Илларион Попов - Батальоны идут на запад

• Название: Батальоны идут на запад
• Автор: Илларион Попов
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

- Идут!

Фашисты шли в атаку двумя длинными цепями. Стреляли из автоматов, что-то громко кричали. Видимо, были уверены, что их авиация и артиллерия не оставили здесь камня на камне.

Однако командиры батальонов доложили мне о готовности отразить атаку.

Приказываю дать сигнал к открытию огня. Серия разноцветных ракет взвивается в тусклое октябрьское небо. И сразу вступают в дело наши пулеметы, наперебой стучат сотни винтовок. В цепях фашистов происходит замешательство, падают убитые и раненые. Один отползает в поисках укрытия, другой бежит. Затем, охваченные паникой, все бегут к лесу, подхлестываемые пулеметным огнем. Атака отбита.

И опять гремит вражеская артиллерия, пикируют, заваливаясь на крыло, "юнкерсы", опять тучи песчаной пыли застилают плацдарм. Значит, противник повторит атаку. Где? На каком участке? Дело в том, что 9-й полк занимает всю западную часть Невского "пятачка" - от берега Невы к поселку Арбузово (снова захваченного фашистами) и далее на восток через узкоколейную железную дорогу к песчаному карьеру. Там стык нашего левофлангового 3-го батальона с соседом 8-м стрелковым полком. Оттуда только что вернулся старший лейтенант Асриев и доложил мне, что 3-й батальон успешно отбил атаку.

- "Сова"! "Сова"! Я - "Ястреб"... - кричит в трубку телефонист.

Но "Сова" - 2-й батальон - не отвечает. Опять порвана связь. Телефонист выскакивает из окопа, бежит, пригибаясь, вдоль проврда, а я стараюсь рассмотреть в бинокль, что происходит во 2-м батальоне.

Фашисты снова атакуют. Под прикрытием орудийно-минометного огня они пытаются пробить брешь в обороне полка. Нашли слабое место - стык флангов 1-го и 2-го батальонов, и бьют в этом направлении. Мощный артналет сменяется вражеской атакой. Она отбита, и снова артналет. Видно, как редеет наш ответный огонь на стыке.

Противник вклинился в боевые порядки полка. Это уже опасно: может рассечь полк надвое. Ведь от стыка батальонов, от вершины плацдарма до его основания реки, не более километра. По телефону я доложил обстановку командиру дивизии, попросил помочь огоньком. Затем вызвал лейтенанта Шемелева (его 3-я рота находилась в моем резерве, неподалеку от командного пункта), поставил ему задачу ударить фашистам во фланг, не допустить к реке. Сказал на прощание:

- Весь полк на тебя смотрит, Павел Максимович. Вся надежда на третью роту. Так и передай своим хлопцам.

- Передам, - ответил он.

Не знаю, как он говорил с бойцами, но поработали они на славу. Комдив дал обещанный огонек, 3-я рота дружно ударила в штыки. Фашисты остановились, попятились. Поддерживая 3-ю роту, перешли в контратаку подразделения 1-го и 2-го батальонов.

Тем временем 3-я рота продолжала стремительно продвигаться. В сложной обстановке, когда зачастую не ясно, ты ли зашел в тыл врага, или он к тебе, Павел Максимович Шемелев действовал исключительно четко и грамотно. Группу бойцов-пулеметчиков с политруком Ефимовым он выделил в прикрытие, а сам с 14 бойцами атаковал противника в поселке Арбузово, выбил оттуда фашистов. Лейтенант Шемелев доносил мне, что удерживает Арбузово, что отбил несколько ожесточенных контратак, но у него осталось только семь бойцов, а сам он тяжело ранен и вынужден передать командование младшему политруку Гоголеву. Иван Семенович Гоголев, только что окончивший училище и попавший сразу в такое пекло, нуждался в помощи. Политрук роты Ефимов оказать ему поддержку не мог, так как с пулеметчиками отбивал сильные контратаки противника.

- Разрешите мне сходить в третью роту? - об ратился ко мне старший лейтенант Асриев.

Я разрешил. Уже после боя Гоголев сказал мне, что не приди вовремя Асриев, была бы беда. Честно признался, что видел один выход - оставить Арбузово и "три сосны" (так назывался известный всем на плацдарме ориентир - бугор с тремя соснами, обрубленными осколками).

- Как обстановка? - спросил подползший к Гоголеву Асриев.

- Плохо. Боеприпасов нет. Надо отходить, а куда девать раненых? Что делать?

- Во-первых, зажать нервы в кулак, - ответил Асриев. - Во-вторых, собрать всех раненых в траншею, успокоить. Если у кого из них остались боеприпасы, забрать. В-третьих, немедля пошли в тыл за боеприпасами.

- Да где он, тыл-то? Как к нему пробраться?

- Я же оттуда пробрался, - ответил Асриев. - Назначь красноармейцев порасторопнее, я им объясню, как пройти.

Короче говоря, час спустя и боеприпасы были доставлены, и раненые эвакуированы в безопасное место. Асриев оставался в роте, пока не прибыл ее политрук Ефимов со своими пулеметчиками. Он и возглавил роту, которая продолжала стойко отражать атаки фашистов.

