Александр Керенский - Россия на историческом повороте: Мемуары

• Название: Россия на историческом повороте: Мемуары
• Автор: Александр Керенский
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1993
• ISBN: 5—250—01571—9

В мемуарах бывшего премьер-министра Временного правительств. А. Ф. Керенского рассказывается о событиях, происходивших в России с конца XIX века по 1919 год. Конечно, они субъективны, автор как бы стремится оправдать себя перед историей, но и его виденье событий, несомненно, представит значительный интерес для читателей.

---

В 11.00 4 марта началась наша встреча с Великим князем Михаилом Александровичем. Ее открыли Родзянко и Львов, кратко изложившие позицию большинства. Затем выступил Милюков, который в пространной речи использовал все свое красноречие, чтобы убедить Великого князя занять трон. К большому раздражению Михаила Александровича Милюков попросту тянул время в надежде, что разделявшие его взгляды Гучков и Шульгин, вернувшись из Пскова, поспеют на встречу и поддержат его. Затея Милюкова увенчалась успехом, ибо они и впрямь подоспели к концу его выступления. Но когда немногословного Гучкова попросили высказать свою точку зрения, он сказал: «Я полностью разделяю взгляды Милюкова». Шульгин и вовсе не произнес ни слова.[91]

Наступило короткое молчание, и затем Великий князь сказал, что он предпочел бы побеседовать в частном порядке с двумя из присутствующих. Председатель Думы, в растерянности бросив взгляд в мою сторону, ответил, что это невозможно, поскольку мы решили участвовать во встрече как единое целое. Мне подумалось, что коль скоро брат царя готов принять столь важное решение, мы не можем отказать ему в его просьбе. Что я и сказал. Вот каким образом я «повлиял» на выбор Великого князя.

Снова воцарилась тишина. От того, кого выберет для разговора Великий князь, зависело, каким будет его решение. Он попросил пройти с ним в соседнюю комнату Львова и Родзянко.

Когда они вернулись, Великий князь Михаил Александрович объявил, что примет трон только по просьбе Учредительного собрания, которое обязалось созвать Временное правительство.

Вопрос был решен: монархия и династия стали атрибутом прошлого. С этого момента Россия, по сути дела, стала республикой, а вся верховная власть — исполнительная и законодательная — впредь до созыва Учредительного собрания переходила в руки Временного правительства.

Глава 14 Первые месяцы революции

Блажен, кто посетил сей мир
В его минуты роковые!
Его призвали всеблагие
Как собеседника на пир.
Он их высоких зрелищ зритель,
Он в их совет допущен был —
И заживо, как небожитель,
Из чаши их бессмертье пил!

Не раз перечитывал я эти строки во дни своей молодости, но лишь после падения в России монархии до меня дошел их подлинный смысл.

Благословен человек, которому выпадает на долю пережить роковые поворотные годы в мировой истории, ибо он получает возможность заглянуть в глубь истории человечества, стать свидетелем того, как разрушается мир старый и возникает новый. Он видит, что в основе своей развитие жизни определяется не столько экономическими «законами», сколько столкновением воли разных людей, их противоборством в попытке создать новую жизнь на обломках старой.

С момента падения монархии в феврале 1917 года до наступившего в октябре того же года краха свободной России я был в центре событий. Я действительно оказался в их фокусе, в центре, вокруг которого бушевал водоворот человеческих страстей и противоречивых амбиций и шла титаническая борьба за создание нового государства, политические и социальные принципы которого коренным образом отличались от тех, что определяли жизнь прежней Российской империи. Для населения страны падение монархии произошло совершенно неожиданно, в критический момент войны России с Германией, и сопровождалось столь же неожиданным развалом всей административной государственной машины. Перед нами встала задача создать завершенную структуру нового государства.

С первых же дней существования Временного правительства в его адрес стали поступать из всех уголков России, из больших городов и далеких деревень, а также с фронта многочисленные приветственные послания с выражением поддержки. Однако наряду с ними со всех концов страны стали поступать тревожные сообщения о параличе местной власти, о полном развале административного аппарата и полиции. Казалось, Россия вот-вот погрязнет в мятежах, грабежах и неконтролируемом насилии. Если бы это и впрямь произошло, страна тотчас потерпела бы поражение от германской и австрийской армий.

Но этого не произошло и, главным образом, потому, что подавляющее большинство населения, независимо от классовой, религиозной или расовой принадлежности, осознало, что крушение монархии стало кульминационным пунктом их долгой и нелегкой борьбы за освобождение, которое определяло главное содержание современной истории.

Поэтому на какой-то момент все групповые, классовые и личные интересы были отброшены в сторону, а все разногласия забыты. Как писал в те дни князь E. Н. Трубецкой, Февральская революция стала уникальным явлением в истории, поскольку в ней приняли участие все слои общества. То был исторический момент, породивший «мою Россию» — идеальную Россию, которая заняла место России, оскверненной и загаженной Распутиным и ненавистной всем монархией.

