Мэри Стюарт - Принц и пилигрим

• Название: Принц и пилигрим
• Автор: Мэри Стюарт
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-21508-9

Последний роман Мэри Стюарт из цикла, основанного на легендах о короле Артуре.

---

— Сокровище Максена. Да, об этом все знают.

— Тогда почему… — неловко продолжил Александр. — Вы, должно быть, удивились, когда я помянул про ведьм. Я-то думал, что сокровище доставила сюда королева Нимуэ, возможно, по пути на юг, ко двору верховного короля. А вы были под вуалью, так что я… ну, я…

— Вы приняли меня за королевскую волшебницу? — рассмеялась Алиса. — Понимаю. И возжелали поговорить с ней. А могу ли спросить, что вам за забота до сокровища Максена?

— Я… да, конечно же, я расскажу вам. Позже я расскажу вам все как есть. Но верьте, теперь оно меня не занимает. Не так, как прежде. Получается, вы знаете, где сокровище хранится?

— Я знаю, что супруг королевы Нимуэ, Пелеас, владеет замком на северо-западе, у моря, в нескольких милях от наших границ. А еще у нее есть домик близ Камелота, там прежде Мерлин жил. Он называется Яблоневый сад. Там леди Нимуэ подолгу обретается, пока король Пелеас — при верховном короле. Но где она хранит сокровище Максена, мне неведомо. Да и откуда? Об этом никто не знает. Говорят, она сокрыла святыни при помощи чар, до тех пор пока они не понадобятся Артуру либо Верховному королевству.

Молодой человек молчал, заново переживая прошлое. Здесь, в саду, где травы искрятся золотом в лучах солнца, в окружении чистых звуков и ароматов утра, невозможно было поверить, что когда-то он пал жертвою дымных чар феи Морганы.

Алиса, видя, что лицо юноши снова омрачилось беспокойством, мягко проговорила:

— Вы, кажется, полагали, что у вас у самого есть нужда в сокровище? Мне очень жаль. Но сдается мне, жалкие смертные вроде нас не имеют на него права — ни на все, ни хотя бы на часть, — даже если бы мы смогли отыскать то место, где спрятаны оставшиеся реликвии, копье и чаша. Возможно, что сейчас святыни недосягаемы даже для Нимуэ. Возможно, они у самого Мерлина, сокрытые в свете. Вы ведь знаете, что о нем говорят: будто он спит в своем священном холме, в сияющем ореоле, в круговерти блуждающих огней. Так что придется вам утолить свою душу, милорд, созерцанием той чаши, что мы привезли с собою из Галлии.

— Да… да, та чаша, что вы привезли. Вот этого я и не понимаю. По вашему выходит, что на свете не одна чаша Тайной вечери!

— Увы, это так, — не без грусти отозвалась Алиса.

— Как вас понять?

— Говорю же, я ездила в паломничества вместе с отцом — дважды в Иерусалим и дважды к гробнице святого Мартина во франкское королевство. В тех местах, в Иерусалиме особенно, паломникам предлагают реликвии тех времен, когда еще жив был Иисус, — реликвии, связанные со священными мгновениями Его жизни и смерти. И… но мне не хотелось бы огорчать вас.

— Ничего. Продолжайте.

— Так вот: есть люди, которые этой торговлей живут — иным словом такое занятие и не назовешь. За реликвии дают хорошую цену и бедные паломники, и посланцы от богатых церквей и королевских дворов, где подобные вещи хранятся в большом почете. Мне очень жаль, что это для вас новость.

— Только потому, что я об этом никогда не задумывался! Но теперь, когда вы объяснили… Но не хотите ли вы сказать, что сокровища Максена, эти средоточия тайных сил, — тоже подделка? Да быть того не может!

— Конечно нет! Но, по слухам судя, чаша Максена — хотя, как и меч, именуемый Калибурном, она наделена великой силой и великой красотою — является сосудом, из которого пил Иисус, ничуть не больше, чем дюжина-другая чаш из Святой земли.

— Равно как и та, что вы привезли с собою?

— Это небольшая золотая чаша изумительной красоты, очень тонкой работы. — Алиса улыбнулась. — Но неужели вы полагаете, что Иисус и Его друзья ели и пили на золоте?

— Я… это мне никогда в голову не приходило.

— Боюсь, что Его чаша была из глины, и немудреный этот сосуд давным-давно разлетелся на черепки.

— Но если вы это знаете… — Александра, как с радостью отметила девушка, подобное «кощунство» ничуть не встревожило, хотя вид у него был по-прежнему обеспокоенный. — Если вы это знаете, так почему вы или, скорее, почему ваш отец герцог позволил вашему попутчику-франку привезти этот его Грааль сюда, в обитель? Уже и слухи о его святости распространились, так что бедный люд станет ждать чудес!

— Значит, будут им чудеса, — невозмутимо отозвалась Алиса.