Во второй половине дня натиск гитлеровцев стал ослабевать, они понесли слишком большие потери. Однако обозначившийся успех надо было еще развить и полностью ликвидировать опасное вклинение на стыке 1-го и 2-го батальонов. Я с группой разведчиков и связистов пошел, точнее, пополз к этому участку. Спрыгнул в попавшийся на дороге окоп, нашел комиссара Побияхо. Сквозь грохот разрывов Василий Митрофанович кричал:

- Готовим контратаку! Асриев с Клебановым там!...

Впереди, метрах в 50-ти, в окопах 2-го батальона мелькали немецкие каски. А еще ближе к нам на изрытом воронками песке залегли наши бойцы. Вот двое вскочили, что-то крича, бросились вперед, а за ними к занятым фашистами окопам двинулись со штыками наперевес остальные. Это Вано Асриев и старший политрук Аркадий Клебанов - инструктор по партполитработе 20-й дивизии, находившийся в нашем полку, - повели солдат в контратаку. Вот они. ворвались в траншею, закипел рукопашный бой.

Мы с Василием Митрофановичем Побияхо и группой разведчиков и связистов короткими перебежками двинулись вслед за атакующими. Справа продвигались подразделения 2-го батальона, слева - 1-го. Отдавая распоряжения, я невольно следил за старшим лейтенантом Асриевым. Его ловкая спортивная фигура то исчезала в траншее, то появлялась на бруствере. Он расстреливал фашистов из нагана, забрасывал их ручными гранатами.

Мы медленно продвигались вперед, в жестоких рукопашных схватках выбивая гитлеровцев из окопов, захваченных ими час назад. Снова я увидел Асриева. Вот он ударил рукояткой нагана вражеского офицера, тот упал ему под ноги. Но из-за поворота траншеи выскочил еще один фашист. Что было мочи я закричал:

- Ваня, фриц!

Автоматная очередь - Асриев успел выстрелить - и фашист рухнул навзничь. Но и Вано, видимо, ранен. Сначала стал на колени, потом сел в окопе. Подбежал к нему... Грудь, правое плечо в крови. Хочу перевязать -героя, говорю ему:

- Потерпи, Ваня, потерпи, дружище. Все обойдется.

Он посмотрел на меня умными, добрыми глазами, с трудом разжал губы:

- Прощай, Илларион... Скажи Юле... Пусть помнит...

Это были последние слова отважного командира Вано Асриева...

А несколько часов спустя мне доложили, что погиб старший политрук Клебанов. Два дня подряд появлялся он на самых опасных участках боя, личным примером и словом коммуниста увлекая за собой бойцов и командиров на подвиги. Накануне был контужен, но остался в строю. И вот его нет с нами. За один короткий осенний день погиб второй близкий мне человек. Я понимал, что в борьбе с врагом жертвы неминуемы. Особенно на таком малом плацдарме, где потерян был счет рукопашным схваткам с врагом, где мы то и дело сходились с фашистами, бились штыками, прикладами, гранатами и даже остро отточенными лопатами и ножами. Но потерять близкого друга тяжело было вдвойне. В сердце оставалась незаживающая рана.

Еще во время войны и после я пытался разыскать кого-нибудь из родных Аркадия Теодоровича, но не смог. Время шло. И вдруг в канун 35-й годовщины победы над фашистской Германией получил письмо. Вскрыл конверт - вместе с письмом фотография. Долго я смотрел и своим глазам не верил. Аркадий Теодорович? Неужели живой?

В письме он напомнил кратко о том захватывающем эпизоде. Отделение коммуниста, ленинградского рабочего-железнодорожника, сержанта П. М. Михайлова прикрывало фланг третьего батальона близ песчаного карьера. Там, на огневой позиции отделения Михайлова, находился и Аркадий Клебанов. Михайлов обнаружил группу немецких пехотинцев, которые готовились перейти в контратаку, а неподалеку от них, на опушке леса, стояло орудие на прямой наводке и вело огонь по нашим траншеям. Михайлов решил незаметно подобраться к вражескому орудию и подорвать его гранатами. Клебанов одобрил решение. Михайлову с двумя ленинградцами - М. С. Вороновым и А. А. Рубиным - удалось подобраться к пушке и подорвать ее. Теперь надо было уходить. Немецкие пехотинцы заметили советских солдат и бросились наперерез. Наши воины вынуждены были принять неравный бой. Им грозило окружение. Клебанов, внимательно наблюдавший за действиями отважных бойцов, с группой солдат бросился на помощь. Враг оставил на поле боя более двадцати трупов и отошел на исходные позиции. С нашей стороны были тяжело ранены Михайлов, Рубин и Клебанов. Пуля ударилась о ствол автомата Клебанова, разбила ложе автомата. По необыкновенно счастливой случайности Клебанов не пострадал, но, когда попытался отползти в укрытие, рядом разорвалась вражеская мина. Аркадий Теодорович был контужен и ранен. Санитары соседней дивизии отвезли его в госпиталь.