Олег Постнов - Песочное время - рассказы, повести, пьесы

• Название: Песочное время - рассказы, повести, пьесы
• Автор: Олег Постнов
• Жанр: Русская классическая проза

---

Дверь хлопнула и на пороге появилась тетя Ната.

- Ага! - сказала она с интересом. - Сидите? дымите? Здравствуйте, здравствуйте.

- Теть Нат, мы совсем немного! - весело вскрикнул Кис, гоня тоску. И тотчас же соврал: - Это только первая сигаретка! - На правах домашнего человека он называл Наталью Поликарповну запросто, хотя, разумеется, на "вы".

Тетя Ната обвела компанию кратким оценивающим взглядом и, как подумалось Ёле, не упустила ничего. В умных глазах тетушки явилось вдруг неожиданное и точное знание об всем, что тут без нее происходило, - также и обо всех, а о Ёле в первую очередь. На Ёлу глянула она совсем уж мельком, но, конечно, заметила и халатик, и голые ноги, и ясные выспавшиеся ёлины глазки, - а Ёла знала хорошо, как умеет делать выводы тетя Ната.

- Да нет, пожалуйста, курите себе, вам же хуже, - говорила она между тем. - Хотя тебе, Кис, меньше всех следовало бы: с твоими-то легкими! (Кис и в самом деле был наклонен к простудам.)

- А я не намерен задерживаться на этом свете, - брякнул он. - Чт( я тут забыл?

- Он ведь поэт, - наивно пояснила Света.

Кис, впрочем, тут же пожалел о сказанном. Взглянув случайно на Машу, он примолк и стал раздумывать, слишком ли глупо было то, что он сказал. Тетя Ната улыбнулась. Ёла, которая по одному случаю была сейчас особенно внимательна к разговору, решила про себя, что миг настал, и подала голос.

- У меня есть известие, тетечка, - сказала она с важным видом.

- Известие?

- Да, для тебя. Тебе звонил директор.

При этих словах все сразу повернулись к ней, придержав от любопытства сигареты.

- Какой директор? Наш? - не поняла тетя Ната.

- Нет, наш: директор школы.

Тетя Ната сделала строгое лицо.

- Что же он хотел?

- Он хотел серьезно поговорить с тобой. Обо мне.

- И?

- И поговорил. Потому что принял меня за тебя.

Тут все разом захохотали и загалдели, и тетя Ната тоже усмехнулась, но выжидательно, лица пока не смягчая.

- Что же ты ему сказала? - спросила она.

- Ну что ж: сказала, что приму это все к сведению и серьезно со мной поговорю.

Хохот усилился, тетя Ната наконец тоже улыбнулась.

- Ох, Ёлка, смотри, - сказала она, качая головой. - Ты мое условие знаешь; кажется, не много!

Ёла кивнула. Условие - это имелись в виду объективные показатели (словечко из лексикона ее папы), "наказатели" в транскрипции Ёлы, или, попросту, оценки. Конечно, ни о каком действительном наказании речи не шло. Но, учитывая взгляды родителей, Ёла и сама следила за тем, чтоб "показатели" были на высоте: ее не в чем было упрекнуть. Пока Кис повествовал о кукише, Ира передала ей ее тетрадь с контрольной и подтверждением этих ее забот. Впрочем, алгебру Ёла как будто и в самом деле знала...

- Все будет в порядке, ma tante, - сказала она покойно. - Условие в силе.

- А! тем лучше. - Тетя Ната сама поспешила кончить разговор и ушла в переднюю к гардеробу. Кис, сразу ожив среди общего веселья, увязался следом, чтобы помочь ей снять пальто.

Все же звонок директора обеспокоил тетю Нату.

- Это, конечно, из-за прогулов? - спросила она еще, вернувшись в комнату.

- Конечно, - сказала Ёла. - Я, оказывается, развратила весь класс. Они только и ждут, чтобы сбежать ко мне с уроков.

- А, вот оно что, - тетя Ната оглянулась. - Само собою, Кис и тут тоже первый?

- Само собой.

- Ну, Кис, жди, - она погрозила Кису, как раз явившемуся за нею следом. - Доберусь до тебя. Портишь девочке репутацию, а потом галантничаешь в прихожих? Хорош!

- Что вы, как это можно! - лицемерно поразился Кис.

- Да-да, знаем: невинная овечка. Но мы еще с тобой поквитаемся... И, притворно сведя брови, она удалилась на кухню.

- Бездельники, эй! - раздался оттуда ее голос минуту спустя. - Кто остается обедать - оставайтесь. Остальные марш по домам.

- C'est l'ordonnance de la femme, voila!* - сказал Кис, разведя руками.

Распоряжение было вскоре же исполнено. Всем и действительно пора было расходиться. Кис ушел с Тристаном, вслед за ними Ира. Света, перекинув через локоть шубу и прихватив портфель, спустилась к себе вниз. Обедать осталась одна Маша.

