Роман Суржиков - Второй закон

• Название: Второй закон
• Автор: Роман Суржиков
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2012

---

— В первую неделю было попросту не до него. Это дало ему время спрятать прибор. Ну а потом…

А потом, когда люди опомнились и начали понемногу осознавать происходящее, Климов вспомнил о втором агенте. Если одна бомба изменила термодинамику, страшно подумать, что может сделать другая! Закон сохранения энергии? Электромагнитные константы? Квантовые уровни электронов? Любое из этих изменений неизбежно истребило бы всех, кто еще остался в живых! В термическом аду, на каждом шагу теряя своих людей, капитан стал разыскивать владельца второго зеркальца. Они выследили Павла Петровича… И были крайне удивлены: агент внешнего врага занимался тем, что помогал людям выжить!

Он отлично ориентировался в обстановке (еще бы!), и знания свои использовал, чтобы посоветовать, подсказать, найти путь к спасению. Учил людей прогревать жилища до температуры тела, готовить еду, соблюдая термический баланс, безопасно охлаждать предметы, спасать тех, почти спекся. Климов не мог понять этого феномена. Он приказал схватить Павла Петровича и допросить с применением крайних психотропных средств. Когда от самоконтроля и психологических защит агента не осталось камня на камне, тот по-прежнему показывал себя добрым, отзывчивым и законопослушным человеком. Если и была ему внедрена деструктивная программа, то так глубоко, что сознание не подозревало о ней. Где находилось зеркало, допрашиваемый не знал. Он спрятал его на складе, после пожара склад рухнул, и все, что уцелело, люди растащили кто куда.

Климов мог казнить врага, а мог отпустить. От второго было больше пользы: не имея бомбы, агент был безопасен, зато помогал людям чем только мог. "Угрызения совести, — решил капитан. — Искупления ищет. Ну и пускай." Контрразведчики отпустили Павла Петровича, а через полгода он стал главой города, почтенным Председателем, чтобы за восемь лет мудрого и дальновидного правления заслужить преданную любовь горожан.

За все это время капитан ни на день не упускал его из виду.

Сам Климов не участвовал в допросе и слежке, потому Председатель не знал его в лицо. Контрразведчику удалось вызвать доверие правителя, и доверие столь крепкое, что три дня назад Павел Петрович сам попросил его о странной услуге:

— Дима, моя Оленька узнала от торговца об одной интересной вещице. Очень хочет получить в коллекцию! Но хозяйка вещи весьма несговорчива, а сейчас, к тому же, пропала куда-то, понимаешь? Помоги, будь другом.

И Председатель, чуть стесняясь, описал внешний вид антифизической бомбы, почти неотличимой от женского зеркальца.

Все, что случилось дальше, я уже знал.

— Капитан, — спросил я, — почему вы мне сразу не сказали, что к чему? Проблем было бы куда меньше! И таксист-ищейка целей бы остался.

— А откуда мне было знать, что ты не Петровичу служишь?

М-да. И после этого еще спрашивают: почему никто на флоте не любит контрразведку?..

Прибыла скорая. Долго — за душевнобольными они не торопятся. Когда увидели, кто пациент, сперва лишились дара речи. Потом отмерли, аккуратно уложили экс-председателя на носилки, погрузили в аэр. Двое дружинников отправились сопровождать.

— Капитан, — спросил Комаровский, — а почему Павел Петрович сошел с ума? Этому у вас есть объяснение?

— У меня есть, — веско заявил Ник. — Лерчик, помнишь, ты спрашивала, что такое большой оперант. Вот это он и есть. Глубоко в подсознание агенту внедрили программу, которая совершенно не осознается и не может быть обнаружена при допросах. Но при контакте с некоторым объектом — ключом — срабатывает.

— Мичман, а твой младший — молодцом, — отметил Климов. — Да, именно так. Девять лет Петрович не видел потерянное зеркало, программа никак не влияла на него. Он жил как хотел, утешал свою совесть, завоевывал популярность. Может, уже и вовсе позабыл, кто таков на самом деле. А теперь взял в руки зеркало — и оперант сработал, и вывернул психику наизнанку. Слишком велика оказалась пропасть между тем, кем себя считал Председатель, и тем, кем ему велела быть программа.

— Послушайте, может быть, нам убраться отсюда? — Предложил я. — Час на жаре никому не идет на пользу!

— Перейдем в админкорпус, там есть отопление, — сказал капитан. — Расходиться еще рано. Остался главный вопрос: что делать с бомбой?

— Не вижу проблемы. Павел Петрович не смог активировать ее, значит, опасности нет.

— Да, — подтвердила Лера, — он все пытался набрать что-то, но так и не вышло.

