Святослав Логинов - Картежник [сборник]

• Название: Картежник [сборник]
• Автор: Святослав Логинов
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-006183-8

«Одиноки ли мы во Вселенной?» — над этим вопросом многие кипучие умы ломали свои буйные головы. И, выходит, зря. Лучше бы они тратили свои силы на что-нибудь другое. Ведь подлые инопланетники, прибыв на Землю с единственной целью — утилизировать ее население, даже и не думают вступать в какие-либо переговоры с полномочными представителями возмущенного человечества. И лишь один из людей — мелиоратор из деревни Подсосенки Ленинградской области Олег Казин, он же — полноправный гражданин галактики и единственный представитель ранее неизвестной расы крановщиков, он же — непревзойденный мастер игры в буру, — способен отвести угрозы от нашей планеты. Хотите узнать, как это было, — тогда сдавайте, тьфу… читайте!

Содержание:

Святослав Логинов. Картёжник (научно-фантастический роман), стр. 5-246

Святослав Логинов, Александр Рыбошлыков. Вокруг Гекубы (научно-приключенческая, авантюрно-космическая опера), стр. 247-382

Святослав Логинов. На острие (научно-фантастический рассказ об освоении космоса), стр. 383-410

Художник Анатолий Дубовик

---

Син тем временем разлепил ворот комбинезончика и стянул с шеи крошечную бирюлинку, висевшую на почти невидимой нитке. Всей величины в бирюлинке было с копейку, хотя блестела она и переливалась не хуже голографической этикетки на непокупаемой дорогой водке.

— Что за… — привычно начал Казин, запнулся, обнаружив, что словарный запас его иссяк, но сделал мощное усилие и изобрел-таки слово:

— Что за кчемулина?

— Удостоверение на право гражданства, — торжественным шепотом произнес син.

— С ума спрыгнул? — возмутился Казин. — Паспорт и в залог-то брать нельзя.

Что я с чужим удостоверением делать буду?

— Оно не чужое, — возразил бледный до серого син. — Оно на предъявителя.

— Ну-ка, — Казин коснулся искры анализирующей цапфой фиговины. — Верно говоришь… Так, на предъявителя… насильственному изъятию не подлежит… а перенастройка как делается?… Ага, понял. Ладно, клади свою кчемулину. Иду на все!

Син окинул пристальным взглядом бывшее свое имущество и тоном мультяшного мужичка заявил:

— Маловато будет! Знаешь, сколько удостоверение стоит?

Казин на мгновение задумался и добавил копейку.

— Теперь в самый раз, — строго сказал он, предупреждая возможные споры.

— Все равно маловато! — упорствовал син.

— Не хочешь, не соглашайся, — Казин пожал плечами. — Забирай свой паспорт и проваливай.

— Спички тоже гони, — неуклонно потребовал син.

— На, жмот, подавись! — Казин брякнул коробком о доски стола.

— Крюк! — возгласил син, выкладывая перед Казиным туза и десятку червей.

Хотя Казин сам подмешал сину такие карты, внутри стало неуютно. Казин осторожно поднял свой бор. Внизу лежала Акулина, следом пришел пиковый валетик и, наконец, туз, тоже козырный. Не пропали зря Лехины уроки.

— А ведь у меня — бура, — мягко произнес Качин, глядя в оторопелое синовское личико. — Пролетел ты, парень, со своим гражданством.

Глава 7 ФАНЕРА НАД ПАРИЖЕМ

Держать удар судьбы син не умел. Личико его пошло всеми цветами побежалости, а следом случилась истерика. Казин даже хотел бежать в кран за аптечкой. В аптечке у него хранилась настойка йода, старый, многократно стиранный бинт и пузырек с нашатырным спиртом, которым случалось по утрам вытрезвлять чернорабочих. Именно это проверенное лекарство Казин и собирался пустить в ход. По счастью, вспомнил про штукенцию — лечебно-диагностический комплекс — и использовал его. Син затих, лишь причитал время от времени, поминая синоматку и родную Синляндию.

— Да не будь ты бабой! — грубовато успокаивал Олег хлюпающего носом приятеля. — Я ж тебя предупреждал, что продуешься. Ну ничего, у нас тут тоже люди живут. А то в город поедешь, в цирк поступишь. На тебя знаешь как народ ломиться будет? Аншлаг называется.

Син не слушал и продолжал похныкивать.

Наконец Казину это надоело, и он устроился на топчане, будто бы спать. На самом деле остаток ночи поглядывал сквозь полуприкрытые веки, не выкинет ли обобранный галактопроходец какого-нибудь фортеля. Угонит муровину, и лови его потом. В ГАИ с таким делом не обратишься. Опять же, повесится сдуру — тоже хлопот не оберешься. Однако ночь прошла спокойно, сину то ли в голову не пришло противоправно воспользоваться чужим, то ли медицинская штукенция лишила его возможности активных действий.

Субботним утром невыспавшийся Казин выполз из вагончика. Муровина, потеряв всю свою внушительность, бесформенной кучей громоздилась посреди пены. Утренняя роса густо покрывала ее. Казин досадливо покачал головой и с дидактором в руках принялся изучать доставшееся богатство. Син с несчастным видом таскался следом и стонал что-то про свою матушку.

— На жалость давишь? — злился Казин. — А кто тебя заставлял продуваться дотла? Сиди теперь, жди, пока за тобой спасательная экспедиция прилетит.

