Хербьёрг Вассму - Наследство Карны

• Название: Наследство Карны
• Автор: Хербьёрг Вассму
• Жанр: Современная проза
• Год: 2003
• ISBN: 5-352-00093-1

УНЕСЕННЫЕ СЕВЕРНЫМ ВЕТРОМ…

Хербьёрг Вассму — самая популярная в Европе современная скандинавская писательница, лауреат множества престижных литературных премий. В Норвегии соотечественники называют ее королевой прозы, а европейская критика в один голос провозгласила Вассму новой Маргарет Митчелл.

Бурные, полные страстей и опасных приключений истории о жизни непредсказуемой, яркой и своевольной красавицы Дины, безусловно, достойны называться «Европейские Унесенные Ветром».

Напряженным сюжетом, драматическими коллизиями и психологической убедительностью романы о Дине привлекли не только читателей, но и кинематографистов. В 2002 году на российские экраны выходит европейский блокбастер «Я — Дина», снятый по произведениям Хербьёрг Вассму, где одну из главных ролей будет играть Жерар Депардье.

---

Андерс сказал, что уже слишком стар, чтобы говорить о делах в это время суток. Он просит извинить его. Осушив свою рюмку, он пожелал всем доброй ночи и ушел.

Вениамин подумал, что из Олаисена получился бы хороший проповедник. У него было призвание. И имя ему было Пристань.

Он снова наполнил рюмку и пробрался на место Андерса. Рядом с Анной. Вполголоса поблагодарил ее за то, что ей нравится его страна.

Потом он сказал Олаисену — и это была чистая правда, — что все его богатство ограничивается Рейнснесом и докторской практикой. Так что компаньоном он быть не может. Капиталом и торговлей в Рейнснесе распоряжается Андерс.

— Но я ценю внимание, которое вы оказали Рейнснесу, господин Олаисен, — прибавил он.

Анна с удивлением подняла на него глаза. Она уловила иронию. Даже дворники на Конгенс Нюторв в Копенгагене уловили бы ее, а вот Олаисен ничего не заметил.

Он вскочил:

— Ради Бога, зовите меня просто Вилфредом!

Вениамин не успел и глазом моргнуть, как все стали звать друг друга просто по именам, а комары искусали его так, что он не мог уже сосчитать всех укусов.

Другие тоже страдали от комаров. Анна обмахивалась концом шали, и только одну Ханну они, по-видимому, не донимали.

Она равнодушно следила, как очередной из них, утолив голод, лениво собирался взлететь с раздувшимся от крови брюшком, и прихлопывала его точным ударом. Вениамин еще с детства помнил эту ее неприятную привычку. Это, как и многое другое, всегда давало ей превосходство. В известной степени она сохранила его до сих пор.

— Так не годится! — решительно заявил Вениамин. — Надо перебраться в дом. Если комары не уважают сигарного дыма и коньяка, от них надо бежать.

Анна наградила его благодарным взглядом. И он с удивлением понял, что все подчинились только потому, что он хозяин.

Надо и в будущем подчеркивать свое положение. Пусть он не умеет настраивать пианино и ничего не понимает в строительстве пристани, но он может брать власть в свои руки, хотя бы когда донимают комары.

По правде сказать, он рассчитывал, что это будет сигнал гостям поблагодарить за вечер и объявить, что пора возвращаться домой. Но этого не случилось.

В одиннадцать часов они все еще сидели в курительной. Юлиус Линд с жаром рассказывал Анне о музыкальной жизни Трондхейма. Ханна пошла проведать детей.

Вернувшись, она кивнула Вениамину:

— Спят как ангелы!

Он покраснел: ему показалась, что она громко сказала при всех: «Помнишь, как в Бергене ты хотел остаться у меня на ночь?»

Нет, этого Ханна не сказала, но она напомнила о своем особом положении в Рейнснесе.

Кому? Вилфреду? Анне? Им обоим?

Они пили бутылку за бутылкой. Принеся очередную бутылку, Бергльот стала неловко переливать вино в графин у них на глазах.

— Это делают в буфетной, — сделала ей замечание Ханна.

Анна с удивлением взглянула на нее. Гости говорили о своем, никто этого не заметил.

Вениамину хотелось, чтобы кто-нибудь приехал сейчас за доктором. Он встал и взял бутылку из рук Бергльот.

— Тебе надо поесть, Бергльот, — сказал он. — А с этим мы и сами справимся.

Девушка испуганно взглянула на Ханну, потом на него и снова на Ханну. Это не ускользнуло от глаз Анны.

— Покойной ночи, Бергльот! Спасибо тебе, — сказал Вениамин.

Она сделала реверанс, пробормотала «доброй ночи» и ушла.

Вениамин разлил вино, не вынимая изо рта сигары.

Ханна пила малиновый сок, она наливала его из графина, на котором была выгравирована монограмма Дины и Иакова Грёнэльва.

Дина наливала в этот графин портвейн, когда пила у себя в зале.

Вениамина раздражало, что Ханна взяла для сока именно этот графин. И что она красива. Цвет лица, голос, движения. Она словно говорила всем и каждому: «Ну что, видите? А вы попробуйте меня получить! Это не так-то просто!»

