Андрей Мартьянов - Странник

• Название: Странник
• Автор: Андрей Мартьянов
• Жанр: Фэнтези

---

— Уйти...— эхом повторил Славик. — Но куда? Двери? Многомиллионный народ, одномоментно бежавший за невидимые рубежи червоточин, ведущих в разные миры и эпохи? Народ, разделенный временем и пространством? Немыслимо!

— Каждый аргус — сам себе Дверь, сам себе прореха, — буркнул дед. — Делаем ставку на эмпатию и психологическую связь между каждым носителем коллективного разума, вместе синхронизируем точку перехода и?.. И что дальше?

— Гипотеза красивая, но КАК? Как подобное осуществить? Как связать разум неандертальца, обитающего в испанских Пиренеях, с сородичем на юге Сибири?

— Откуда я знаю? Вон у Малыша спроси. Только он здесь рыжий.

— А что я, что я? Вы тут аргусы с недоступными людям способностями. Рыжина вовсе не признак.

— Признак, да не самый важный, — дед зевнул в кулак. — Кто не хочет спать? Оба-двое? Вот и прекрасно. У меня в клапане рюкзака найдете литровую бутылку водки, оленина готова. Я на боковую. Разбудите через пять часов, перед рассветом, потом сами на отдых... Смотреть в четыре глаза, мы не в городском парке на пикнике!

— Андрей Ильич, вы разве не покушаете?

— Не хочу отягощать брюхо на ночь. Стар стал. Спокойной ночи. И в бинокль почаще посматривайте, мало ли...

* * *

— Не ори!..

— Да не станут они иметь с нами никаких дел! — втолковывал Славик преувеличенно-невозмутимому Ване. — ...Я объясняю как могу, а не ору, чего ты цепляешься! Они нас боятся! Насмерть! Нет, если будет прямая, непосредственная угроза, они выйдут с копьями и дубинами — защитить себя, — но их страх другой! Они боятся мыслей. Непостижимого чужого разума!

— Спокойнее, — прикрикнул Иван. — Снижай обороты, сам же говоришь — палеоантропы шума не терпят. Развопился, будто курсистка, которую нагло поцеловал развязный студент, причем не обещая жениться.

— Извини, — Славик опомнился и взял себя в руки. — Но... Они не потерпят насилия. Будут сопротивляться.

— Есть вариант: использовать для возможной пропаганды людей с ограниченными способностями.

— Не понял?

— Даунов. Они не агрессивны по факту, от клинических дебилов не исходит враждебная аура, а научить их несложным манипуляциям вполне можно.

— Ох ты ё-моё, — Славик зарылся пятерней в растрепанную шевелюру. — Теперь понимаю, почему палеоантропы не хотят с нами связываться... Как ты себе это представляешь?

— Просто. Люди с выраженным отставанием в психическом развитии a priori добры, у них нет комплекса ответной агрессии. Следовательно...

— Немедленно прекратите, — рявкнула Алёна, впервые повысившая голос на компаньонов. — Иван, Слава, заткнитесь. Оба! Я что сказала?.. Вы хоть понимаете, о чем говорите?

— Отлично понимаю, — ровным голосом отозвался Ваня. — Чистый прагматизм и обнаженная логика.

— Я заткнулся, — примирительно сказал Славик. — Зачем ссориться? Ваня — гипертрофированный реалист с соответствующим восприятием мира и презрением к этическим нормам. Я, напротив, идеалист. Что дальше?

— Выбрав меня независим арбитром, — филологесса была тверда как никогда. Ни нотки сомнения в голосе, — вы сами подчинили себя чужому мнению. Моему. Поэтому я скажу одесским манером. Ша, мальчики. Хватит. Увлеклись, что один, что другой. Детишки детсадовского возраста, иначе не скажешь — нашли необычную игрушку и вцепились в нее всеми конечностями. При этом не думая, что перед вами не вещицы из каучука или пластика, а живые люди. Помните, чем оканчиваются игры с живыми людьми и попытками против воли устроить их будущее? Имя одного из таких игроков — Адольф Гитлер, — ни о чем не говорит?

— Алёна Дмитриевна, вы преувеличиваете наши скромные возможности, — сказал Ваня, но в его голосе отчетливо проскальзывала неуверенность. С чего бы? — Я не предлагаю...

— Вот и не предлагайте! — очень жестко перебила филологесса. — Желание сделать всё и сразу приведет только к катастрофе — всё, сразу, быстро и по плану никогда не бывает. Наоборот, разрушит изначально неплохую идею. Иван, я не прошу, а требую — не торопитесь. Прислушайтесь к моим доводам!

— Извините, — Ваня, помедлив, развел руками. Лицо осталось каменно-холодным. — Был не прав. Вспылил. Но человек всегда стремиться к недостижимой вершине... Хочется пройти к сияющей цели наиболее коротким путем. Подумать-то над проектом можно? Предположить? Рассчитать?

