Говард Зинн - Народная история США: с 1492 года до наших дней

• Название: Народная история США: с 1492 года до наших дней
• Автор: Говард Зинн
• Жанр: История
• Год: 2006
• ISBN: 577770237-6

Говард Зинн. Народная история США: с 1492 года до наших дней.

Известный американский историк Говард Зинн дает свой, во многом отличный от большинства традиционных представлений, взгляд на важнейшие события истории США с колониальных времен до начала XXI в. Автор создал необычайно яркую, живую, насыщенную интереснейшими фактами историю жизни и борьбы за выживание и достоинство ущемленных социальных групп. Подлинными героями «Народной истории США» Г. Зинна оказались миллионы простых американцев.

Опубликованная в 1980 г. и неоднократно переиздававшаяся, эта книга впервые переведена на русский язык, и, безусловно, привлечет внимание не только профессиональных историков, социологов и политологов, но и всех, кто интересуется историей Соединенных Штатов.

---

Восстания, хотя и редкие, были источником постоянного страха для рабовладельцев. Автор классического труда «Рабство американских негров» южанин У. Филлипс писал:

Огромное число южан во все времена придерживались твердого убеждения в том, что негритянское население настолько покорно, столь мало сплочено между собой и в основном настолько дружественно расположено по отношению к белым и столь удовлетворено своей жизнью, что сколько-нибудь серьезные восстания черных исключены.

Но в целом было гораздо больше беспокойства, чем о том сообщают историки…

Ю. Дженовезе в своем масштабном исследовании рабства «Беги, Джордан, беги» обнаруживает упоминания об «одновременном приспособлении и сопротивлении рабству». Последнее выражалось в кражах имущества, саботаже и затягивании работ, убийствах надсмотрщиков и хозяев, поджогах зданий на плантациях и в бегстве. Даже от приспособления «веяло угрозой и замаскированной подрывной деятельностью». Большая часть акций сопротивления, как подчеркивает Дженовезе, не дотягивали до организованного восстания, но их значение для хозяев и рабов было огромно. Побеги по сравнению с вооруженными выступлениями были делом более реальным. В 50-х годах XIX в. 1 тыс. рабов ежегодно бежали на Север страны, а также в Канаду и Мексику. Тысячи сбегали на некоторое время. И все это происходило, несмотря на ужасы, ожидавшие беглецов. По их следу пускали собак, которые «кусали, рвали, калечили и, если животных не оттаскивали вовремя, убивали свою жертву», — пишет Дженовезе.

Гарриет Табмен[90], рожденная в рабстве, получившая травму головы от надсмотрщика в возрасте 15 лет и в одиночку вырвавшаяся в молодости на свободу, впоследствии стала самым знаменитым проводником «Подземной железной дороги»[91]. Она совершила 19 опасных рейсов туда и обратно, часто меняя внешность, и вывезла на свободу более 300 рабов. Всегда носившая при себе пистолет, Табмен говорила беглецам: «Вы будете свободными — или умрете». Свою философию она выразила так: «Есть две вещи, на которые я имею право, — свобода или смерть, и если я не получу одну из них, то мне достанется вторая; но живой я не сдамся…»

Надсмотрщик сказал посетителю плантации, что «некоторые негры устроены так, что никогда не позволят белому человеку выпороть их и будут сопротивляться, если вы попытаетесь это сделать. Разумеется, в таком случае вам придется их убить».

Одной из форм сопротивления было уклонение от изнурительного труда. Об этом писал У. Дюбуа в своей работе «Душа черного народа»:

Подобно тропическому плоду, чувствительному к восприятию красоты окружающего мира, он [негритянский народ] не столь легко превратился в механическую ломовую лошадь, как это произошло с рабочими на севере Европы. Он… был склонен к такой работе, при которой результаты труда доставляли ему удовольствие, и он отказывался работать либо думал о том, что следует отказаться, когда духовная отдача от труда казалась ему неадекватной. Таким образом, его легко было обвинить в лености и относиться к нему как к рабу, хотя на самом-то деле [этот народ] привносил в современный физический труд обновленные жизненные ценности.

У. Филлипс описывал «прогулы», «побеги», «отпуска на рабочем месте» и «упорные попытки бегства из рабства». Он также сообщал о коллективных действиях:

Время от времени, однако, рабы отказывались от работы целыми группами в знак протеста против жестокости. Такого рода эпизод упоминается в письме надсмотрщика из Джорджии своему отсутствующему нанимателю: «Сэр, я пишу Вам несколько строк, с тем чтобы сообщить, что шестеро Ваших рабов покинули плантацию — все, кроме Джека.

Мне не понравилось, как они работают, и я дал некоторым из них по нескольку плетей, в том числе и Тому. Утром в среду они исчезли». Случаи, когда белые бедняки помогали рабам, встречались нечасто, но их было достаточно, для того чтобы продемонстрировать необходимость стравливания одной группы с другой. Ю. Дженовезе пишет:

Рабовладельцы… подозревали тех, у кого не было невольников, в том что они подстрекают рабов к неповиновению и даже к восстанию не столько из чувства симпатии к чернокожим, сколько из ненависти к богатым плантаторам и из чувства ущербности в связи со своей собственной бедностью. Белые иногда были вовлечены в повстанческие заговоры рабов, и каждый такой случай разжигал новые страхи.

