Олег Петров - Стервятники

• Название: Стервятники
• Автор: Олег Петров
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2012
• ISBN: 5-9533-6274-9

Что за цепочка, потянувшаяся из Восточных Саян в конце позапрошлого века, жестко и трагически соединила беглого каторжника Дмитрия Демина, иркутского золотопромышленника Кузнецова, загадочного «старца» Григория Распутина, белоказачьего генерал-атамана Семенова, несостоявшегося военного правителя Забайкальского края Захара Гордеева, иркутских красных комиссаров и многих других, ушедших и доселе здравствующих?

Что за смертельная тайна окутывает реальных исторических персонажей и цепь драматических событий уже на протяжении полутора веков?…

---

-         Минька! Подь-ка сюда! - позвал Кузнецов помощника, недоучившегося студента столичного Горного института, невесть как очутившегося в Иркутске года два назад. В разночинцев, мать его за ногу, играл! Помнится, поначалу упрятал его на прииск, а то бы господа из охранного отделения утартали туда, куда Макар телят не гонял.

Нескладный, долговязый Минька в круглых очках с дужками- ремешками, завязанными на затылке, что, впрочем, и не было заметно из-за пышной и неопрятной шевелюры, выскочил в освещенный костром круг, подсел к хозяину, по-городскому поддергивая просторные брезентовые штаны, выпущенные поверх сапог.

-     Слышь, Миня, - нескладность «разночинца» постоянно умиляла Василия Ивановича, собственных детей не имевшего. - А глянь-ка, дружок, вот на это пятнышко. Как думаешь, дефект или чего-то на чертежике затерто?

Минька внимательно вгляделся в свиток, сдвинув очки на лоб, еще раз поводил по пятнышку лупой. Задумался, потом потянулся к топографической карте.

-      Я вам вот что, Василий Иванович скажу. - протянул он в раздумье, уставившись в карту, а потом на чертежик. - Тут, конешно, кто его знает. Вроде бы. А может и просто пятно.

-        Вроде. Может. Чево замычал-то, етить тя в дугу?! - выругался, не сдержавшись, Василий Иванович.

Минька и ухом не повел, погруженный в изучение чертежа и карты: то сложит рядом рисунки, по руслу Китоя, сличая, то вновь пристально вглядывается в кожаный лоскут, то карту перевернет.

-        А посмотрите-ка сюда, Василий Иванович! - вдруг встрепенулся Минька, прижав большим пальцем свиток с чертежом к карте.

-        Чево тут смотреть, грамотей! - усмехнулся Кузнецов с ехидцей. - Карту-то, умник, оборотной стороной держишь, да еще задрал на огонь!

-         Так в этом-то и вся соль, Василий Иванович! На просвет и смотрите! Видите? Нет, вы видите!..

-         Ну-ка, ну-ка, - потянулся Кузнецов, поправляя пенсне. - И что, что?

-        А вот, от пятнышка-то оного на чертежике, видите, как речка-то изгибается? И на карте тож так же! И вот на чертеже, скорее всего, это скала изображена, как ориентир, а вот она на карте!..

Минька торжествующе посмотрел на золотопромышленника. Тот внимательно вгляделся в плохо различимые линии, потом медленно перевел сосредоточенный взгляд на «разночинца».

-       Ты хочешь сказать. этот Демин с умыслом так начертил, в оберег от чужого глаза?

-         Конешно, Василий Иванович! Тогда понимаете, что это за пятно такое?

-    Поначалу черканул переход через Китой, на левый берег.

-        А после замазал, затер! - подхватил Минька, тряся картой. - И нарисовал так, как будто всё - на правом берегу! По правому шагай, по правому ищи! Чужой и не допетрит!

-        Не мельтеши ты перед глазами! - прикрикнул Василий Иванович. - Давай сюда карту и чертеж. Поутру попробуем. Перейдем на тот берег...

ЗА РАЗМЫШЛЕНИЯМИ и воспоминаниями, незаметно подкатили, погромыхивая на брусчатке, к градоначальственному присутствию - массивному двухэтажному особняку, выбеленному в белое с зеленым, уютно расположившемуся за чугунной, из узорчатых кованых пик оградой.

Кузнецов, тяжело сошел с возка. Неспешно, щурясь от бьющего прямо в глаза солнца и шумно дыша, двинулся к распахнутой калитке, такой же, как ограда, узорчато-кованой. Аллея, обрамленная густыми кустами акации, прямой лентой гранитной плитки вела к ступеням парадного входа, у которого маячили двое полицейских чинов.

Кузнецов важно прошествовал мимо охраны и вступил в полумрак вестибюля. «Ишь, фараоново племя, голов не повернули! - Подумал сердито. - А вот погоди уж, как жилу возьму - вся Иркутская губерния ниц лягет!»