— С ними предположения и расчеты человеческого разума не прокатят, — сказал Славик. — Мы не умеем и не можем думать, как они. Ваня, очень прошу, забудь об идее переселения неандертальцев в нашу эпоху. Они ушли, ушли навсегда. Они сами не захотели жить среди нас.

— Значит, при голосовании я остаюсь в меньшинстве, — Ваня преувеличенно тяжело вздохнул. — Учтите: блок биологических исследований практически готов. Еще неделя-полторы и можно будет начинать работу. Славик, что батя говорил о гибриде неандертальца с кроманьонцем? Мертворожденный бастард, которого он заспиртовал? Оборудование для исследований на молекулярном уровне закуплено, специалисты взяты на жалование, остается только узнать кто такие мы, и кто такие они на самом деле.

— Я не уверен, что эта затея осуществима.

— Отчего?

— Биохимия не позволит узнать, как мыслит человек другого биологического вида. И что именно чувствует. Химия и разумность — две очень разные категории.

— Но ты-то знаешь?

— Нет. И Андрей Ильич только догадывается. Это не иная раса — не негры или моноголоиды. Это иная цивилизация. Уже тогда стоявшая выше нас, сапиенсов.

— Страшновато звучит, — сказал Иван. — Особенно в свете ваших теоретических выкладок о Великом Исходе неандертальцев. Исходе незнамо куда... Вы профи в области аномалий, вы и разбирайтесь.

— Хочешь сказать, что отказываешься от своих замыслов «Парка Четвертичного периода»?

— Не отказываюсь. Скорректирую проект, используя новые сведения. Алена Дмитриевна права – поспешишь, людей насмешишь...

Финал части третьей

МЕЧТЫ СБЫВАЮТСЯ

Июль-октябрь 2010 года.

Новосибирск.

— Чем больше нынешний цвет нации будет твердить, что при Сталине Родина добилась прогресса и величия ценой принесения в жертву цвета нации — тем больше в общественном сознании будет крепнуть уверенность, что текущий цвет нации нужно срочно принести в жертву. Иначе величия и прогресса не дождёшься... — Иван, не меняя дежурной лучезарной улыбки на лице, перешептывался с Алёной и Славиком. — Вы только посмотрите на эти гнусные морды! Кому как, а мне хочется взяться за парабеллум...

На ярко освещенной сцене меняли друг-дружку толстощекие губернаторы, министры и поп-звезды, сияли лощеные лица известных телеведущих. Объявилась престарелая дива в блестках и розовых кружевах, популярная в СССР и безнадежно устаревшая в России нынешних времен. Диву встретили вялыми аплодисментами.

Командовал пышным действом известный репортер НТВ в паре с ведущей программы «Время» брежневской эпохи — солидной дамы, обладающей низко-грудным голосом, каким она много лет назад объявляла стране и народу о безработице в США и безвременной кончине очередного генерального секретаря. При старом режиме столь вопиющая пошлятина вызвала бы череду инфарктов у представителей худсовета и партийных цензоров, но сейчас вполне удовлетворяла кураторов, отвечавших за пропагандистскую линию.

Пригнанные активисты «Молодой гвардии» в пестреньких костюмчиках козликами скакали на сцене, занимая промежутки между певичками и очередным чиновником. Звенели балалайками ряженые «казаки» с обязательным ой-ладо-ладо-купало и разлюли-малина. Чувственные белогвардейские романсы в исполнении белокурого кумира школьниц и пенсионерок вызывали зевоту. Кривлялись идиоты и идиотки на лбу которых литерами сотого кегля было отпечатано слово «Аншлаг». Вымученные номера известных фигуристов, явно стыдившихся, что их заставили участвовать в этом грандиозном убожестве, разбавляли льющийся через край водопад сценического паскудства... Фейерверк, конечно — куда без него.

— Глядите, вот и августейшее благословение, — не переставал шептать Иван, через силу подавлявший сарказм в голосе. — Ставлю сто рублей, что Лунтик будет развлекать нас полчаса, не меньше...

Теперь на подиуме нудел щекастый человечек в костюме с безобразным голубым галстуком. Внимательный зритель мог заметить, что ботинки у лупоглазого коротышки на высоком каблуке. Сантиметров пять.

Человечек мурлыкал в эфир: новейшие технологии, инвестиции в модернизацию, фундаментальная наука, развитие производства, нано-мега-супер. Словом, говорил ни о чем — точь-в-точь Михал Сергеич Горбачев в конце восьмидесятых, повествующий о перестройке, ускорении и интенсификации. Малютку никто не воспринимал всерьез, зал вяло похлопывал, но и только. Чисто из вежливости. Оваций не последовало.