Это помогает объяснить жестокость полицейских мер, направленных против белых, по-братски относившихся к чернокожим.

Г. Аптекер цитирует отчет губернатора Виргинии по поводу заговора рабов в 1802 г.: «Я только что получил информацию о том, что трое белых имеют отношение к заговору: у них под домами были спрятано оружие и боеприпасы, и они собирались предоставить неграм помощь, когда те выступят». Один из рабов-заговорщиков сказал, что для вовлеченных в заговоры «белых бедняков это было обычным делом».

В свою очередь черные помогали белым в случае необходимости. Чернокожий беглец рассказывал о рабыне, которая получила 50 ударов хлыстом за то, что передавала еду белой соседке — бедной и больной женщине.

Когда в Джорджии строился Брансуикский канал, чернокожих невольников и белых ирландских рабочих разделили, оправдывая это тем, что данные группы могут допустить насилие по отношению друг к другу. Возможно, так и было, однако, Фанни Кембл, известная актриса того времени и жена плантатора, писала в своем дневнике:

Но ирландцы не только скандалисты, бунтовщики, драчуны, пьяницы, с презрением относящиеся к ниггерам. Это пылкие, импульсивные, щедрые люди с горячим сердцем, подверженные вспышкам яростного возмущения, которое вырывается наружу внезапно, когда молчанием ничего не добьешься. При том что в их легких уже находится достаточная доза американского воздуха, сдобренная необходимым количеством горячительных напитков, они, хотя об этом и не говорится, на самом деле могут сочувствовать рабам, и я оставляю вас наедине с размышлениями о возможных последствиях. Я уверена, вы поймете, что ни при каких обстоятельствах им не позволялось работать вместе на строительстве Брансуикского канала. Необходимость контроля над невольниками привела к изобретению оригинального механизма: беднякам, которые сами не раз становились источником проблем на протяжении 200-летней истории Юга, платили за то, чтобы те были надсмотрщиками над неграми и таким образом служили буфером, о который разбивается ненависть чернокожих.

Для осуществления контроля использовалась и религия. Главной для многих плантаторов была «Книга записей и расчетов хлопковой плантации», в которой содержались следующие инструкции для надсмотрщиков: «Вы обнаружите, что один час, посвященный каждое воскресное утро моральному и религиозному воспитанию, принесет вам огромную пользу в деле улучшения положения негров».

Что касается чернокожих проповедников, то, как пишет Ю. Дженовезе, «они произносили речи достаточно дерзкие, для того чтобы поддерживать толпу в приподнятом состоянии духа, но отнюдь не столь зажигательные, чтобы воодушевить слушателей на те битвы, которые им не суждено выиграть, и не столь крамольные, чтобы вызывать гнев властей». Практицизм побуждал принимать решение: «Сообществам рабов, находящимся в окружении численно превышающих и обладающих военной мощью белых, следовало проявлять терпение, принять то, что нельзя изменить, упорно сохранять жизнеспособность черной общины и пребывание ее в добром здравии, т. е. рекомендовалась стратегия выживания, в которой, как и в ее африканском прототипе, главной была способность жить в этом мире».

Некогда считалось, что рабство разрушило негритянскую семью, и поэтому на положение черных непрочность этого института повлияла в большей степени пагубно, чем бедность и предрассудки. Чернокожие — лишенные семей, беспомощные, без родственных связей и ощущения собственной индивидуальности — не могли обладать волей, достаточной для сопротивления. Но опросы бывших рабов, проведенные в 30-х годах XX в. в ходе реализации Федерального писательского проекта для Библиотеки Конгресса (в рамках Нового курса), свидетельствуют об ином. Дж. Равик делает в работе «От заката до рассвета» такой вывод:

Сообщество рабов действовало как одна расширенная семья, в которой все взрослые заботились обо всех детях, и при этом разница между «моими детьми, за которых я отвечаю» и «твоими детьми, за которых в ответе ты» весьма невелика… Система внутрисемейных отношений, при которой старшие дети несут большую ответственность за младших, очевидно, в большей степени способствует интеграции и приносит пользу рабам, чем модель соперничества с младшими, а нередко и их неприятия, которая часто проявляется в современных нуклеарных семьях представителей среднего класса, состоящих из людей, в высокой степени являющихся индивидуалистами… На самом деле активность рабов в создании моделей семейной жизни, которые были направлены на интеграцию, делала больше, чем просто предотвращала разрушение личности… Как мы можем убедиться, семья являлась неотъемлемой частью социального процесса, результатом которого стало появление «черной гордости», самоидентификации чернокожих, их культуры, черного сообщества и бунта черных в Америке.