Непопулярные чиновные лица были буквально сметены со своих постов, а многие из них — убиты или ранены. Рабочие на заводах, прекратив работу, принялись устранять неугодных им управляющих и инженеров, вывозя их в тачках за пределы предприятий.

В некоторых районах крестьяне, памятуя 1905–1906 годы, стали на свой лад решать аграрный вопрос, изгоняя помещиков и захватывая их земли. В городах самочинные «защитники свободы» начали проводить аресты «контрреволюционеров» и тех, кто был замешан в грабежах.

После трех лет войны до предела уставшие на фронте солдаты отказывались подчиняться своим офицерам и продолжать войну с врагом.

Перед Временным правительством стояли четыре наиболее важные задачи. Вот они, в порядке очередности.

1) Продолжить защиту страны. 2) Воссоздать по всей стране действенный административный аппарат. 3) Провести необходимые коренные политические и социальные реформы. 4) Подготовить путь для преобразования России из крайне централизованного государства в федеральное.

Весной 1917 года положение в России, как внутреннее, так и международное, стало настолько критическим, что возможно скорейшее осуществление этой программы приобрело жизненно важное значение для сохранения самого существования страны. Но осуществить ее предстояло в стране, политически и социально абсолютно непохожей на ту Россию, в которой зародилось и появилось на свет новое правительство. Это правительство, как указал в своей речи Милюков в первый день революции, было призвано осуществить программу Прогрессивного блока». Но «Прогрессивного блока» как такового уже более не существовало. С падением монархии социальная структура страны неузнаваемо изменилась. В авангарде политической жизни неожиданно оказалось подавляющее большинство населения, ранее лишенное каких-либо прав принимать участие в управлении страной. В то же время среднее сословие, которое до этого играло положительную и активную роль в экономической и политической жизни, было отброшено на задворки, а помещичья аристократия, столь тесно связанная со старым режимом, и вовсе исчезла со сцены.

В этих условиях новой Россией могли руководить лишь такие люди, которые, безусловно, понимали, что призваны управлять не вчерашней Россией, а той новой Россией, которая стремится к осуществлению многовековых чаяний русского народа, то есть демократическое правительство, основывающее свою деятельность на законе и социальной справедливости. Именно эту главную цель революции видели перед собой все, за единственным исключением, члены нового правительства — те представители «высшего среднего класса», которые, по твердым убеждениям левых социалистических доктринеров, были призваны управлять от имени «буржуазии». По мнению этих левых, 27 февраля 1917 года знаменовало лишь начало «жирондистской» стадии революции. Несмотря на очевидную абсурдность этой идеи, она имела самые тяжкие, на деле фатальные, последствия для будущего.

Воспоминания о первых неделях существования Временного правительства связаны с самым счастливым временем моей политической карьеры. Нас было 11 в этом правительстве, из них 10 принадлежали к либеральной и умеренно-консервативной партиям. Я был единственным социалистом, и левая пресса вскоре стала иронически называть меня «заложником демократии». Наш председатель, князь Львов, вел свое происхождение от Рюриковичей и, следовательно, принадлежал к старейшему роду, который правил Россией 700 лет. И несмотря на это, всю свою жизнь он стремился улучшить участь крестьян и в течение длительного времени являлся активным участником борьбы против быстро разлагающегося монархического абсолютизма. В Союзе земств он настойчиво отстаивал право крестьян быть представленными в политической жизни страны. Он стал одним из основателей либерального течения в земствах, которое с начала века играло роль авангарда в борьбе за Конституцию, приведшей к манифесту 17 октября 1905 года. По натуре это был застенчивый сдержанный человек, который мало говорил, но был прекрасным слушателем. Он обладал выдающимся организаторским талантом и его огромный моральный авторитет проявил себя в создании им Всероссийского союза земств. Князь Львов никогда не придерживался партийных взглядов, и после кратковременного сотрудничества в I Думе с партией народной свободы он уже никогда не входил ни в какие партии, ни в политические или заговорщические организации. В этом глубоко религиозном человеке было что-то славянофильское и толстовское. Приказам он предпочитал убеждения и на заседаниях кабинета всегда стремился побудить нас к общему согласию. Его часто обвиняли в слабоволии. Такое обвинение было абсолютно безосновательным, в чем я и убедился, познакомившись с ним в декабре 1916 года. Он «слепо» верил, как утверждал Гучков, в неизбежный триумф демократии, в способность русского народа играть созидательную роль в делах государства. И не уставал и на людях, и в частных разговорах повторять слова: «Не теряйте присутствия духа, сохраняйте веру в свободу России!»