— Не прилетит!.. — заливался слезами син, — Служба спасения только за гражданами прилетает, а я теперь не гражданин…

— Ну, парень, у вас и нравы!.. — выговаривал Казин. — С живым человеком так обойтись только потому, что он паспорта лишился. Волчьи у вас порядки! Я бы на твоем месте плюнул на такую Галактику. Устраивайся у нас. Гляди, красотища кругом! Простор! А воздух какой, а?…

Син с трудом выдергивал лапки из глины и явно никакой красотищи не видел.

— О синоматка!.. — ныл он с теми же интонациями, с какими итальянские трагики восклицают: «О мама миа!» Казину уже начинало чудиться, что его на спектакль затащило.

— Кончай скулить! — наконец разозлился Казин. — Подумаешь, застрял у нас… В деревне тоже люди живут.

— Но я не человек, — резонно возразил син. — Я тут жить не смогу.

— Смо-ожешь!.. — пообещал Казин. — Не умеешь — научим, не хочешь — заставим.

Поднявшееся солнце согнало росу с боков муровины, и Казин, убедившись, что забухшие реинкарнаторы просохли за ночь, принялся стаскивать в космоплан выигранные хреновины и хренулины. Муровина раздувалась, принимая прежние внушительные очертания.

— О синоматка! — голосил пришелец.

— Чего она тебе далась? — не оборачиваясь, спросил Казин, изучая режим временной консервации муровины. — Хрюкает небось…

— Хрюкает! — восторженно подхватил син. — О, как божественно она хрюкает!

— У меня, вон, Борька в хлеву тоже хрюкает. И ты, заведешь порося — и наслаждайся. А потом сала накоптишь. Сало — это вещь, не то что твоя трансцендентальная жрачка.

— Я не ем сало, — возразил син. — У меня совершенно иной метаболизм.

Казин прибрал на место все, кроме дидактора, и включил режим консервации.

Раздалось громкое шипение, муровина сдулась, как проколотый пузырь. Казин скатал муровину в рулон и упрятал в заплечный мешок, с которым на всякий случай не расставался, выходя из дома. Пустой рюкзачок — не великая тягота, а ежели разживешься чем-то полезным, то тара всегда под рукой. Вот как сейчас, например. Дидактор Олег прибрал отдельно. Конечно, крановщик, это не простой механизатор, он во всякой машине с закрытыми глазами разберется, но все-таки лучше, если обучающая фиговина будет под рукой, а не в законсервированном космолете.

— Идем, что ли? — обратился он к безутешному сину. — Сегодня выходной, на объекте работы не будет, так я тебя до деревни провожу. А дальше уж сам как-нибудь. Беженцем скажешься или еще что…

Син продолжал рыдать и, кажется, даже не слышал, что ему говорят. А Казину вдруг явилась простая и неприятная мысль: ведь сина не спрячешь, а это значит, что понаедет толпа всяких бездельников, начнут выспрашивать и вынюхивать, а син, ясен пень, молчать не станет. Отнимут нажитое, как пить дать, отнимут. И неприятности могут быть. Конечно, сейчас дружбу народов и прочий интернационализм отменили, но наверняка найдутся желающие обвинить человека в каком-нибудь смертном грехе. Да и просто сина жалко.

Казин был жесток, но не жесток, и то, что син рыдал не по барахлу, а по своей матке, тронуло механизаторское сердце.

— Вот что, — Казин сбросил рюкзак и принялся распаковывать его. — Не хнычь. Отправлю я тебя домой. Муровину не отдам, не надейся. А катапульта твоя мне все равно без надобности. Садись и лети с ветерком.

— Мне заплатить нечем, — не веря счастью, прошептал блудный син.

— За кого ты меня держишь, зеленяка? — обиделся Казин. — Что же я, не понимаю? Я тебе так, по дружбе. Хинди-руси пхай-пхай! Понял?

Опасаясь за целостность реинкарнаторов, Казин расстелил муровину не на земле, а на стальном листе пены и включил компрессор. Эта штука вроде как движок у трактора, чтобы раскрутить дизель. Инопланетная техника от нашей и не отличается почти, только проходимость у нее, по сравнению с хорошим болотником, слабовата. Чуть что — намертво забушет.

Через минуту муровина приобрела прежние внушительные размеры. Казин уже привычно нырнул в люк, поднатужившись, выставил на улицу банд урину.

— Давай, — сказал он сину, — действуй! Или это тоже я должен?

Син подбежал к бандурине, захлопотал, готовя ее к пуску. Потом вскочил на приступочку. Бандурина окуталась сапфировым облаком защитных полей.

«Ишь как зашустрил… — с обидой подумал Казин. — Хоть бы для приличия спасибо сказал или попрощался по-человечески».

Возможно, син услышал недовольную мысль или просто пробудилось в нем доброе чувство, но он помахал Казину лапкой и произнес:

— У тебя теперь есть хороший астролет и галактическое гражданство, поэтому, мой тебе совет: собирайся и улетай отсюда как можно скорей.

— Зачем это? — не понял Казин.

— Тут дикая, ничейная земля. Но я еще вчера застолбил ее, оформив заявку на свое имя, так что теперь она принадлежит мне, а я собираюсь пустить ее в переработку. Скоро здесь не останется никаких жидкофазных систем.