Илья Дубинский - Наперекор ветрам

• Название: Наперекор ветрам
• Автор: Илья Дубинский
• Издательство: Воениздат
• Жанр: О войне
• Год: 1964

«Наперекор ветрам» — книга о командарме I ранга Ионе Эммануиловича Якире, крупном советском полководце и кристально чистом большевике.

На богатом фактическом материале автор, лично хорошо знавший Иону Эммануиловича, создал запоминающийся образ талантливого военачальника.

---

Когда Якир спустя два дня вернулся из Одессы, кулацкое восстание было подавлено, в тылу все затихло, и снятые с фронта полки снова заняли позицию по Днестру.

События разворачивались так. Третья бригада, прибегая больше к маневру и охватам, чем к огню, вышибла немцев-колонистов, предводимых Келлером, из колонии Страсбург и погнала их к Кучургану. Там прижала повстанцев к Кучурганскому лиману и вынудила к сдаче. Затем бригада двинулась на Слободзею, заставив мятежников выдать зачинщиков — кулаков и деникинских офицеров.

В Плоском дело обстояло сложнее. Озабоченный деликатной миссией, Колесников, ни на минуту не забывая о разговоре с начдивом, форсированным маршем двинул свой полк из Григориополя через Ташлык на Плоское. Рассыпав два батальона цепью, не открывая огня, повел бойцов в родное село. В это время тилигуло-березанцы наступали на Малаешты. В Плоском и Малаештах сосредоточились повстанцы из Спей, Токмазеи, Красногорки.

Цепи уже подходили к окраине Плоского, когда навстречу им хлынула толпа женщин с кумачовыми флагами.

— Петро! Васько! Гаврило! — кричали красноармейцам их жены, сестры, матери.

Потрясенные зовом близких людей, бойцы остановились. Не помогли команды Колесникова, уговоры комиссара. Полк будто прирос к земле. А тут из балки выскочили мятежники, возглавляемые Кожемяченко. Красноармейцы повернули назад и, вяло отстреливаясь, рванули до самого Ташлыка.

Под Ташлыком командир полка собрал людей и, шагая вдоль строя, скорбно вопрошал:

— Ну, что будем делать дальше, братцы?

В это время прискакал всадник с белым платком на длинном рогаче. Он привез записку Голубенко из Плоского. Комиссар приказал пока не наступать, а если до вечера не будет от него новых указаний, то действовать согласно приказу начдива.

В Плоском, на площади у церкви, собрались повстанцы. Многие с винтовками, а большинство — с вилами, косами, дрючками. Верховод Батурин — молодой, с хищным совиным лицом, с маузером на одном боку, с двумя гранатами на другом — долго не соглашался давать слово Голубенко. Батурина поддержал Кожемяченко — кряжистый тупоносый увалень, с глубокой ямочкой на подбородке, напоминавшем утиный клюв. Но из задних рядов повстанцев раздались голоса:

— Раз приехал, нехай говорит…

Голубенко, обнажив голову, встал на сиденье автомобиля. Рядом с ним находился комиссар 403-го полка молоденький розовощекий Леонид Владимиров. Выбросив вперед руку, Голубенко начал речь, обращаясь к главарям:

— Продажные шкуры, петлюровские прихвостни! Ваши братья своей кровью завоевали Советскую власть, дают отпор румынам на Днестре, а вы им нож в спину…

— Ну, ну, ты полегче на поворотах! — гаркнул Кожемяченко и достал из кобуры наган.

— Захрюкал гадина! Человека узнают по носу, свинью — по пятаку! Плевал я на царских палачей в царской каторге, плюю и на тебя, изменник, подлюка! Тебя, собака, не жаль, да вот с народом что? Забил ты ему паморки. Вместо того чтобы идти на румын-буржуев, заклятых врагов наших, ты поднял селянство против Красной Армии. Подумайте, люди, удавалось ли хоть одно восстание против Советской власти! Ни одно! На что был силен атаман Григорьев, а что сталось с ним? То же будет и с Кожемяченко. Одумайтесь, пока не поздно, сдавайте оружие, расходитесь по домам. Все вам простит Советская власть, но при одном условии — схватите зачинщиков, изменников…

— Дудки! — крикнул Кожемяченко и подал знак своим людям. Кавалеристы двинулись вперед, начали разгонять народ:

— На позиции, на позиции! Которые с оружием — в окопы, которые без оружия — по домам!

Тут взял слово спутник комиссара дивизии. Но его оборвал Батурин:

— Эй ты, Владимиров! Нашей веры человек, а кому продался? Чужакам — латышам, китайцам и прочим басурманам.

— Кого вы слушаете? — рассердился не на шутку Владимиров, хорошо знавший Батурина. — Это же не простой, а трехъярусный подлец. Все Плоское знает: своей подруге изменил — раз! Изменил своему другу Няге — два! Теперь изменил нашей боевой дружбе — три! Много не придется ждать — продаст он и вас, товарищи плосковцы!

