Елена Лагутина - Искушение любовью

• Название: Искушение любовью
• Автор: Елена Лагутина
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2003

Что может объединить интеллектуалку Женю, психолога, и циничного, все на свете повидавшего следователя из «убойного отдела» Федора?

Разумеется, расследование! Расследование загадочного, таинственного убийства, в котором улики наслаиваются друг на друга, а ответы на вопросы порождают лишь новые вопросы.

Но — только ли расследование?..

Быть может, их связывает еще и любовь?

Потому что любовь — пожар, зарождающийся от случайной искры, — сильнее всего разгорается в минуту опасности. В минуту, когда настоящий мужчина должен решить — готов ли он ради любимой женщины рискнуть собственной жизнью?..

---

Как человек опытный, мудрый, наделенный умением тонко чувствовать, он прекрасно понимал, что его доброта могла испортить кого угодно, потому что, как всякое настоящее чувство, границ она не имела. А потому ему приходилось держать себя под контролем, напуская строгость и неприступность.

Но обмануть он мог только себя: студенты, как дети, верили не словам, они чувствовали сердцем. И профессора любили, добротой его с успехом пользовались, умудряясь при этом оставлять его в приятном заблуждении относительно его строгости и неумолимости. Студенты они и в Африке студенты — самая неунывающая, самая юная, самая талантливая, самая благодарная и самая находчивая часть человечества, которую всем сердцем любил профессор-психоаналитик, ее, Жени, научный руководитель Александр Николаевич Москвин.

— Женечка, — голос профессора был почти ласковым, — я давно привык к тому, что ты появляешься как стихийное бедствие, неожиданно и неотвратимо, и я, заметь, не пытаюсь тебя перевоспитывать, потому что понимаю, что это бесполезно: дождю не скажешь «Не лей!» Но, дорогая моя террористка, нельзя ли при этом хотя бы иногда щадить по-отечески любящее тебя, но уже, заметь, слабое профессорское сердце? Ну, говори, говори, что там у тебя опять горит.

— Александр Николаевич, мне нужны ваши связи. Ну, то есть ваша помощь, конечно, но в виде использования ваших связей. — Женя понимала, что от скромности она и в этот раз не умрет, но останавливаться на половине пути было не в ее характере.

— Яснее говори, Женя! Что конкретно ты хочешь, а там я решу сам, смогу ли я это сделать, и если да, то как. Сколько раз тебе объяснять — твои модели поведения подходят только тебе!

— Александр Николаевич, мне нужен молодой оперуполномоченный, желательно не урод.

— Ты что, замуж собралась таким образом? — Профессор удивленно поднял на нее глаза.

— Нет, мне в качестве консультанта нужен человек, знакомый с ведением уголовных дел, имеющий профессиональный навык сбора оперативной информации и имеющий к ней доступ.

— Ну, туману навела! А молодой-то зачем?

— Так мне с ним общаться!

— Ага! — Профессор торжествовал. — Со старым, лысым и слепым ты уже общаться не хочешь?

— Ой! — Женя поняла, что совершила бестактность. — Простите меня, я правда не хотела вас обидеть!

— Ну, положим, тебе это и не удалось. Я шучу, Женя. Но дело-то в том, что задача твоя почти невыполнимая.

— Тогда все пропало. — Женя почувствовала, что пол уплывает из-под ног. — Тогда я погибла.

— И что тебе угрожает? — полюбопытствовал профессор.

— Мне угрожает все! И смерть во цвете лет, и бесчестье, и кандидатская, которая никогда не увидит свет, — обреченно объявила она.

— Вот этого я тебе никогда не позволю! Кандидатскую чтоб писала, понятно? Выходные я тебе дам еще, а этого твоего красавчика из милиции сейчас найдем! — Профессор снял телефонную трубку и набрал номер.

— Иван Алексеевич! Мое нижайшее вам почтение! Москвин беспокоит. Тут такая пикантная ситуация образовалась у моей ученицы, что вся надежда только на вас. — Было слышно, как на том конце провода рассмеялись. — Нужен нам самый молодой, самый симпатичный, самый высокий и самый умный оперуполномоченный. — Услышав ответ, Москвин рассмеялся. — Я знаю, что у вас не конкурс «Суперопер-2000» и не Голливуд, но ты уж поищи, Иван Алексеевич, очень нужно! — Он прикрыл трубку ладонью и обратился к Жене: — Говори, куда и когда ему прийти.

— Завтра в двенадцать, — ответила Женя мгновенно, почти не думая.

Профессор усмехнулся, покачал головой и сказал в трубку:

— Завтра он сможет? В двенадцать часов у ворот университета. Очень хорошо, спасибо. — И он положил трубку.

— Ну, Евгения, если ты мне докторскую не защитишь, считай, вечной должницей помрешь!

— Да я еще кандидатскую до половины не дописала. — Женя не поняла, шутит он или нет.

