Виктор Попов - Посередине гвоздик

• Название: Посередине гвоздик
• Автор: Виктор Попов
• Жанр: Детектив

---

Дальше, в горах, навряд кто одиннадцать тысяч намолотит. Если вот только акимовские или березовские. Там тоже хлеб неплохой. Бригадир говорил, что мы в среднем по колхозу центнеров шестнадцать с гектара соберем. Интересно, как у тех? Узнать надо".

Но узнать оказалось не у кого. Шестакова, как Леонид и предполагал, в конторе не было, а бухгалтер сначала вопроса не понял, а когда до него дошло, сказал, не поднимая глаз от своих разлинованных книг:

- Во, во. Еще о березовских у меня голова не болела... Ты парторгу позвони.

Яблонцев не ответил. Леонид положил трубку, подошел к таблице, где в начальной графе краской были написаны фамилии комбайнеров, а Б следующей мелом - их результаты. Данные были позавчерашние.

- Прибавить надо, - подумав, сказал Леонид. - Вчерашним днем живете...

Вставил не раз слышанную фразу и подмигнул не поглядевшему на него бухгалтеру. А тот вдруг обиделся.

Постучал по столешнице костяшками пальцев, как бы требуя тишины, сказал раздраженно:

- Не указать. Сколько намолотишь, все твое будет.

Себе не насчитаю.

- А мне и без хлопот. Я свое дело делаю, ты - свое...

- Не мешал бы ты, Денисов. Иди себе... В домино постучи, все занятие, подумал немножко, усмехнулся своим мыслям и добавил: - Смотри-ка, сколько ревизоров после объединения прибавилось.

Здесь уж усмехнулся Леонид.

К его замечанию о "вчерашнем дне" объединение никак не пристегивалось, и все же бухгалтер нашел зацепку, как, впрочем, находил ее всегда. До чего же, видно, сидело у него в печенках это самое объединение.

До последнего времени в колхозе было три бригады.

Причем две из них - Засурьянская и Партизанская - соседствовали не только угодьями, но и домами. Давно уже исчезла между поселками видимая граница и административное деление, в основном, определялось свидетельствами старожилов. Это никому не препятствовало и поэтому всех устраивало. Мешало другое. Те же старожилы четко придерживались своеобразных, если приблизительно выразиться, "этнических" границ. Мы засурьянские, они - партизанские. И наоборот. Вспоминая о том, с каким скрипом переходили в случае производственной необходимости из бригады в бригаду доярки или механизаторы, перебирались на смежные поля, председатель колхоза Алексей Михайлович Ююкин тяжко вздыхает и, посуровев лицом, произносит долгое "э".

Он так выразительно эту букву произносит, что слушатели начинают сочувственно помаргивать. И им сразу становится понятно, почему в артели затеяли эксперимент. В нынешнем году бригады объединили, чем вроде бы разом сняли "этнический" вопрос. Однако любая палка все же - о двух концах. Похоже, что нововведение на общую пользу: одна бригада - один бригадир - одни интересы; ликвидировано несколько служебных должностей; возросли возможности маневрирования техникой и людьми, следовательно, повысилась оперативность. Это - за. Но... Восемь тысяч гектаров пашни, одиннадцать тысяч овец (для сравнения: соседний колхоз "40 лет Октября" девять тысяч гектаров пашни, три тысячи голов крупного рогатого скота) не многовато ли для бригады, не становится ли она неуправляемой? И, само собой, не слишком ли добавилось забот тем же: бригадиру, бухгалтеру, учетчику? Может быть, пока эксперимент не загруз в административных перепалках и не захромал на все четыре, есть смысл его дифференцировать, отказаться от крох сиюминутной выгоды, которые приводят к тому, что по запарке вместе с водой выплескивают ребенка?

В общем, это вопрос отдельный, решать его людям, облеченным властью, а нам остается вместе с Леонидом согласно усмехнуться и понять вроде бы беспричинную сердитость бухгалтера. А поняв, последовать доброму совету и не мешать занятому товарищу. К тому же в соседней комнате, которая здесь вместо красного уголка, и вправду ожесточенно сражаются в домино: прерывистой чередой грохочут фишки и выплескиваются соответствующие "козлу" восклицания.

Леонид вышел из бухгалтерской вотчины, без интереса потолкался около доминошников и совсем уж было собрался домой. Но вдруг вспомнил. На днях комиссия списала несколько жаток. Их притащили на "утильсклад" и к ним потеряли интерес. Собственно, не потеряли, но просто могли не обратить внимания. Механизаторы все находились на полях. Леонид же о жатках слышал краем уха - механик с бригадиром вспомнили при нем невзначай. Услышав, вначале не придал значения.

И вот только сейчас осенило: на жатках стоят самые нужные в комбайнерском деле подшипники № 11206.

