Рамира Шизода - Зеркало Правды. История первая

• Название: Зеркало Правды. История первая
• Автор: Рамира Шизода
• Издательство: СИ
• Жанр: Фэнтези

Тьма, что обычно встречается в конце волшебных историй, давно повержена. Сильнейшие маги пали в финальной битве, пожертвовав всем, ради спасения юных наследников. Но, что происходит с теми, чьи молодые души отравлены скорбью и ненавистью? Когда больше нет родителей, наставников, героических примеров, а четкие границы между добром и злом размыты. Привычный порядок жизни навсегда изменился и в сверхъестественном мире назревает раскол. Агент Центрального Управления Магическими Видами Действия — Никария Верис, плывет по течению служебных дел и монотонной рутины, стараясь не думать о прошлом. Но случайная встреча с Грегори Фростом — убийцей её матери, не только заставляет всколыхнуться все болезненные воспоминания, но и вызывает цепь событий, в которые вовлечены и сама Ника, и ее друзья, и могущественные силы, совершенно не желающие ворошить старые тайны. Девушке предстоит пройти трудный путь в поисках правды.

---

— А куда его потом?

— Куда хочешь! — донеслось рычанием из темноты. — Но если он останется в приюте из него сделают раба.

— Наемник и раб это разные вещи.

Тролль вышел на свет, возмущенно фыркнул и сказал:

— Тогда отдай его в хорошие руки!

— Не надо орать. Неожиданная просьба, но я поняла.

— Поняла? Тогда вот, возьми, — тролль протянул круглый камешек на веревке. — Отдай ему это.

Ника недоверчиво покосилась на кулон.

— Возьми, — повторил тролль. — Да, бери, я ничего тебе не сделаю.

Грустные человеческие глаза тролля, как маятник гипнотизера усыпили бдительность девушки фальсификацией доверительного взгляда. Она подошла ближе, осторожно протянула руку, словно собирается кормить голодного льва. Синекожий монстр схватил Нику за запястье и с силой дернул к себе. Верис больно врезалась в решетку. Тролль взял ее за горло.

— Говоришь из-за тебя я здесь? Как же это произошло, дрянь, не расскажешь?

Зловонное дыхание обдало краснеющее от удушения лицо Ники.

— Я подала ваши документы для обвинения.

— Вот как? — зарычал тролль. — А ты понимаешь, мерзавка, что просто извинившись передо мной, ты не ничего не изменишь? Меня все равно казнят!

— Я это п-понимаю, — сбивчиво согласилась Ника.

Горькая одинокая слеза скатилась по щеке агента Верис, упав на лапу тролля. Монстр проследил, как соленая капля затерялась в жестких волосках на его запястье, и ослабил хватку. Внимательно посмотрел на девушку — было в ней что-то орфическое, чреватое, как в притяжательном взгляде василиска.

— В твоих глазах огонь древних костров, — почти шепотом сказал он.

Тролль просунул морду через прутья, обнюхал волосы Ники, с любопытством уткнулся носом в шею.

Верис начала задыхаться, почувствовав, как сердце пугливо набирает обороты.

— Что у тебя внутри? — положив лапу девушке на грудь, спросил монстр, пальцами чувствую пульсацию вен.

Нике стало невыносимо жарко от прикосновения.

— Мое сердце… — выдохнула она.

Тролль провел когтем по послеоперационному шраму.

— Чужое… Чье оно?

— Не твое дело! Отпусти меня, урод! — прокричала агент Верис, попытавшись вырваться.

По зову девушки явились призраки. Зловещим шепотом они проникли в пасть тролля, как отмычка в замочную скважину. Синекожий монстр закричал не своим голосом, неестественно выгнувшись, взлетел вверх.

— Хватит, — зажав уши ладонями, попросила Ника.

Проклятые души принесли почти ощутимый мрак. Троллю было плевать на темноту, он орал от боли, что скручивала кишки в брамшкотовый узел.

— Отпустите его! Хватит! — прокричала девушка, но ее мольба осталась не услышанной.

Ника достала фонарик из латуни и, направив его свет на клубок призраков сказала:

— Черное, обернись белым…

Неупокоенные души с зычными возгласами рассеялись по камере. Тело тролля провисело в воздухе несколько секунд, затем рухнуло на пол. Одна из мерзких душ, хранившая память о бескрайнем страхе, дабы отомстить рассеявшей мрак, появилась за спиной агента Верис, и, смеясь, пролетела сквозь девушку. Донорское сердце Ники содрогнулось и остановилось.

* * *

— Пойдем со мной, — произнес голос отца.

Огненная рука потянулась к маленькой девочке…

Ника открыла глаза. Выставила ладонь вперед, чтобы прикрыть источник приглушенного света.

— Пришла в себя, наконец, — произнес до боли знакомый голос.

— Как часто, я от тебя это слышу, — сказала Ника, сфокусировала зрение и увидела сидящего рядом Лионкура. — Придумал бы что-нибудь новенькое.

— Хорошо. С этого момента я буду спрашивать, сколько пальцев ты видишь.

— Лучше предлагай мне чай.

Мужчина, тревожно сведя брови к переносице, покачал головой.

— Ну и что ты там делала? — взяв девушку за руку, спросил он.

