Иоанна Фабицкая - Танцы. До. Упаду. Истерический любовный роман

• Название: Танцы. До. Упаду. Истерический любовный роман
• Автор: Иоанна Фабицкая
• Издательство: РИПОЛ классик
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-386-02631-8

Вы пробовали изменить свою жизнь? И не просто изменить, а развернуть на сто восемьдесят градусов! И что? У вас получилось?

А вот у героини романа «Танцы. До. Упаду» это вышло легко и непринужденно.

И если еще в августе Ядя рыдала, оплакивая одновременную потерю жениха и работы, а в сентябре из-за пагубного пристрастия к всемерно любимому коктейлю «Бешеный пес» едва не стала пациенткой клиники, где лечат от алкогольной зависимости, то уже в октябре, отрываясь на танцполе популярнейшего телевизионного шоу, она поняла, что с ее мрачным прошлым покончено. И все потому, что ей рукоплещет половина Польши (несмотря на лишние килограммы), а рядом с ней — настоящий мужчина (правда, она осознала это не сразу, потому что приняла его за очередного тупого, самовлюбленного самца).

Отличное начало романа. А что дальше?

Что случилось потом, вы узнаете из очень смешного и очень грустного романа польской писательницы Иоанны Фабицкой, пользующейся у себя на родине огромной популярностью.

---

— Ма-ам, меня тошнит… — запищала Ганя.

— Тихо! — шикнула на дочку Уля, а Сарра тем временем тараторила «Отче наш».

— Ты с ума сошла? Ты же неверующая! — удивился Роман.

Циприан и Ядя танцевали все хуже. Они спотыкались, выпадали из ритма… С каждой минутой делалось ясно, что сегодня именно они аутсайдеры. Даже Готя потерял надежду.

— Ну, кончен бал, потухли свечи… — процитировал он Эдю и замолчал.

Мальчик не проронил ни слова, даже когда его мама, уже в самом конце, запуталась в шлейфе своего платья и растянулась во весь рост на паркете.

В довершение всех бед маленькую Зосю стошнило на последнюю чистую пижамку.

Однако жизнь совершенно непредсказуема. Это подтвердилось буквально через пару минут после Ядиного падения. Публика дала неудачникам самую высокую оценку, целиком подтверждая тезис: провалить Другого — самое приятное на свете занятие.

К явному неудовольствию профессионального жюри, зрители поднятием большого пальца верх проголосовали за переход Яди и Циприана на следующий этап. Большой палец, опущенный вниз, достался Магде и Казику. Их английский вальс был безошибочным, но утомительно скучным.

Однако Ядя и Циприан пока не знали о своем счастье. Оставшиеся силы они потратили на бурную ссору за сценой. Собственно говоря, это был монолог Циприана, обильно сдобренный жестикуляций, в ходе которого Ядя становилась все меньше и все бледнее. В конце концов, она в слезах убежала из студии.

После ее ухода рассерженный Циприан влетел в операторскую. Он умышленно громко хлопнул дверью, чтобы все заметили его присутствие, и заявил, что не намерен губить свой талант.

— Я требую, чтобы мне немедленно заменили партнершу! — На груди танцора подпрыгнула оторванная «бабочка», видок у него был еще тот.

Выведенный из себя режиссер оторвался от монитора и покрутил пальцем у виска.

— Я не допущу! Я не какой-то там второразрядный танцор! — горячился Циприан, с трудом заглатывая воздух. В эту минуту он был похож на рождественского карпа, которого забыли умертвить.

— Послушай, парень… — оборвал его режиссер, закипая все больше. — Ты думаешь, что ты здесь важняк на особых правах, да? Давай вали отсюда, твое время прошло, понял?! Ты сейчас просроченный продукт, археологическая находка, что-то вроде бабы с бородой, сечешь? — У Циприана глаза вылезли из орбит, он не ожидал такого натиска, а режиссер продолжал: — Ядька — это да. Ты только приложение к ней, понимаешь? Ты никогда не будешь фаворитом, мы взяли тебя за прежние заслуги, и в вашей паре звезда — она. Зрители хотят видеть ее, а не тебя. Людям нужен кто-то, кто позволит им чувствовать себя лучше. Они хотят кайф словить. И твое дело, чтобы эта шизанутая бабенка не убежала из нашей программы. Задача ясна? Есть она — будешь и ты. А сейчас, sorry, я должен заняться делами.

Циприан сник. В его бедной голове крутились тысячи вопросов.

7

Заглянув в Ядино окно под самой крышей, можно было увидеть сборы в экспедицию к еще не открытым землям. Кругом валялась масса вещей, необходимых для выживания в любых условиях. Пляжные шлепанцы лежали на толстом лыжном комбинезоне, косметичка с туалетными принадлежностями примостилась рядом с утюгом, трусики висели на электрическом чайнике. Можно было подумать, что после страшного унижения на глазах миллионов телезрителей Ядя отправляется в добровольное изгнание куда-нибудь в район Перуанских Анд.

— О нет! Я категорически заявляю: ты никуда не поедешь без них. Это же верх элегантности!

Сарра выхватила из рук Яди кружевные стринги и затолкала их обратно в большую, трещащую по швам сумку.

— Но я же в них не влезу! Кроме того, я не планирую никаких мероприятий, связанных с раздеванием. Девочки, вы с ума сошли! — Ядя укоризненно посмотрела на своих подруг.