На них держится почти весь агрегат. А где нужда - там дефицит. Если нарушится подшипник № 11206, машина может простоять неизвестно сколько, потому что в их мастерской таких подшипников не найдешь днем с огнем. Тьфу, тьфу, пока Леонидов "Сибиряк" работает как положено. Но железо есть железо. Что у него там внутри делается аллаху только известно. Да к тому же правильно говорят: запас карман не тянет.

Осененный этой мыслью, Леонид забеспокоился: что, если кто до него узнал о подвалившем счастье и уже покопался в жатках? Но тут же успокоился: бригадир с механиком говорили об утиле только вчера и слышал их только он, Денисов На улице по-прежнему хозяйничал дождь-сеянец и дорожная грязь была уже не вязкой, а жидкой. Гоня полированными гусеницами медленные глянцевые волны, в сторону колхозного правления прогрохотал ДТ. "Через, лог автомобили перетаскивать, - механ-ически отметил Леонид. - Вот уже действительно, дождь - не помеха.

Погода, непогода, а зерно с токов на элеватор идет".

Всплыл перед глазами рисунок в стенной газете: по гладкой дороженьке, завивая колесами пыльные кудельки, согласно бегут три машины. Над рисунком надпись: "От поля до элеватора - хлеб непрерывным потоком". Эхма, этот рисунок да богу бы на глаза. . До чего ж обидно - и дела-то пустяк осталось, а растянуться может на неделю.

Навстречу трактору из-под увала выполз легковой газик. По уши заляпанный ошметками грязи, он, виделось, прошел дальнюю дорогу. "Из края, что ли? - подумал Леонид. - Что ему-то за нужда в такую кашу?"

Возвращался Леонид со свалки грязный и злой. Он уж настолько считал подшипники своими, что, увидев пустые гнезда, поначалу растерялся. Озадаченно обошел все три бывших агрегата, заглядывал в те места, где должны были находиться подшипники, для верности пощупал пальцами с внутренней стороны, не нащупав нужной детали, сердито сказал: "Ушляки!" и покачал головой.

А когда возвращался, все больше и больше расстраивался свершившейся несправедливостью и почем свет ругал себя. Он испытывал чувство человека, который уж совсем было нацелился купить редкую вещицу, а ту перед самым его приходом перехватили. Ведь совсем, совсем была в руках, надо же!.. Не в счет, что вещица, может, вовсе и не нужна, обидна потеря. А кто виноват?

Сам виноват. Приди пораньше на час... "Ну, ушляки, - думал Леонид. Надо было вчера сразу посмотреть.

Как только услыхал, сразу надо было идти". Пока добрел до конторы, вконец расстроился, а когда Леонид расстраивался, под его юрячую руку попадать было не след.

Этого не знал незнакомый человек, коего Леонид и мельком до того не видел. Стоял человек на конторском крыльце и вот уже с четверть часа поджидал Леонида, на которого ему указали, когда тот был еще далеко:

- Вон около списанных жаток круги дает.

- Ремонтировать будет?

- Какой там ремонтировать. На подшипниках пустой номер тянет. Там еще до света Иван с Федькой управились. Если срочно нужен, сбегать можно.

- Он сюда вернется?

- На ток если зайдет, а так - сюда.

- Тогда я лучше подожду.

И вот - дождался. Смыгая ногами по торцу порога, Леонид угрюмо следил за сползающими с сапог оковалками грязи и поэтому не сразу понял, что обращаются именно к нему. Незнакомец повторил вопрос. И Леонид ответил неприветливо:

- Ну я.

- А моя фамилия Смирнов...

Незнакомец оказался "из края". Где и кем он работал значения не имело. В данный момент он овеществлял для Леонида средостение между ним, комбайнером Денисовым, и дефицитнейшим подшипником № 11206, который, правда, пока ему без крайности, но может потребоваться в любой момент. И поэтому, когда человек для начала разговора неудачно поинтересовался, чем он занимался у жаток, Леонид ответил угрюмо:

- Коню гриву заплетал.

- Три богатыря, - расплывчато сказал Смирнов.

- Чего? чего? - переспросил Леонид.

- Это я насчет гривы.

- А-а, - Леонид взглянул на собеседника более внимательно, кивнул на заляпанный газик, который притулился за подветренным углом конторы. Телега-то ваша? По такой погоде за сколько от Барнаула к нам добирались?

- Як вам не сразу. В Камариху заезжал, сейчас - из Покровского.

- А в Березовку, случаем, не заскочили? - уже совсем заинтересованно спросил Леонид. - Ив Акимовку?

Как у них с намолотом?

- Пути не было.

- Жалко.

- Можно позвонить.

- Да ладно. Управляющего дождусь, он знает.