Константин Сапожников - Уго Чавес. Одинокий революционер

• Название: Уго Чавес. Одинокий революционер
• Автор: Константин Сапожников
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-235-03373-3

Президент Венесуэлы Уго Чавес, наиболее известный латиноамериканский политик после Фиделя Кастро, привлекает внимание полемичностью своих взглядов, выпадами в адрес США, оригинальностью высказываний, экзотичностью манер и поступков. Его называют самым харизматичным политиком в современном мире, однако отношение к нему довольно сложное: то ли он — левый политик новой волны, объявивший мирную Боливарианскую революцию, то ли очередной «каудильо» с популистской риторикой. Автор дает ответы практически на все вопросы, связанные с жизнью и деятельностью одного из самых необычных руководителей в новейшей истории Латинской Америки.

---

Видимым организатором массовых антиправительственных акций стал Демократический координационный центр (ДКЦ). Более сорока оппозиционных организаций и групп (в том числе «неправительственных»), входивших в ДКЦ, были объединены ненавистью к Чавесу. Это была единственная программная установка, примитивность которой подкреплялась круглосуточной обработкой массового сознания античавистскими массмедиа.

На законный вопрос, а что будет потом, если ДКЦ удастся отстранить Чавеса от власти, лидеры Центра уклончиво отвечали: апофеоз демократии, соблюдения прав человека, равенства и братства. Или как выразился один из них: «Надо прежде перейти мостик по имени Чавес». Ничего конкретного, никакой убедительной программы действий. Рядом с правыми в ДКЦ «кучковались» партии «левее Центра», включая MAS, и даже ультралевые, самой знаковой из которых была партия «Bandera Roja», ещё в 1992 году показавшая свою провокаторскую сущность. К 2002 году её лидер Габриэль Пуэрта завершил цикл своей политической трансформации «слева — направо» и под предлогом мести Чавесу за игнорирование его революционных заслуг (исключение из «квоты назначений» и т. п.) превратил свою организацию в «боевой отряд» оппозиции. Охрана мероприятий ДКЦ, провокации, внесение конфликтов и раздора в те жилые районы, где преобладали симпатии к Чавесу и его мирной революции, — всё это стало повседневной практикой и источником финансирования партии «Bandera Roja». Сегодня от лидера «BR» не услышишь ни одного критического слова в адрес ЦРУ и империализма США. Они перестали быть врагами.

Поводом для очередного витка конфронтации стало снятие с должности президента PDVSA генерала Гуайкайпуро Ламеды. В феврале 2002 года терпение Чавеса, которому постоянно докладывали о подозрительных манёврах и контактах главы нефтяной компании, кончилось. Ламеда был отправлен в отставку. «Чавес руководствуется не государственными, а политическими соображениями, — подняла шум оппозиция. — Он намерен прибрать компанию для финансирования своих революционных проектов».

Уходя, Ламеда пригрозил, что отомстит Чавесу. По венесуэльской традиции всё началось со слухов. Персонал компании стали бомбардировать выдумками о том, что правительство намерено резко сократить зарплату всего персонала, что готовится проверка кадров PDVSA на «политическую благонадёжность», что не прошедшие её будут выброшены на улицу, а на замену придут боливарианские экстремисты. Слухи помогли сплотить значительную часть персонала компании вокруг заговорщиков.

Вдобавок ко всему в те же дни было объявлено об отправке на пенсию группы руководителей-ветеранов PDVSA. Пострадавшие «от произвола» президента обладали административными и «солидарными» рычагами и сумели вывести нефтяников на забастовку. Для большего общественного резонанса забастовщики прекратили подачу сырья на один из нефтеперерабатывающих заводов и некоторые нефтеналивные терминалы. В поддержку нефтяников выступили Конфедерация трудящихся Венесуэлы, которая находилась под контролем «адеков», и все те организации, политические группировки и «силы сопротивления», которые ставили своей целью смещение Чавеса. По приблизительным подсчётам, на улицы вышло до полумиллиона человек.

В день переворота многотысячная манифестация сторонников оппозиции стараниями кучки заговорщиков была «отклонена» от первоначального маршрута и направлена к президентскому дворцу. Там, на подходах к Мирафлоресу, прозвучали выстрелы и пролилась кровь…

Как и почему стала возможной эта масштабная провокация? После победы Чавеса на президентских выборах 1998 года манифестации в столице проходили в мирной обстановке. Случалось, что оппозиционные и проправительственные демонстранты «соприкасались» по недосмотру организаторов в каких-то точках маршрутов, но и в этих случаях не возникало стычек или столкновений, чреватых гибелью людей.