— Где именно? — уточнила Ника морщась.

— Внизу, в доме покаяния.

— Ходила договариваться насчет работы для моей проклятой души, — пошутила она, — там ей самое место.

— Ника…

— Ай, не говори ничего по этому поводу, — перебила девушка. — Я уже сама себе надоела.

— Хорошо не буду. Что за ссадина у тебя над бровью?

— Сторожевой домовик постарался. Не зря я их терпеть не могу. Но об этом тоже не спрашивай.

Агент Верис приподнялась — тело казалось набитым песком.

— Скажи, Лонгкард, ты ведь знаешь, что стало с тем мальчиком, которого нашли?

— Знаю, — нехотя ответил реаниматор.

Сейчас, когда Ника пыталась задержать взгляд на каком-то предмете, он казался нереальным. Лицо Лионкура то и дело размывалось, будто пряталось за стеной дождя. Подушка колола острым углом в спину, а одеяло давило на все без исключения части тела, словно весило тонну.

«Откуда у подушки острые углы?» — бестолково подумала Верис и спросила:

— И что с ним произошло?

— Мальчишку обратили, — сказал Лионкур. — Я бы мог попытаться его вылечить, если бы это был не укус первично-проклятого оборотня.

— Это чем-то чревато?

— В итоге альфа-обращение мы почти всегда имеем блуждающего демона. Мальчишка уже похож на дикого зверя. Важно то, что его возвращение домой теперь невозможно. Но ты не бери это в голову, Ника. Мы о нем позаботимся.

Чувство вины в присутствии родного человека наточенным лезвием пилило по горлу. Агент Верис возмутилась:

— Лонгкард, как не брать? Ведь это все из-за меня. Мне не надо было гоняться за Фростом. Стоило остаться у портала и следить, чтобы никто через него не прошел. Это же чрезвычайной магическое происшествие, это была моя работа.

Мужчина покачал головой.

— Дорогая, позволь не согласится. Это все причинно-следственные связи. Уж прости, но твоя жертвенность бесцельна.

— Почему? — спросила Ника насупившись.

— Вся доступная нам реальность является совокупностью связей между предметами и явлениями. Все что с нами происходит это звенья бесконечной цепи. Все началось не с момента, когда ты наплевала на брешь и погналась за Фростом, а с первого шага, который сделал мальчишка на пути, который привел к такому итогу. А то и раньше. Если уж кого и стоит тебе винить, так именно этого ребенка, умеющего делать собственный выбор. К сожалению, мы не можем вздохнуть, чтобы не затронуть все мироздание. Скажи лучше честно, зачем ходила в темницы?

Ника опустила голову.

— Чтобы извиниться перед троллем. Его казнят. И несмотря на твои дурацкие причинно-следственные связи мне за это стыдно. А там слетелись души… они его мучили, потом… не помню.

— Потом… кто-то из призраков напал на тебя, — ответил Лонгкард, ласково поправив растрепавшиеся по подушке локоны девушки.

Ника непроизвольно прижалась щекой к руке мужчины и пожалилась:

— А ты знаешь, что Лушана дружила со мной только потому, что я дочь огненного барона? Она оказывается, статью писала. Обидно.

— Но, насколько мне известно, ты не была слишком открыта к этой мормолике, — произнес Лионкур, присаживаясь на кровать. — Я не прав?

— Оказывается, была, — ответила девушка. Задумалась, потом спросила:

— Ну, вот почему так? Почему удар в спину наносят чаще всего те, кого мы защищаем грудью? Опять эти твои связи мироздания?

Лонгкард улыбнулся.

— Нет, — ответил он, приобняв пациентку, — потому что только им мы позволяем идти позади себя. Ты, кстати, так близко ко мне, что промах невозможен.

— Это ты к чему сейчас сказал?

— Ты себя не бережешь. Я переживаю, Ника.

Девушка смущенно посмотрела на реаниматора, его лицо казалось размазанным, будто нарисованное пастелью. Ника задумалась говорить ли о произошедшем Лионкуру. Но именно ему она позволяла знать о себе больше чем всем остальным.

— Сегодня… я использовала… силу своего отца. Я вызвала голубой огонь.

И без того черные словно у ворона глаза Лонгкарда потемнели.

— Так вот в чем дело! — раздраженно сказал он. — Я же запретил даже пробовать вызывать огонь. Тебе нельзя перегреваться. Сердце может не выдержать. Ни загорать, ни каких горячих ванн, ни тем более…

— Я помню. Помню. Но мне было очень обидно. Я не смогла с этим справиться.

Реаниматор поднялся с кровати, почесав затылок, произнес:

— Я уже подумываю, чтобы тебя закодировать. У тебя непростое сердце.

— Да, да. — пробубнила Ника и на мгновение застыв, вдруг спросила:

— А чье оно?

— Что?

— Чье сердце у меня внутри?

Лонгкард покачал головой.

— Ты уже спрашивала меня об этом. Все что должен был, я тебе рассказал.

— К черту элементарную врачебную этику, — произнесла Верис, недовольно закатив глаза, — Мой организм отвергал несколько донорских сердец и только с этим я могу нормально жить. Я хочу знать не это.

— А что?

— Оно чужое и я не знаю чье оно. Меня это беспокоит.