Карин Фоссум - Глаз Эвы

• Название: Глаз Эвы
• Автор: Карин Фоссум
• Издательство: Издательство Ольги Морозовой
• Жанр: Триллер
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-98695-031-0

Норвежская королева детектива впервые на русском языке!

Редко испытываешь подобное напряжение и леденящий ужас, поданные настолько тонко и убедительно. Карин Фоссум удалось создать такую атмосферу, которая захватывает целиком и держит в напряжении до самой последней страницы, добиваясь эффекта полного погружения в настоящий кошмар.

Лейтенант Конрад Сейер ведет расследование…

---

— Иди в свою комнату, — коротко приказала она. — Нам с дядей надо поговорить.

Ян Хенри нахлобучил шляпу на голову и исчез.

Сейер пил кофе и рассматривал фру Эйнарссон, которая бережно, чтобы кофе не выплеснулся, опустила в свою чашку два кусочка сахара. Обручального кольца у нее на пальце не было. Волосы у корней потемнели, глаза были слишком сильно накрашены, и — явно вопреки ее намерению — это делало ее менее привлекательной. А на самом деле она была миленькая, светленькая такая, хорошенькая, миниатюрная. Вероятнее всего, сама она об этом не подозревала. Скорее всего, она была недовольна своей внешностью — как и большинство женщин. «Кроме Элисе», — подумал он.

— Мы все еще ищем этого покупателя, фру Эйнарссон. По какой-то причине вашему мужу вдруг приспичило продать машину, хотя он никогда не обсуждал это с вами. Он уехал, чтобы кому-то ее показать, и не вернулся. Может быть, кто-то заинтересовался машиной, остановил его на улице или еще где-то. Может быть, кто-то искал именно такую машину и связался с ним. Или, возможно, кто-то охотился за ним, именно за ним, а не за машиной, и воспользовался ею как предлогом, чтобы выманить его из дома. Заинтересовал его, попросил продать, может быть, пообещал заплатить наличными. Вы не знаете, Эгиль нуждался в деньгах?

Она покачала головой и принялась жевать не до конца растаявший кусочек сахара.

— Вы меня уже спрашивали в прошлый раз. Нет, не нуждался. Я имею в виду, ничего такого срочного. Но деньги всегда нужны, нельзя сказать, что у нас их было чересчур много. А сейчас еще хуже. И мне не дают место в детском саду. И еще меня замучила мигрень. — Она слегка помассировала висок, чтобы продемонстрировать, что если он будет на нее давить, у нее может заболеть голова. — А работать в моем положении непросто — одной с ребенком и все такое.

Он сочувственно кивнул.

— А может быть, он был игрок, или же у него мог быть личный долг, который ему сложно было выплачивать?

— Нет, да что вы! Ничего такого не было. Может быть, он не был таким уж умником, но и одурачить его было непросто. Мы справлялись. У него была работа и все такое прочее. И деньги он тратил только на машину, да еще иногда мог пивка выпить в пабе. Он, конечно, мог и поорать, но он был не такой крутой, чтобы ввязаться во что-то такое, я хочу сказать — во что-то противозаконное. Во всяком случае, мне так кажется. Мы были женаты восемь лет, думаю, уж я-то его знаю, то есть знала. И хоть Эгиль и умер, я не собираюсь тут сидеть и напраслину на него возводить.

Она замолчала.

— А вы не помните, из друзей его никто не говорил, что хотел бы купить у него машину?

— Ну, таких-то наверняка было немало. Но он не хотел продавать. Он и одалживал ее очень неохотно.

— И вы не помните, звонил ли ему кто-то в день, когда он исчез, или за несколько дней до этого по поводу машины?

— Нет.

— А как он вел себя в тот вечер?

— Я уже вам говорила. Как обычно. Пришел домой с работы в полчетвертого. У него была ранняя смена. Съел пиццу по-мексикански, выпил кофе и потом все время пролежал в гараже.

— Пролежал?

— Ну да, под машиной. Что-то там подкручивал. Он был просто одержим этой машиной. А потом он ее вымыл. У меня были дела дома, я ни о чем таком не думала, и тут он заходит — как раз «Казино»[5] показывали — и говорит, что ему надо отъехать показать машину.

— И никаких имен?

— Нет.

— И не сказал, где они встречаются?

— Нет.

— И вы не спросили, с чего он вдруг решил ее продавать?

Она слегка взбила волосы и покачала головой.

— Я не вмешивалась в то, что касалось машины. У меня и прав-то нет. И мне было абсолютно все равно, какая у нас машина, главное — чтоб была. К тому же он не сказал, что будет ее продавать, сказал только, что хочет кому-то ее показать. Вовсе не обязательно, что это был убийца. Он мог кого-то встретить по дороге, подобрать кого-то, кто голосовал на обочине, или вообще что угодно, я почем знаю? В этом городе полным-полно психов, а все из-за этого героина, я не понимаю, как вы можете спокойно на это смотреть? Как подумаю про Яна Хенри… Ему ведь здесь расти, а характер у него не слишком сильный, он так похож на отца!