Ни она, ни Ёла не чувствовали в себе того прилива сил, с которым тетя Ната взялась за стряпню, и почти ей не помогали. Но тетя Ната вовсе и не нуждалась в помощи. Она не думала долго оставаться дома, а к бодрому расположению духа у нее были свои причины. Отварив в два счета вермишель и стушив биточки из готового фарша, она еще нажарила к чаю тарелку бледных, похожих на шляпки опят, блинов, после чего, поев, отбыла, заметив напоследок вскользь, что вечером приглашена в гости. Маша и Ёла остались сидеть на кухне в ожидании, пока комната проветрится от табака. Чуть погодя, к ним присоединилась и Света, соскучившаяся у себя внизу.

Небольшой разговор, который произошел тут меж ними, пожалуй, мог бы кое-что изменить в жизни Киса, узнай он о нем вовремя. И хотя Ёла передала ему в общем виде суть дела, но уже после, дня три спустя. Таким образом, в этот вечер status quo кисовых чувств оставался еще неприкосновенным и, как Кис думал сам, навсегда. К его несчастью, он ошибался.

- Кого мне жаль, так это Киса, - сказала Света, привольно развалясь на стуле в углу так, как никогда бы себе не позволила в присутствии мальчиков. - Бедняга из кожи лезет.

- Ты бы хоть поговорила с ним, - сказала Ёла Маше.

- Зачем? - тихо спросила Маша.

- Может быть, он успокоится, - Ёла вздохнула. - Сегодня битый час о тебе толковал.

Она поднялась и ушла в комнату собирать пиалы.

- Я не виновата в этом, - сказала Маша. - Ну что я поделаю? Я не знаю, о чем с ним говорить; о литературе?

Света усмехнулась.

- Хорошо живется Тритонову. Уж его-то ничто не колышет!

- Я и так с ним часто разговариваю, - продолжала Маша грустно. Она отвернулась и стала смотреть в окно. Напрасная любовь Киса действительно ее печалила.

- А чт( твой Пат? - спросила Света Ёлу, сочтя за лучшее переменить тему. Пат - так звался молодой человек, сумевший продвинуться дальше других в двусмысленных разговорах. Ёла им была увлечена и не скрывала этого. На всех прочих ее поклонников это никак не действовало.

- Балбес он, этот Пат, - сказала она Свете, составляя пиалы в раковину, где уже была обеденная посуда. - Сегодня вечером будет... Но вообще-то балбес.

- Знаете, - вновь поворачиваясь к ним, сказала вдруг Маша. - Мне вчера Гарик звонил.

- Ты что?! - поразилась Света и даже сама села прямо на стуле. Ёла, которая слышала о Гарике впервые, насторожилась.

- Правда. Позвонил ночью, - глаза у Маши потемнели, и она словно вгляделась во что-то.

- Ты взяла трубку?

- Я. Больше никто не проснулся. Стояла под форточкой и тряслась, пока он говорил.

Девочки помолчали.

- Дура же ты, Машка, - заключила, наконец, посвященная в дело Света. - Он хоть приедет?

- Приедет, - сказала Маша, опустив голову.

Ёла представила себе, как вскакивает Маша спросонок и потом дрожит под морозной форточкой, и поёжилась. Ей и самой стало что-то зябко в своем халате: она так до сих пор и не собралась одеться. Но в глазах Маши было другое, еще более темное, чем прежде над кофейным п(ром, - и этого Ёла уже не заметила.

...Остановившись на углу проспекта и ***ской улицы, Тристан и Кис попрощались.

- А Иринка вообще-то ничего, - сказал Тристан напоследок. - Даже очень.

- Ты влюбись, - посоветовал Кис. Он усмехнулся, дернув щекой, они пожали друг другу руки и расстались до вечера.

* * *

Вечер наступил по-зимнему рано. Еще не было и восьми часов, но уже смерклось совершенно, до полной тьмы, и вместе с тьмой с востока пришел свежий и колкий после оттепели мороз.

На квартире у Орловской к этому времени все было готово для приема гостей. Ma tante торжественно и весело удалилась, махнув Ёле рукой и запахивая пальто вокруг нового, к празднику сшитого платья. У нее это называлось "подарок самой себе": - "Лучшее приложение ко всем тем безделушкам, которые только и жди от мужчин!" Напоследок, уже из прихожей, она пожелала Ёле "не соблазнить тут кого-нибудь ненароком" и добавила, что будет домой только после полуночи. Хитрая тетушка, конечно же, и в этом вопросе блюла свои принципы, правда, без особого риска: на благоразумие Ёлы в самом деле можно было положиться.

Проводив ma tante, Ёла остановилась на миг перед зеркалом, посмотрела себе в лицо и, рассмеявшись вместе и своим и тетушкиным мыслям, пошла дослеживать еще не вынутый из духовки пирог - главное угощение, приготовленное ею для вечера.

Гости в этот раз запаздывали. Пирог успел простыть на столе, когда у дверей, наконец, позвонили. Появился Тристан, неся в одной руке коробку покупного торта, в другой магнитофон (как он и обещал) и благодушно осведомляясь, все ли уже на местах. Он был внутренне смущен, узнав, что прибыл первым, однако виду не подал.

- Ох, господи, неужели никого нет?! - говорил он, смеясь. - А ведь поэт-то наш где-то там маячил, и Гаспаров вроде бы крался...

- А! так он будет? - спросила Ёла, освобождая место на столе для тристанова магнитофона.