Рамира Шизода - Зеркало Правды. История первая

• Название: Зеркало Правды. История первая
• Автор: Рамира Шизода
• Издательство: СИ
• Жанр: Фэнтези

Тьма, что обычно встречается в конце волшебных историй, давно повержена. Сильнейшие маги пали в финальной битве, пожертвовав всем, ради спасения юных наследников. Но, что происходит с теми, чьи молодые души отравлены скорбью и ненавистью? Когда больше нет родителей, наставников, героических примеров, а четкие границы между добром и злом размыты. Привычный порядок жизни навсегда изменился и в сверхъестественном мире назревает раскол. Агент Центрального Управления Магическими Видами Действия — Никария Верис, плывет по течению служебных дел и монотонной рутины, стараясь не думать о прошлом. Но случайная встреча с Грегори Фростом — убийцей её матери, не только заставляет всколыхнуться все болезненные воспоминания, но и вызывает цепь событий, в которые вовлечены и сама Ника, и ее друзья, и могущественные силы, совершенно не желающие ворошить старые тайны. Девушке предстоит пройти трудный путь в поисках правды.

---

— А ты что, меня проконтролировать пришла? — спросил невидимка.

Ника раздраженно сложила руки на груди и проворчала:

— И как вижу не зря…

Голос Репентино послышался уже из коридора:

— А сама все сделать не хочешь?

Ника выглянула из-за стеллажей.

— Нет, не хочу. То, что ты делаешь — это подло.

— Угу…

— Дин, появись, пожалуйста.

— Появиться? Ты уверена?

— Не весь! — не выдержала Ника, посеменив в нужную секцию. — Не могу разговаривать с пустотой. Я чувствую себя глупо.

Падкий на пошлости Репентино любезно явил лишь две бледнокожие окружности своего зада.

— Поговори тогда с этим, — паскудно хихикнул он, когда агент Верис увидела физическое оформление свой просьбы.

Привыкшая к бесстыжим забавам невидимого приятеля Ника кисло улыбнулась и произнесла:

— Вот оно — твое истинное лицо.

— Нет, — возразил Дин, — так выглядит ситуация, в которой оказалась ты, да и половину отдела за собой потащила.

— Интересно, не ты ли та самая половина?

— Предполагаю, что самая лучшая. Слушай, Никуль, а ты что, правда Фроста видела?

— Подслушивал?

— Не только. Затаив дыхание еще и подсматривал.

Филейная часть Репентино подпорхнула к полке с номером 12–43.

— 12–34 — поспешила направить приятеля Ника.

В воздухе над ягодицами появился темноволосый затылок. Дин вздохнул и повернулся к девушке лицом без глаз и носа:

— Слушай, выбирай сама, — проворчал он. — Ты мне надоела.

— Я не имею никакого морального права распоряжаться чьей-либо жизнью. Даже тролля. А тебе я смотрю, вообще не совестно было согласиться.

— А мне плевать! Я не несу никакой ответственности. Меня попросили принести личное дело какого-нибудь монстра. И мне не интересно, что с ним произойдет после. Хотя, я догадываюсь.

— Вот и я догадываюсь, что…

— Никуль, успокойся, — перебил девушку Репентино. — Всего-то тролль. Это все равно, что пришмякнуть назойливую муху, которая сидит у тебя на лбу. Если не обозначить виновного, поднимется столько шума, к ответственности привлекут не только тебя, но и моего отца. А о дальнейшем его, моем или твоем продвижении по службе и речи быть тогда не может. Так, ты мне расскажешь, что там у тебя за глюк с Фростом был?

Несмотря на разность жизненных ценностей, за все те годы, что Дин и Ника были знакомы, они прошли полдороги к дружбе, поэтому в этих отношениях иногда были негласные моменты, когда агенты Репентино и Верис доверяли друг другу.

— Ты тоже думаешь, что мне показалось? — присев за небольшой стол, расстроено спросила Ника.

— Я думаю, что ты теперь и сама так думаешь, — предположил Дин, наконец, взяв анкету с правильной полки.

— Тогда почему он побежал? Почему он побежал, когда я его узнала?

— Ой, если бы со мной заговорил отвратительный тролль, я бы тоже побежал. И плевать мне было бы, узнал он во мне кого-то или не узнал. По-любому, это побочный эффект от твоего лечения.

Появившиеся в воздухе руки агента Репентино развернули одну из анкет с фотографией тролля. Лицо Дина спросило:

— Этот похож?

Ника сравнила монстра с изображением в газете и отрицательно сморщилась.

— Неет, у этого слишком большие уши.

— Скажи тогда мне лучше, почему ты так уверена, что это был именно Фрост? — разглядывая очередную анкету, поинтересовался невидимка. — Почему не подумала, что могла обознаться?

— Потому что это был он! — повысила голос Ника.

— Ох, прости, как я мог позабыть, что именно ты тот единственный в мире человек, который не может ошибиться, — засмеялся в ответ Дин Репентино.

Агент Верис опустила взгляд и пробубнила себе под нос:

— Я не могла обознаться.

Девушка никому не рассказывала, что вот уже четвертый год она тайно выращивала плоды ненависти и презрения к бывшему наставнику, что именно Грегори Фрост являлся основанием всех ее бед и несчастий. Когда жизнь Ники пошла наперекосяк и планы рушились, будучи едва намеченными, девушка инстинктивно искала виноватого. Недолго думая, на эту роль она избрала сигнатурного маджикайя Грегори Фроста.

— А этот? — спросил Репентино, повернув фотографию нового тролля.

— Этот точно нет. Он голубой.

— А ты откуда знаешь?