И тут Владимиров, перегнувшись с машины, схватил Батурина за шиворот. Началась возня. Схватка привлекла внимание повстанцев. Когда снова наступила тишина, Голубенко извлек из кармана френча воззвание Келлера, начал его читать. Это даже понравилось Кожемяченко и его свите. Они не перебивали комиссара. Закончив чтение, Голубенко гневно крикнул:

— Вот Батурин обвинил Владимирова, что он продался чужакам. А кому продались вы? Колонисту Келлеру? Мало вас жали кулаки-колонисты? А знаете ли вы, что верховодят ими деникинские генералы-помещики?

— Хватит! — оборвал комиссара Батурин. — Побеседовали, а зараз будем с вами воевать.

— Будем воевать, — поддержали Батурина многие голоса.

— А румын, петлюровцев кто будет бить? — крикнул Владимиров.

— Мы и с вами и с ними повоюем. Видали, сколь народу идет? — Батурин хищно оглянул вооруженную толпу. — И ваши люди скоро будут с нами.

— Наши люди разгонят вас еще до вечера, — ответил Голубенко. — А вам, собакам, будет то же, что было атаману Григорьеву.

В это время Батурин подал кому-то знак. Из толпы вышел молодой повстанец с мальчиком лет пята на руках.

— Передайте вашему Колесникову — мы взяли его Славку в заложники, — злорадно прохрипел Батурин. — Пусть потом пеняет на себя.

Главари повстанцев отпустили комиссара. Вместе с Владимировым он направился в Ташлык. Там они собрали 400-й полк. Рассказали о том, что было в Плоском. Зачитали воззвание Келлера. Выступил Колесников, у которого не выходило из головы сказанное начдиву: «Чихал я на ваших помощников и на их малахольные слова», закончил свою речь так:

— Гражданская война — это то, когда хата идет на хату, брат на брата, сын на отца, труженик на мироеда…

В это время прискакал в Парканцы кавалерист — бедняк старообрядец из Плоского. Он был одним из тех, кого Батурин обманом вовлек в мятеж. Обступившим его бойцам рассказал, что делалось в родном селе. Кавалеристы, потрясая винтовками, шумели:

— На Плоское, товарищ Гайдук, на Плоское!

— К стенке Батурина и Кожемяченко!

Но в лапы мятежников попал сын командира полка Колесникова. Это известие ошеломило не только Гайдука. Надо выручать ни в чем не повинного парнишку. Охотников пойти на опасное дело нашлось много. Командир выбрал двоих — перебежчика-старообрядца и только что вернувшегося из штаба дивизии долговязого бойца, любителя дынь.

Совсем стемнело, когда смельчаки стреножили своих, лошадей в лозняке на подступах к Плоскому. Старообрядец хорошо знал родное село. Ползком оба добрались до крайних домов. Задами проникли во двор школы, занятой мятежниками.

Долговязый подполз к сараю и стал наблюдать, старообрядец направился к окну сторожихи. В ее клетушке повстанцы держали заложника.

Старообрядец прильнул к окну. Слабый язычок коптилки освещал комнатушку. У ее стенки на узком топчане лежала сторожиха, прижав к себе малыша. Поддев обнаженным клинком фрамугу, боец распахнул створки.

Всполошившаяся старуха подскочила к окну.

— Тш-ш, бабуся, это я, Макар Заноза, — зашептал старообрядец. — Давай сюда хлопчика… Тут во дворе сам Иван Наумович… Правду кажу, бабуся… Побей меня Христос, коли брешу.

— Спаси и помилуй, спаси и помилуй, — забормотала старуха, схватив дрожащими руками Славку и подавая его в окно Макару.

— Где папа?.. — захныкал мальчик.

— Замовкни, пташечка, зараз его побачишь, — шепотом произнес Заноза. Прижав к себе малыша, бросился со всех ног к сараю. Но запутавшаяся в ногах шашка подкосила его…

— Стой! Кто идет! — послышался грозный окрик. Началась стрельба.

Из-за сарая выскочил долговязый кавалерист, схватив Славку, бросился с ним наутек. Прогремел выстрел. Почувствовав ожог в пояснице, боец сделал еще несколько шагов и, не выпуская мальчика, растянулся во весь рост у самого перелаза.

Прикрывая отход долговязого, открыл огонь Заноза. Но что он мог сделать своим одним карабином против целого роя мятежников!

Осколки разорвавшейся «лимонки» сбили его с ног.

Онемевшего с перепугу мальчика, теперь уже не доверяя никому, подобрал сам Батурин.

В сумерках 400-й полк вышел из Ташлыка. Десять верст до Плоского люди двигались молча, только все время усердно курили.

На подступах к селу Колесников приказал развернуть пушки. Он хорошо знал эти места, знал, что рядом с видимой издали колокольней стоит школа. В ней штаб повстанцев. Там и его Славка — заложник. Первый, второй, третий снаряды разорвались близ школы. Четвертый угодил в здание. Когда по Плоскому было выпущено около трехсот снарядов, главари разбежались, бросив в пустых классах контуженого Славку.