Анна вполголоса разговаривала с настройщиком. Интересно, о чем? Когда это они так разговорились? У этого трондхеймца такой вид, будто они уже договорились о помолвке.

Вениамин хотел вмешаться в их разговор, но у него дрогнула рука, и он чуть не уронил сигару на колени Анны.

Ему захотелось чем-нибудь уязвить ее. Нет, не ее, а Ханну! А может, сразу обеих? Сказать, например: «Ханна, уже поздно. Проводи, пожалуйста, гостей. А мы с Анной пойдем спать».

Он громко рассмеялся, представив себе, какое впечатление произвели бы эти слова. Все уставились на него.

Вилфред, который все еще разглагольствовал о своей Пристани Будущего, спросил:

— Что случилось?

Вениамин глядел на свою сигару, пепел с которой упал на ковер.

— Неужели кто-нибудь из вас полагает, что любовь можно грузить с причала?

Ему никто не ответил.

Это ужасно! Им нечего сказать по такому важному вопросу!

— Ну хорошо, — добродушно заключил он. — На этом и закончим. Пора ложиться спать.

Вилфред вскочил. Он был такой же белый, как и его зубы.

— Нет-нет, не беспокойтесь, я сам найду дорогу, — сказал Вениамин и, проходя мимо, похлопал Олаисена по плечу. Почему-то у него было две головы. Обе красивые, но Вениамин видел их как в тумане.

Когда Вениамин улегся голый в зале на кровати с пологом, он подумал, что, должно быть, решил так поступить заранее. По крайней мере не в последнюю минуту.

Воздух в комнате, постельное белье были пропитаны ароматом Анны. Все вокруг пахло ею. Открытое окно впустило в комнату море. Это было не только его море. Оно принадлежало и Анне.

Он проснулся оттого, что она трясла его.

— Ты понимаешь, что ты делаешь?

— Ты должна утешить меня! — пробормотал он.

— Что ты себе позволяешь! Вставай и отправляйся к себе!

— Я у себя.

— Ты компрометируешь меня перед своей семьей!

— Пристань и Настройщик уже уехали?

— Да! Вставай и уходи!

Он хотел притянуть ее к себе, но она вырвалась из его рук. Он не сразу сообразил, что она ушла. Но у него не было сил пойти за ней. Он снова упал на подушки и уснул.

Глава 11

Утром Бергльот понесла фрёкен Анне горячую воду для умывания. В зале она оторопела. Поставила трясущимися руками кувшин с водой и сделала реверанс:

— Простите, господин доктор! Я не знала…

Вениамин мгновенно проснулся. Его пронзило раскаяние. К тому же он лежал голый, даже без перины.

Служанка была уже у двери.

— Подожди! Подожди, Бергльот. Я, кажется, попал сюда по ошибке и оставил фрёкен Анну без ночлега.

Он вскочил, и начал искать свою одежду.

Бергльот забилась в угол, не смея уйти, и со страхом смотрела на голого Вениамина.

— Где же она спала? Ты должна… Бергльот, это должно остаться между нами, слышишь?

Она серьезно кивнула и хотела что-то сказать, но не смогла.

— Ты ее видела?

Бергльот отрицательно покачала головой.

— Может, фрёкен Анна… наверное… она в комнате господина доктора?

Вениамин наконец надел брюки, схватил рубашку.

Пробегая мимо Бергльот, он вспомнил, что они теперь союзники, и погладил ее по щеке.

— Это наша с тобой тайна! Слышишь? Ты не пожалеешь! Никому ни слова!

Бергльот было семнадцать. Эта светловолосая добрая девушка из хорошей семьи уже второй год жила в Рейнснесе, обучаясь домоводству и хорошим манерам. Она в жизни еще не видела голого мужчину.

— Ни слова!

Бергльот выскочила за дверь.

Вениамин нажал на ручку и обнаружил, что дверь заперта. Значит, Анна спала в его комнате. Позвать ее он не решился.

Порог был стерт, и в середине под дверью образовалась небольшая щель. Вениамин вернулся в залу, нашел перо и чернила и написал: «Милая Анна! Берег свободен! Прости меня, прости меня! Твой Вениамин».

Он прислушался, тихонько вышел из залы, просунул записку в щель и подождал. Они стояли каждый со своей стороны двери и знали о присутствии другого. Он слышал ее дыхание.

Потом она повернула ключ и появилась перед ним. В очаровательном голубом халате. Платье ее лежало в комнате на стуле.

В эту минуту в коридор вышла Ханна.

Женщины обменялись взглядом.

Вениамин попытался вспомнить, что говорят в таких случаях. Но мучительная головная боль мешала разумному поведению.

Ханна глубоко вздохнула.

— Доброе утро! — сказала она. — Надеюсь, вы хорошо спали?

— Это не то, что ты думаешь, — заикаясь проговорила Анна.

— Меня это не касается, — сказала Ханна и подошла к перилам лестницы.

— Это я виноват… — начал Вениамин.

Ханна угрюмо засмеялась:

— Не сомневаюсь. Я помню, что ты не любишь спать один!

Он бросился к ней. И только потом понял, что непременно ударил бы ее, если б успел. Но Ханна вихрем слетела по лестнице.

Анна прошла мимо, не удостоив его взглядом. Лишь когда за ней закрылась дверь залы, Вениамин оценил размеры катастрофы.