— Дин, цвет его кожи имеет бирюзовый оттенок. Мой тролль был синим.

Репентино вздохнул, бросил анкету на стол и достал следующую.

— Если бы не ты, я бы давно выбрал какого-нибудь монстра и отправился пить пиво, — проворчал он. — Ты кстати, видела хвост Киррана?

— Не впечатлило. В прошлый раз, когда он проиграл, ты наворожил ему уши.

— Хочешь сказать, я поступил банально?

— Типа того.

— Понятно! — возмутился Репентино и швырнул на стол перед Никой потрепанную анкету. — Этот похож?

Девушка внимательно изучила предложенный вариант и бросила в ответ брюзгливые реплики:

— Нет. Слишком старый. К тому же бородатый.

— Бородатый?

— Да.

— Тогда помоги мне с этими троллями, все равно здесь присутствуешь и только носом воротишь без повода. Вот, этот синий точно похож. Смотри.

Перед Никой воспарила очередная анкета. Схожесть физических оболочек заметна, но совесть девушки была болезненно раскалена, поэтому агент Верис внимательно зачитала данные по предложенному троллю.

— Да ты что! — воскликнула она позже. — У него рост восемь метров, а в моем было от силы два с половиной.

Появившиеся ранее части тела Дина Репентино исчезли. Целый ворох анкет восточных троллей слетел с полки и приземлился на стол перед девушкой.

— Ну-ка, вот, сама ищи, — известил голос Репентино. — Мне уже надоело.

— Что? — взволновалась Ника. — Ты просмотрел всего пару вариантов. К тому же господин Масса просил тебя.

— Он попросил меня найти тролля похожего на фотографию в газете, с номером алгоритма Цер-12-43..

— 34- исправила Ника.

— Да хоть 888. Вот! Я выбираю этого — восьмиметрового.

— Он не подойдет.

— А я думаю, что подойдет.

— Дин, это очевидная подстава. Любому, кто захочет разобраться…

— Никуля, — засмеялся невидимка, — речь идет о вонючих троллях. Никто не захочет в этом разбираться. Пропали дети, министрам нужен виновный. Вот им злобный гигантский тролль. Уверяю, народу понравится.

— Дин…

— Найдешь кого-то более подходящего, валяй. — Это было последнее, что сказал Репентино, перед тем, как уйти из архива.

Агент Верис с опаской посмотрела на кипу анкет, в беспорядке оставленных перед ней на столе — девушке предстоял непростой выбор.

Над утесом тихой реки, где золотые облака ласкали узорчатые шпили куполообразных башен, неспокойно кружили ласточки. Встревоженные злосчастным предвестьем, они вылетали из своих гнезд, пытаясь предугадать с какой стороны придет беда. В этот день, нечаянная тревога постучалась в сердца многих…

Ника смотрела на стоящий перед ней многовековой храм Рубикунда. Холодные ступени у ног вели к главному входу, но девушка не решалась сделать шаг. Возможно, ее оберегало заклинание удачи, которое каждое утро благословением шептала мать, а возможно, сработали древние защитные чары храма, что при входе ощущались, как легкое покалывание в кончиках пальцев. Девушка стояла рядом с каменной лестницей, пока не увидела вспыхнувшие синим пламенем верхние этажи и не услышала душераздирающие крики. Тогда, попирая страх, Ника бросилась в горящий храм. Конечно, еще одна юная душа ничего не могла сделать со множеством демонов, которые лезли из всех щелей, словно голодные тараканы. По чужой воле, они вершили гнусное дело, уничтожая на своем пути каждого, кто обладал даже малыми экстраординарными способностями. Стены храма стрекотали под острыми языками бушующего пламени, отчего в сводах старого замка черными бутонами расцветали причудливые узоры теней. Витражи, картины, мебель, скульптуры и даже цветы — любая сотворенная магией вещь обращалась в прах, оставляя после себя лишь минорные воспоминания. Вызванные ящероподобные демоны не просто ломали храм маджикайев, они выворачивали смысл его существования на изнанку, пороча былое могущество. Слишком красивая была мечта у его основателей, слишком светлая…

Ника бежала вверх по стройному ряду выбеленных ступеней в прибежище Радужной Надежды — северо-западное крыло храма, где учились ауральные маджикайи. Девушка думала о матери, которая до остатной капли крови защищала вверенную ей младшую группу. Сердце забилось, словно пойманный мотылек в ладонях, когда остановившись в холле, Ника увидела тело Люмены Верис. Светлые волосы, что еще утром были, придирчиво уложены в изящную прическу, разметались небрежными локонами по лицу и груди женщины. Мать Ники лежала, словно разбитая фарфоровая кукла, точеная фигура которой была окружена коралловым ореолом разорванных бус, таких же алых, как и кровь на ее белоснежном платье. Горло дочери сдавил немой крик, она подбежала к телу женщины, но вдруг, ее словно обожгло чье-то невидимое прикосновение. В тени полуразрушенного астрального купола стоял сигнатурный маджикай Грегори Фрост. Мужчина равнодушно смотрел на тело Люмены Верис. Уже тогда Ника поняла, что никогда не забудет эти беспроглядно-черные глаза, в которых ей показалось, обитает самая лютая злоба. Еще вчера этот человек и ее мать были коллегами, обедали за единым столом, обучили одних учеников, а сегодня он беспощадно убивал друзей. Если бы Ника сразу заметила Фроста, то не была бы захвачена в невидимые путы древних рун и пентаграмм. Но не одна магия сковала дрожащее тело девушки — врасплох ее застало и горькое разочарование. В этот момент полыхал не только многовековой храм, сгорало беззаботное детство Никарии Верис.