Лейтенант Комаровский как-то мрачно кашлянул.

— Господа, я стоял за спиной Павла Петровича и видел экран. На нем была дата — 13 марта этого года. А сегодня 6 марта.

Черт возьми. Таймер! Ну конечно: ведь Климов говорил, что первая бомба сработала уже после того, как ее изъяли у диверсанта!

— Итак, что будем делать?

Пара минут прошла в молчании. Потом Ник на всякий случай озвучил то, о чем все молчали:

— Сингулярное зеркало не возьмет ничто. Даже антиматерия или свертка пространства. Проверено миллион раз…

— А если вдруг возьмет, — добавил я, — то каковы гарантии, что после разрушения оболочки бомба не сдетонирует?

Помолчали еще.

— Можно упаковать ее в другой сингулярный щит…

— И где мы возьмем исправный генератор нуль-поля?

Комаровский сказал:

— Павел Петрович каким-то образом включил лазерный экран. Найдем, как включается, и попробуем перевести таймер.

— Я трогала зеркальце тысячу раз, а каждую ночь клала под подушку. И ни разу ничего не включилось.

— Допустим, нужен отпечаток Павла Петровича. Можно прикоснуться его рукой…

— Ага. А код доступа вы тоже его мозгами вспомните?

Мозги Павла Петровича стали теперь такой же терра инкогнита, как и внутренность зеркальца.

— У меня есть одна идейка, — Лера улыбнулась и хитро подмигнула. — Я жила на Выселках, это рядом с барьером. Когда мы хотели от чего-нибудь избавиться — от отморозка, например, — у нас был один надежный способ.

Мы переглянулись.

Мысль.

Ведь и вправду, мысль!

Если сингулярный щит выдержит контакт с барьером, то зеркальце вылетит к чертям из нашего мира, и тогда можно забыть о нем. А если не выдержит и разрушится, то, вполне возможно, разрушится и то, что внутри зеркальца — антифизический детонатор, зародыш чужого закона.

— Предлагаю попробовать, — сказал я. — Кто не рискует, тот не пьет.

— Согласен, — сказал Климов. — Кто-нибудь против?

Через десять минут мы стартовали в двух аэрах.

Лера села на заднее сиденье, поближе ко мне. За штурвалом Климов, возле него Ник. Злополучное зеркальце лейтенант взял в другую машину. Чувствовалось, что никому из нас он полностью не доверяет, и в первую очередь — Климову, своему прямому начальнику до недавнего прошлого.

Лера тронула меня за руку.

— Витя, я очень рада видеть тебя. Со вчерашнего вечера прошел целый год!

И вправду, с безумным Аристархом мы говорили прошлой ночью! А как будто в прошлой жизни.

— Я тоже рад. Особенно рад, что ты не осталась с этой сворой у "учителя", — я показал кавычки движением пальцев.

— Еще чего! Они ненормальные. Многовато ненормальных за эти сутки, не правда ли?

— Точно… Или магнитная буря, или мы в заповеднике.

Мне было как-то никак. Я чувствовал примерно такое же разочарование в себе, как и Ник вчера, после освобождения. Странно, а я-то думал, что перерос рефлексию.

Лера, как и прежде, была проницательна:

— Ты умеешь водить корабль! Это круто.

— Элементарные маневры умеют все, кто служил на флоте. Таково требованье устава. Пока хоть один член экипажа жив, судно должно сохранять управляемость.

— Ты смелый. Ты рискнул взлететь! Никто за девять лет не летал!

— Это не смелость, а дурость. Знаешь, отчего динозавры вымерли?.. От смелости.

— Если бы ты не рискнул, ты не успел бы раньше Председателя.

Я невесело усмехнулся.

— Так это же я его и вызвал…

— Благодаря тебе мы его разоблачили! Если бы ты не вызвал его, капитан просто спрятал бы зеркальце и никогда не доказал бы, что Павел Петрович — шпион.

— А может, не стоило разоблачать? Он был неплохой человек… хоть и шпион.

— А еще, если бы Председатель не взял в руки зеркало — твоими стараниями, между прочим, — мы не узнали бы дату взрыва. И четырнадцатого марта успешно проснулись бы на том свет. — Лера подмигнула мне. — Так что, как ни крути, дорогой, а все равно это ты всех нас спас! Поскромничать не выйдет.

Я поморщился. Но, чего греха таить, ее слова были мне приятны, и на время отвлекли от рассуждений о моей тупости. И тогда я ощутил странный диссонанс.

Нелогично как-то выходило. Павел Петрович, довольный жизнью добряк, страстно ищет бомбу, чтобы активировать ее на неделю раньше срока?! Неужто ему так отчаянно приспичило истребить всех человеков, включая себя?..