Уличные репрессии в духе Четвёртой республики стали возобновляться после того, как Главным алькальдом столичного округа стал Альфредо Пенья, победивший на выборах 2000 года благодаря поддержке Чавеса. Вскоре Пенья открыто переметнулся в лагерь оппозиции и стал одной из ведущих фигур заговора. Он конфликтовал с президентом по всем пунктам правительственной программы. Но хуже всего было то, что он превратил столичную полицию в силовую поддержку оппозиции. Через начальника личной охраны комиссара Ивана Симоновиса Пенья поддерживал связи с американским посольством, и часть руководящих кадров полиции заблаговременно прошла специальную подготовку в США. На них возлагалась задача спровоцировать кровавые инциденты, вину за которые можно было бы взвалить на Чавеса и его окружение. В провокационных вылазках накануне апрельского переворота чаще всего прослеживается след «полиции Пеньи».

Венесуэльские массмедиа повысили градус обработки общественного мнения. Выступления оппозиции подавались ими как проявление «стихийного и массового» недовольства народа «кастрокоммунистической» политикой Чавеса. Сторонников президента без каких-либо оговорок клеймили «примитивными дикарями», «преступниками», «люмпенами», «отбросами». Позитивную социальную программу Чавеса СМИ извратили настолько, что создавалось впечатление: в Венесуэле возобновилась холодная война. В ход были пущены все известные «страшилки»: «режим будет отбирать детей у родителей для воспитания их в коммунистическом духе»; у «землевладельцев конфискуют землю и отдадут крестьянам»; «армию пополнят экстремистами из «боливарианских кружков» и преступниками, выпущенными из тюрем». В СМИ назывались имена тех, кто будет «проводить» эту политику Чавеса. Как следствие, сразу же участились случаи физических нападений на чавистов в общественных местах, ресторанах, публичных церемониях, даже на свадьбах. В практику вошли «касероласо» — групповое битьё по кастрюлям и сковородкам у домов, в которых жили «симпатизанты» Чавеса. Больше всего доставалось тем «симпатизантам», которые имели жилища в привилегированных районах.

Не Чавес, а враждебные ему СМИ радикализировали общество, раздували классовую вражду! Президент не имел возможности достойно ответить на льющийся поток обвинений. Государственный 8-й телеканал саботировался изнутри, журналисты, лояльно относящиеся к революции, третировались, к тому же канал обладал чрезвычайно запущенной технической базой и не покрывал всей территории страны. Чтобы обеспечить своё присутствие в информационном поле, Чавес начал прибегать к cadenas — своего рода информационным «цепям», когда все телеканалы обязаны в унисон транслировать его выступления по важным для страны и народа вопросам. Многие венесуэльцы, в том числе в боливарианских рядах, считали, что президент злоупотребляет использованием cadenas. Особенно возмущаются любительницы теленовелл: как смеет Чавес покушаться на священное право без посторонних помех насладиться очередной серией?

Главной закулисной фигурой заговора был мультимиллионер Густаво Сиснерос. Не случайно, что приём в честь нового посла США Чарльза Шапиро[89] он организовал как раз 11 апреля на своей вилле в Кантри Клубе, привилегированном районе столицы. В числе приглашённых были алькальд столичного округа Альфредо Пенья, председатель Конференции католических епископов Бальтасар Поррас, «перебежчик» Луис Микелена, руководители религиозных общин, директора ведущих оппозиционных телеканалов и газет.

Шапиро прибыл в сопровождении двух сотрудников посольства, один из которых был резидентом ЦРУ. Церемония началась в 11 часов. Сиснерос выступил с небольшим приветствием, предоставил слово приглашённым, которые произносили короткие и очень похожие по содержанию речи: «Добро пожаловать, господин посол. Мы рады, что вы здесь. К сожалению, в стране сложилась напряжённая ситуация. Но мы знаем, что в вашем лице демократические силы в Венесуэле будут иметь надёжного друга. Во имя свободы и благополучия венесуэльцев мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы восстановить в стране порядок и социальный мир».

Потом перешли к столу, но спокойного обеда не получилось: гости Сиснероса отвлекались на телевизионный экран, на котором шла прямая трансляция марша оппозиции, и присутствующие знали, что миром он не закончится. Предчувствие того, что для Чавеса наступает «момент истины», приятно будоражило всем нервы. Однако когда по телевизору сообщили, что правительство вводит в действие чрезвычайный «План Авила» по борьбе с беспорядками, гости начали разъезжаться. По «Плану Авила» армия и полиция брали под контроль все транспортные магистрали, въезды и выезды из Каракаса.

Об этом приёме в Кантри Клубе Чавес узнал только после апрельских событий. Он ни на минуту не сомневался, что Сиснерос собрал у себя гостей не столько из-за американского посла, сколько для того, чтобы публично насладиться своим триумфом. Чавес помнил, что во время их встреч Сиснерос многозначительно намекал, что всегда добивается того, чего хочет, — в отношениях с женщинами, в бизнесе, в политике…