— Сильный характер, — улыбнулся Сейер, — это то, что вырабатывается со временем. Возможно, ему просто понадобится больше времени для этого. Мы просили этого возможного покупателя и через газеты, и по телевидению связаться с нами, — напомнил он ей, — но никто не откликнулся. Он боится. Или же ваш муж солгал, уезжая из дома в тот вечер. Может, у него были какие-то другие планы, или же этот покупатель и есть убийца.

— Солгал? — Она оскорбленно уставилась на него. — Если вы думаете, что у него были какие-то там гнусные тайны, то вы ошибаетесь. Он был не такой. И на стороне у него тоже никого не было. И бабником он не был, честно говоря. И если он сказал, что собирается показать кому-то свою машину, значит, так оно и было.

Она произнесла это так просто и категорично, что Сейер почувствовал: она его убедила. Он задумался и увидел, как в комнату прошмыгнул мальчик и осторожно уселся на пол за спиной у матери, часто моргая.

— Если постараться вспомнить тот день или предшествующие дни, недели, месяцы, вы не заметили чего-то необычного, каких-то отклонений от нормы? Скажем, за шесть месяцев до того, как он пропал и его машина была найдена на стоянке? Может, вы вспомните какой-то случай или какой-то период, когда он казался каким-то не таким, или же был чем-то озабочен? Я имею в виду все, что угодно. Телефонные звонки? Письма? Может быть, он когда-то пришел домой позже, чем обычно, или плохо спал по ночам?

Юрунн Эйнарссон сжевала еще один кусочек сахара; инспектор видел, что она честно пытается вспомнить прошлое. Она склонила голову набок, припоминая что-то, потом отбросила какую-то мысль и принялась вспоминать дальше. Эйнарссон-младший дышал совершенно беззвучно. Уши у него были большие — как у многих детей.

— Однажды вечером в пабе приключился скандал. Ну, я не знаю, может, там все время какие-то скандалы, и на самом деле ничего серьезного не произошло, но там кто-то жутко надрался, и хозяин позвонил в полицию, чтобы его забрали в вытрезвитель. Этот парень, он был одним из товарищей Эгиля, с пивоварни. Эгиль поехал за ним и упросил отпустить его. Он пообещал отвезти его домой. И они согласились. В ту ночь он пришел домой только в полчетвертого утра, помню, что на следующий день он проспал.

— Да? А вы не знаете, что конкретно произошло?

— Нет. Только то, что он напился, как свинья. Не Эгиль, а тот, другой. Эгиль же был за рулем, и потом — ему на смену надо было рано. К тому же я не особо расспрашивала — меня такие вещи вообще не интересуют.

— То есть, вы хотите сказать, что ваш муж заботился о других? С его стороны это был благородный поступок. Ведь он же мог на это наплевать, и пусть бы тот парень сам выпутывался.

— Ну, я, конечно, не могу сказать, что он был прямо такой уж заботливый, если вы об этом спрашиваете. Обычно он дальше своего носа ничего не видел. Так что, по правде говоря, я даже немного удивилась — с чего это он вдруг стал за кого-то хлопотать. Спасать кого-то от вытрезвителя. Ну да, я удивилась, конечно, но они же были товарищи. Честно говоря, не задумалась. Я имею в виду, до того, как вы меня стали спрашивать.

— А когда это было, примерно?

— Ну, точно я, конечно, не помню. Незадолго до того, как он исчез.

— За несколько недель? Месяцев?

— Нет, возможно, за несколько дней до этого.

— За несколько дней? А вы помнили об этом случае, когда мы беседовали с вами осенью? Вы о нем рассказали?

— Не думаю.

— А пьяный приятель, вы знаете, кто это был, фру Эйнарссон?

Она покачала головой, быстро обернулась и увидела мальчика.

— Ян Хенри! Я же велела тебе оставаться в комнате!

Мальчик поднялся и поплелся из комнаты, как побитая собака. Она подлила себе еще кофе.

— Имя, госпожа Эйнарссон, — напомнил инспектор негромко.

— Нет, не помню, — сказала она. — Их там так много бывает в этой пивной, целая компания обычно.

— Но на следующий день он проспал, да?

— Да.

— А у них там есть табельные часы, правда?

— М-м-м.

Он ненадолго задумался.

— А когда вы получили машину из технического управления, вы ее продали?

— Да. У меня все равно нет денег, чтобы научиться водить и сдать на права, вот я и продала ее своему брату. И потом — мне нужны были деньги. И машину, и инструменты, что были в багажнике. Торцовые ключи и домкрат. И еще разный хлам, я даже не знаю, как там что называлось. Кстати, там было не все, кое-что пропало.

— Что же?

— Сейчас и не вспомню. Брат меня об этом спрашивал, мы искали, но не нашли. Не могу вспомнить, что это было.

— Попытайтесь. Возможно, это важно.

— Ну, не думаю, чтобы это было что-то важное, но я действительно не помню. Мы и в гараже искали.