев.

Там собирались фармазонщики и воры,
Туда ворованные вещи волокли.
Вино лилось рекой. Шпана играла в карты.
Такую там малину развели.

Припев.

Устал Иван-блатной крутить свое кадило.
Поставил верный самогонный аппарат.
Однако эта установка подкузьмила,
И он пошел работать прямо в комбинат.

Припев:

Алешка жарил на баяне,
Шумел, гремел посудою шалман.
В дыму табачном, словно бы в тумане, —
Там танцевал одесский уркаган.

Монах веселый

На свете жил монах веселый,
Любил он водку и вино.
Но не любил он труд тяжелый,
И к девкам лазил он в окно.
Швырял деньгами он с размаха.
Он много пил, много гулял.
Но если спросите монаха,
Он неизменно повторял:

— Так я ж не пью!
— Врешь, пьешь!
— Ей-богу, нет!
— Врешь, пьешь!
Так наливай бокал полнее.
Монахи тоже пьют вино
Оно на радость им дано.
Вино, шипучее вино, —
Оно на радость нам дано.

Но вот пришла и смерть лихая…
Монах ничуть не огорчен,
И, в путь-дорожку собираясь,
Берет с собой пол-литра он.
Монах стучится в двери рая.
Апостол Петр ему в ответ:
Куда ты лезешь, рожа испитая?
Здесь проходимцам места нет!

— Так я ж не пью!
— Врешь, пьешь!
— Ей-богу, нет!
— Врешь, пьешь!
Так наливай бокал полнее.
Монахи тоже пьют вино
Оно на радость им дано.
Вино, шипучее вино
Оно на радость нам дано.

У Соньки именины

Так собирайтесь же, брюнеты и блондины!
А Мендель Рыжий будет речь свою держать.
У нашей Сонечки сегодня именины,
И вся Одесса должна об этом знать.

Припев:

Тарара-рач, тач-тач, тарара-рара, (2 раза)
Одесса-мама первернулась, гоп-ца-ца.

В дверях раздался звоночек очень длинный.
Дверь отворилась — перед нею мент стоял.
А это значит, что у Соньки именины,
И сам легавый ей подарочек прислал.

Припев.

Вот подвалили гости в погребочек винный.
А ну-ка, дядя, наливай-ка нам вина!
А это значит, что у Соньки именины,
И вся Одесса об этом знать должна.

Припев.

А ну-ка, Сонечка, взбивай свою перину,
Ложись скорее на скрипучую кровать.
Ведь у тебя сегодня именины,
И я пришел тебя поцеловать.

Припев.

Эх, кабы в Африку!

Эх, кабы в Африку! Хотя бы в тропики.
Там, где слоны и антилопы гну,
Где готтентотики метают дротики,
Хотя и любят они мир, а не войну.
Я б жил с бушменами, жил с готтентотами,
Не знал бы горя и не ведал бы забот.
И не закусывал бы водку шпротами
И людоедом стал бы ровно через год.

Припев:

Вау-ва! Все к чертям!
Осточертело шататься по блядям!
Встретить бы нам
Людоедочку из племени ням-ням!
Вау-ва! Все к чертям!
Была бы водка, а закуски хватит нам,
Вмазать бы нам
С людоедочкой из племени ням-ням!

Там все веселые, танцуют голые.
Там поклоняются деревьям и кустам.
Там крокодильчики шныряют в Нильчике,
И прячется в ветвях орангутанг.
Там под бананами да ананасами
Я бы костер тропический разжег,
И с людоедочкой — красоткой Эллочкой —
Сплясал священный танец бути или рок.

Припев:

Вау-ва! Все к чертям!
Осточертело шататься по блядям!
Встретить бы нам Людоедочку из племени ням-ням!
Вау-ва! Все к чертям!
Была бы водка, а закуски хватит нам,
Вмазать бы нам
С людоедочкой из племени ням-ням!

Был нам отдан приказ

Был нам отдан приказ
Лететь в Корею.
Это значит — на смерть
Послали нас.
 Бокал шампанского и джаз
 Нам скрасят беды —
 Вот один только путь,
 Вот один только путь
 Нам до победы.

Так проходит вся жизнь
В сплошном дурмане,
В сигаретном дыму,
В угаре пьяном.
 Тоскует пьяный саксофон,
 Рыдают скрипки,
 В сигаретном дыму,
 В сигаретном дыму
 Плывут улыбки.

Кокаин и вино
Вас погубили,
Никогда никого
Мы не любили.
 Есть только этот пьяный бред
 И сакса звуки,
 И в табачном дыму,
 И в табачном дыму
 Нас манят руки.

Так проходит вся жизнь
В сплошном дурмане,
В сигаретном дыму,
В угаре пьяном.
 Тоскуй же, сакс, скорби, тромбон,
 И плачьте, трубы!
 Смерть нас тянет к себе,
 Смерть нас тянет к себе,
 И тянет грубо.

Был нам отдан приказ
Лететь в Корею.
Это значит — на смерть
Послали нас.
 Уж лучше сразу пулю в лоб —
 И крышка.
 Но ведь смерть не страшна,
 Но ведь смерть не страшна —
 В ней передышка.

Что за хор певал у «Яра»!