— Не планирую, не планирую… — проворчала Уля. — Ты думаешь, я планировала завести троих детей? Да даже если ничего не выйдет, в этих трусиках ты будешь чувствовать себя неотразимой.

— Прежде всего я буду чувствовать, что они врезаются мне в попу. — Ядя покрутила в руках микроскопический кусочек ткани. — О боже, неужели у меня когда-то была такая попка?..

— А у кого ее не было? — Сарра никак не могла справиться с молнией. — Сразу после рождения у всех была.

Они копошились втроем еще со вчерашнего дня, с перерывом на короткий сон ночью. Между тем это была обычная вылазка за город с ночлегом в отеле, в ходе которой Циприан и Ядя должны были наладить отношения.

Когда три дня назад Циприан появился у нее на пороге с букетом ноябрьских хризантем, в первый момент она подумала, что этот павлин издевается над ней. Вот сейчас возьмет и зажжет лампадку в ознаменование ее неминуемой смерти на глазах у публики[24].

Циприан тоже был в шоке. Он долго не мог освоиться с мыслью, что помещение, в котором они находятся, не чулан для ведер и швабр, а многофункциональная квартира его партнерши.

— Как вы здесь помещаетесь? — Бросив куртку на диван, он огляделся по сторонам.

— Очень просто. Отсутствие внешнего пространства компенсируется расширением внутреннего простора. — Ядя смущенно улыбнулась и закрыла окно, потому что с улицы тянуло холодом. — Ты замерз? — спросила она.

— Ну… — Циприан подышал на руки. — Вообще, да. Сегодня такой колотун.

Сверху послышался сатанинский смешок Готи. До этого Циприан не замечал его присутствия.

— Эээ… Здорово, дружище! — В знак приветствия они они обменялись хлопком в ладони.

— Мы как раз собирались ужинать. Может, поешь с нами? — предложила Ядя. — Ничего особенного, обычный суп из чечевицы с чили…

— Супчик-пердунчик! — воскликнул Готя, спрыгивая со своих нар.

Циприан засмеялся. Пока Ядя за занавеской гремела посудой, он мысленно отдал должное ее организационным способностям. Гардеробная в его квартире была больше всего этого чердачка. Лежбище мальчика под самым потолком было оригинальным решением, он бы и сам охотно туда запрыгнул, дав волю детским мечтам о домике на дереве.

— Ну что, поэт? — подмигнул он Готе. — Есть еще что-нибудь новенькое для меня? Полезно иногда послушать современную поэзию.

— Это был Норвид[25].

— Какая разница, Норвид или не Норвид. Хорошего помаленьку. — Циприан кашлянул намеренно громко, прикрывая свое невежество в области польского романтизма.

Ядя принесла тарелки, и какое-то время они ели в молчании. Разогретый суп был необычайно вкусным. Горячий и ароматный, он восхитительно стекал по пищеводу. На миг Циприан ощутил приятное щекотание в той части мозга, что ответственна за память. Он увидел, как мальчик в красных колготочках бродит по двору и соскребает с каменных ступенек засохший куриный помет. Удивительно… все равно что вернуться с войны и забраться под пуховое одеяло детства…

Когда на дне тарелки остались только лавровые листки, Циприан откашлялся и произнес длинный монолог, из которого следовало, что:

— он просит прощение за все, что сказал Яде в последний раз;

— он слишком серьезно отнесся к их выступлению, а это всего лишь шоу;

— зрители ее любят;

— без нее эта программа потеряет изюминку;

— она привнесла в его жизнь нечто новое;

— и вообще, он приглашает ее на выходные в Казимеж или в любое другое место на ее усмотрение.

Все было так неожиданно, что, прежде чем Ядя опомнилась, Густав начал упрашивать:

— Ой, мамочка, согласись, ну согласись! Циприан расплылся в белоснежной улыбке, бросил на нее взгляд раненой лани, и Ядя моментально забыла обо всех своих принципах. И, прежде всего о том, что она клялась никогда, ни под каким видом не прощать мужчину, который обидел ее хотя бы раз.

И вот теперь она стояла, разволновавшаяся, как лицеистка, и ждала, когда ее самец приедет за ней на своей жутко отстойной бричке. С опозданием в несколько минут с улицы просигналили. Подруги, которые, конечно же, в этот исторический момент были рядом, бросились к окну.

— Ну, знаешь ли! — возмущенно заметила Уля. — Он что, не может подняться за тобой наверх? Гудит, как собаке!

— Не нравится мне это… — Сарра нахмурила брови.

— Ой, не накручивайте меня, ладно?

Ядя схватила сумку, чмокнула Густава в глаз, и через секунду на лестнице раздался стук ее каблучков.

Спортивный автомобиль исчез за поворотом. Притаившись за занавеской, Эдя еще долго стоял у окна. Затем он достал из буфета домашнюю настойку на орехах, налил полстакана, выпил залпом и опустился в кресло. Кресло было старое и скрипучее, как и он сам.

Пансионат «Уединение» выглядел как архитектурный каприз какого-то визионера. Все окна были разной формы; каждый этаж отличался своим стилем: на первом — неоклассицизм, на втором — сецессион[26], далее (мансарда) — буйный постмодернизм.