Вот теперь Александр воззрился на нее и впрямь встревоженно, но тут зазвонил колокол. Алиса подобрала вуаль, соскользнувшую на траву, и собралась было встать, но юноша удержал ее на месте.

— Нет, подождите, прошу вас. Объясните мне, как понимать ваши слова. И вы… не разумеете же вы жульничество!

Да быть того не может, подумал про себя Александр, с вашим-то обличием юного ангела!

— Никакого жульничества. Это честно, ведь речь идет о внутренней убежденности. Видите ли, Хлодовальд — так зовут принца — искренне верит; верит и старая королева; верит и здешняя братия. Эта вера и есть истинный Грааль, пусть даже настоящий разбился на тысячу мелких осколков сотни лет назад. Это идея, это символ; ровно так его и воспринимали в тот, первый вечер. Как бы то ни было, так и отец мой утверждает, и сам Иисус так говорил, если помните.

— Из ваших слов покажется, будто вы его знали.

— Думается мне, так и есть, когда я была совсем маленькой.

И снова — пауза в разговоре. Церковный колокол отзвонил последние, мелодичные, эхом затихающие ноты, и опять воцарилась тишина.

— Я приехал за чашей, — неожиданно признался юноша, с запозданием понижая голос: первые слова прозвучали чересчур громко. — Греховное дело я замыслил: отыскать легендарную чашу Максена и отобрать ее, обманом или силой, для того, кому потребна ее сила. Для того, кому я служил. С той же миссией в странствия отправлялись и другие рыцари. Никто из них не обрел чаши, и по меньшей мере двое погибли в пути.

— Значит, — просто сказала Алиса, — некую истину они обрели. А вы? Будете ли вы продолжать поиски? Этот человек, которому вы служите, потребует ли он от вас именно этого?

— Меня посылала дама. Для меня то был подвиг и приключение. А для нее…

Александр не договорил.

— Что же для нее? Вы, кажется, помянули про силу? Ну что ж, возможно, эта дама считает, что в ней нуждается. У каждого — свой собственный Грааль.

— Эта дама? — негодующе выпалил Александр, но тут же пристыженно умолк. — Простите меня, — проговорил он очень смиренно. — Я повел себя до крайности дурно. Я не имел права говорить с вами так, как говорил, либо поминать о… ней, как бы мне того хотелось. Кажется, мне лучше уйти.

Но теперь уже Алиса удержала юношу.

— Нет. Пожалуйста, останьтесь. Может, вы расскажете мне об этом вашем приключении, что так вас удручает?

И Александр остался. Он снова уселся на согретую солнцем траву рядом с девушкой и поведал ей свою историю, от начала ее в Крайг-Ариане до сумрачного окончания в Темной башне. Тогда, по чести сказать, он не сумел заставить себя рассказать девушке все как есть, но даже и так, дойдя до конца, Александр с несчастным видом умолк, не глядя на собеседницу и ожидая, что та либо сурово его осудит, либо молча, с отвращением удалится.

Алиса и впрямь помолчала недолго, однако когда она вновь нарушила тишину, то лишь для того, чтобы спросить:

— А что теперь?

— Не знаю. Продолжать поиски я не могу, равно как не могу и повернуть на юг и бросить вызов королю Марку. Оба пути неверны, хотя в известном смысле я и там и тут связан обетом. Теперь-то я вижу, что один из них — грех, а второй — неразумие. Но что мне остается? Что мне делать?

Алиса снова нагнулась подобрать упавшую вуаль.

— Сдается мне, что самое важное вот что: вы узнали от леди Лунед про тайные встречи тех, кто враг верховному королю и не приемлет его деяний. Хоть вам ничего не известно об их замыслах, зато известны некоторые имена, и одно из них непременно заинтересует моего отца. Так что… ах, слышите? Кажется, из церкви уже возвращаются. По-моему, первое, что нужно сделать, — и самое разумное! — это пойти переговорить с ним.

Глава 32

Однако прошло несколько дней, прежде чем Александру удалось побеседовать с герцогом. Когда Алиса, расставшись с юношей у дверей мужской трапезной, отправилась присоединиться к аббату Теодору и отцу за завтраком, то положение дел, что она обнаружила, в ином месте, не столь тихом и заведомо мирном, назвали бы переполохом. Сам аббат поспешил ей навстречу с недобрыми вестями.

Отцу ее внезапно сделалось дурно — прямо в церкви, ближе к концу службы. Утром он вроде бы чувствовал усталость и легкое головокружение, однако от участливых расспросов он только отмахивался и пошел-таки на раннюю обедню. Обнаружив, что Алисы в церкви нет, герцог строго-настрого запретил передавать дочери новости, способные ее встревожить.

И в самом деле, даже на бдительный взгляд слуг, все шло хорошо. Однако в конце службы, когда настало время вставать с колен, герцог приподнялся было и вдруг зашатался, словно у него вдруг отказала правая нога, и рухнул на сиденье. И словно обездвижел.