— Я говорю тебе, что, если ты вдруг работу променяешь на замужество, мне, старому дураку, придется рыбу удить где-нибудь подальше от города, чтоб прохожие не узнали и не оплевали меня. Поняла? Я надеюсь на тебя, и ты меня не подведи. — Он протестующим жестом приказал ей не возражать. — Твой заказанный жених будет ждать тебя у входа в главные ворота университета. Его зовут Федором. Ты довольна?

Женя вскочила и даже всхлипнула от восторга, еще не веря в такую удачу. Она просто вылетела из кабинета профессора, а потому и не заметила его улыбки.

Глава пятая Лиля

Лиля открыла глаза и зажмурилась. Окна в ее спальне были плотно закрыты тяжелыми атласными шторами, но солнечный луч нашел маленькую щелку и светил ей прямо в глаза. Она улыбнулась ему и сладко потянулась. Старинные напольные часы пробили половину двенадцатого. Часы стояли на первом этаже в гостиной и отбивали каждые полчаса. Лиля всегда с удовольствием слушала их мелодичный бой, он ее успокаивал.

День начинался, как обычно, не спеша, и вставать не хотелось. Прошли сутки после того страшного утра. Вчера Лиля очень боялась, что не сможет сделать так, чтобы в особняке по ее лицу никто ничего не заметил.

Но, как оказалось, боялась она напрасно. В особняке мужа не было никого, кроме прислуги. Лиля бесшумно прошла к себе на второй этаж, никем не замеченная. Она разделась, приняла душ, а потом спустилась на кухню к Петровичу.

Петрович, как и положено хорошему повару, был полным, веселым и добродушным. Лиля любила приходить к нему на кухню, чтобы попить кофе и просто поболтать. Встречал он ее с радостью, называя птицей-синицей, шутливо намекая на ее изящные формы. Лиле нравилось наблюдать за его быстрыми и ловкими движениями, она не скрывала своего восхищения, а он всегда старался угостить ее чем-нибудь вкусным. Он баловал ее, и им обоим это нравилось.

У него была больная жена, она вот уже несколько лет лежала прикованная к постели из-за того, что у нее отнялись ноги, когда она узнала о гибели единственного сына. Лиля часто забегала к ней, пока Петрович нес свою вахту у плиты.

Жену его звали Натальей Михайловной, но Лиля называла ее тетей Наташей. Она была одного возраста с Лилиной мамой, но являла собой полную ее противоположность: была женщиной «в теле», хохотушкой с ямочками на щеках. И даже их семейное горе, из-за которого она перестала ходить, не помешало ей остаться жизнерадостной.

Они с мужем потеряли своего сына в так называемой «горячей точке» — в Чечне, но были людьми верующими и сумели вынести это испытание, не озлобившись и не сломавшись.

Лиля любила бывать у них дома. Пожалуй, это были ее единственные друзья, не считая, конечно, Жени. Их дом был совсем не похож ни на дом Людмилы Ивановны, матери Лили, где она выросла, ни на особняк Красовского, ее мужа, где она теперь жила.

Это была небольшая однокомнатная квартира с балконом и удобным коридором. Повсюду, где только было можно, висели и лежали салфетки и салфеточки, занавески, скатерки и половички, симпатичные подставки под горячее и озорные рукавички-ухватки. Вся эта красота была сотворена руками Натальи Михайловны, которая научилась всему этому благодаря своему вынужденному положению.

Лиля старалась поддерживать это увлечение Натальи Михайловны, буквально заваливая ее хорошо изданными журналами по рукоделию, и за это Наталья Михайловна вязала и шила для нее всякие приятные маленькие вещички: то атласные шлепанцы необыкновенной красоты, вышитые бисером и гарусом, то подушечку для иголок в виде изумительного сердечка, затканного золотом. Лиля повесила сердечко над изголовьем своей кровати и даже не собиралась втыкать в него иголки: она любовалась им всякий раз, когда ложилась в постель. Все стены в ее спальне были обвешаны вышивками Натальи Михайловны. Это были настоящие картины, в рамочке и под стеклом. Своего мужа вчера вечером Лиля так и не дождалась. Он появился в особняке, как обычно, под утро, прошел к ней в спальню, осторожно поцеловал в щеку и оставил на ее столике букет свежих роз и конверт, в котором были деньги на ее мелкие расходы.

Этот ритуал сложился сам собой почти сразу после их свадьбы. Они встречались либо за завтраком, либо за обедом, когда муж приводил в особняк своих гостей. Заранее об этом он никогда не извещал, а потому Лиля и Петрович всегда должны были быть наготове: Лиля, как радушная хозяйка и украшение дома, встречала гостей в гостиной, а Петрович спустя тридцать или сорок минут подавал изысканный обед из трех блюд, с холодными закусками и десертом.

Петрович никогда не жаловался, хотя Лиля, как никто другой, понимала, чего это каждый раз ему стоило. Но Александр Борисович очень ценил своего повара, считал его кухню гордостью своего дома и старался ни в чем ему не отказывать. Утро уже близилось к полудню, а Лиля никак не могла заставить себя встать с постели. «Наверное, я боюсь встретиться с Александром Борисовичем». Она продолжала называть его по отчеству и не представляла, как может быть иначе.