Кузнецов злорадствовал: утрет нос продолжавшему пыжиться «Российскому золотопромышленному обществу». Учрежденное в мае 1895 года петербургскими чинушами, общество поначалу столь ретиво расправило крылья, что, казалось, дух перекроет. Помимо российского, в дела золотопромышленности полез через эту организацию французский и бельгийский капитал. В короткий срок общество скупило паи различных золотопромышленных компаний на Урале и во всех золотоносных районах Сибири. Да только от жадности и обожрались! Хотели монополией по драгметаллу стать, но приобретение приисков без их геологической разведки привело общество к банкротству. Об этом уже в открытую поговаривают. И все серьезные основания для этого есть: общие затраты Росзолотопрома на приобретение приисков и выпуск акций превысили почти на миллион рублей основной капитал!

Кузнецов зрел в корень. К началу войны с Германией общество сократит работы в Восточной Сибири и Забайкалье, в 1915 году и вовсе их остановит, распродавая рудники и прииски, сдавая их в долгосрочную аренду. Из монополиста добычи россыпного и рудного золота «Российское золотопромышленное общество» превратится на одиннадцатом году своей деятельности во второразрядное объединение, откуда первыми побегут иностранные члены. Скатертью дорога!..

Канцелярия градоначальника располагалась в левом крыле. Туда Василий Иванович и направил стопы.

Он предвкушал! Словно уже видел это высочайшее разрешение, по которому участок на левом берегу в верховьях Китоя становится его вотчиной. Заявка, направленная в Горное управление, скушна: обычная канцелярская писуля. Прошение. Рутинное описание участка месторождения, только и всего, даже точных координат не требуют в Горном управлении.

А место-то впечатляет! Когда бы эту красоту да на даггеротип! Впрочем, разве стеклянная пластинка своим черно-белым изображением передаст красоту природы! Нет, там для хорошего художника поле деятельности.

Василий Иванович хмыкнул. Откуда это в нем лютики-цветочки? Стареем. Впрочем, при чем тут это. Даже он, всю жизнь проведя среди великолепия сибирской тайги, и совершенно не склонный к сентиментальщине, был сражен красотой ледяного цирка, в который обрушивался сверкающий водопад. Вот оно, это озеро-блюдце, вот она, Золотая Чаша! А Демидка - дурень! Чего ужасался? Никакого лесного черта!

Демин-младший, офонаревший от барской щедрости и добрых перемен в жизни, выложил тогда Кузнецову все, что только знал о батиной находке. Что мать рассказывала, что поведал на смертном одре отец. В том числе и это, очень точное прозвище места - Золотая Чаша! Жила, выходящая на поверхность сплошной полосой, сняла все вопросы. А кузнецовские ребятки намеривались искать шурфы! Какие, к черту, шурфы, когда такое!

Но не только восторгом объелся Василий Иванович. Многолетний опыт поиска и разработки золотоносных месторождений позволил увидеть и другие плюсы: доступ к участку ограничен, но лошади пройдут, так что во вьючном варианте можно к Золотой Чаше доставить необходимое оборудование, обустроиться здесь и начать промышленную разработку. Золотая Чаша перекроет все! По крайней мере, на двух кузнецовских приисках, фактически полностью истощенных, можно смело поставить крест. Да и остальные теперь погоды не делают.

Кузнецов терпеливо выполнил все канцелярские формальности по получению засургученного пакета из Горного управления. Себя соблюсти тоже немаловажно. Посему зажал пакет под мышкой и откланялся. На крыльцо присутствия вышел царем сибирским, презрительно хмыкнув на полицейских служек. Вальяжно расположился в своем возке, гыркнул Егорше: «Домой!».

Дотерпел до кабинетного кресла. Только здесь самообладание его покинуло - нетерпеливо стал ломать красный сургуч на суровой и плотной бумаге. В конверте - один лист, с разлапистым черным орлом в левом углу.

Василий Иванович лихорадочно пробежал глазами каллиграфически выведенные строки, недоуменно замер, не найдя среди них привычного оборота о разрешении, начал медленно перечитывать.

Перед глазами поплыли багровые круги, в груди заухало. Рука потянулась к колокольчику на столе и. обессиленно бухнулась об столешницу.

Жадно хватая воздух, как выброшенная на песок рыбина, Кузнецов приподнялся в кресле, пытаясь крикнуть, позвать секретаря из приемной, но лишь захрипел и сполз в кресло, закатывая глаза на побагровевшем до синевы лице.

ОТКАЗ из столицы, не содержащий никаких объяснений и мотивировок, но, скорее всего, вызванный происками конкурентов, того же Росзолотопрома, подкосил золотопромышленника.

Разбивший Кузнецова апоплексический удар, помноженный на астматические проявления и сердечное заболевание, уложил его в постель, сменив кузнецовскую неуемность и крутость натуры на полнейшую апатию. Василий Иванович безразлично глотал прописанные докторами лекарства и молчал. Так и угас за полтора месяца.

Когда Бертеньев и кузнецовский душеприказчик Твердохлебов после Рождества Христова 1900 года разбирали бумаги покойного, то никаких документов, касающихся чудо-месторождения, не нашли. Бертеньев локти кусал: он-то в экспедицию с хозяином не ходил, оставался в Иркутске на управлении приисками. Рабочие ничего не могли пояснить, да и подрастерялись они за прошедшие почти три года, разбеглись в разные стороны.