Игорь Неверли - Сопка голубого сна

• Название: Сопка голубого сна
• Автор: Игорь Неверли
• Издательство: Издательство «Художественная литература»
• Жанр: Современная проза
• Год: 1989
• ISBN: ISBN 5-280-00662-9

Увлекательный роман повествует о судьбе польского революционера, сосланного в начале 20 века на вечное поселение в Сибирь.

---

— Можете идти на кухню поесть, — сказал Поденицын уряднику и казаку.— Рапорт я сам напишу.

Те вышли. Поденицын в задумчивости курил. Взгляд его упал на продолговатую картонную коробку, обмотанную овечьей шерстью. Она стояла на самом краю подоконника, вот-вот упадет. Он подвинул ее, изумился неожиданной тяжести, потряс. Что-то металлически звякнуло. Пристав снял шерсть и прочитал надпись, сделанную каллиграфическим почерком Войцеховского: «50 шт. патронов для нагана». Он тогда написал Брониславу, что посылает патроны, которых хватит лет на десять. Действительно, за два года Бронислав израсходовал не больше семи штук.

— Столько патронов, а где же наган? — спросил Поденицын.

Бронислав полез за пазуху и достал из-под мышки пистолет. Положил на стол.

— Вы всегда его носите с собой?

— Всегда. У меня на руках женщины и ребенок, а ближайший полицейский в двухстах верстах отсюда, в Удинском.

— Это вы сами сделали? — Поденицын показал на бретели под мышкой.

— Сам. Мелкая кобура на бретелях слева под мышкой. Незаметно, а выхватить легко,— ответил Бронислав тем же ровным голосом, хотя чувствовал, что земля уходит у него из-под ног: вышлют далеко, в Якутию, а то и вовсе на Сахалин...

— Откуда он у вас?

Бронислав уже готов был сказать: «Из вашего арсенала; Гуляев дал его Васильеву, чтобы тот убил Столыпина» — настолько ему стало все безразлично при мысли, что его разлучат с Верой... И все же попробовал выкрутиться:

— Мне его Зотов дал.

— Зотов? С какой стати?

— Я при нем состоял в качестве личной охраны. Видите ли, я отличный стрелок, вот Зотов и взял меня с собой в Синицу и дал этот наган, а отобрать забыл или не захотел. Предполагалось, что я буду у него работать дальше.

— В Синице?

— Нет, в лесном заповеднике.

— Никогда не слыхал ни о каком его заповеднике.

— Он только образуется. Единственный в Сибири крупный природный заповедник. Мне предложена должность директора.

— С каким окладом, если не секрет?

— Пятьсот рублей, плюс участок в тридцать десятин, тройка лошадей и прислуга.

— Потрясающе... Больше чем начальник канцелярии министерства!

— Да, Зотов платит больше, чем государство, но воровать не разрешает.

— Зачем воровать при таком жаловании... Это уже вопрос решенный?

— Только я сам еще не решил. Зотов дал мне время для размышления до сентября.

— Да, тут стоит поразмыслить...

Поденицын взял наган и патроны, спрятал в ящик стола.

— Нехорошо, если это у вас увидят.

— Простите,— послышался сзади голос Веры, которая уже несколько минут стояла в дверях и все слышала, только побледнела немного, но голос был спокойный: — Могу ли я вас пригласить на запоздалый обед или, если хотите, на ранний ужин?

— Надеюсь, мадам,— пристав звякнул шпорами,— что вы составите мне компанию?

— Увы, я проголодалась и уже поела. Но к вам, несомненно, присоединится мой муж.

Муж! Она впервые произнесла это слово. И когда? Когда его судьба висит на ниточке... В любимых, ясных глазах Бронислав прочел вызов и решимость: «Да, муж! Я за ним и на Сахалин поеду, если придется!»

В столовой, когда они усаживались, Вера сказала:

— Сама я не пью, но люблю делать настойки. Может, отведаете кизиловую?

Она налила ему и Брониславу по рюмке и капельку себе... Ее бы никакая сила не заставила сесть за стол с приставом, если б он не убрал в ящик пистолет и патроны, тем самым как бы давая понять, что слагает с себя обязанности полицейского.

Беседовали с оживлением, у них нашлась общая тема — отставка Долгошеина; оказалось, Поденицын был в курсе того, что происходит в высших полицейских сферах, он рассказал, что губернатор в срочном порядке снял исправника Долгошеина с должности, не позволил ему даже подать прошение об отставке, так как собирался его судить за соучастие в убийстве Николая Чутких и отравление своих сообщников-убийц, но потом, за неимением прямых улик, от этого намерения отказался... Поденицын знал конец всей истории, а Бронислав рассказал ему начало, что и как произошло в Синице.

— У вас, похоже, нет соседей? — спросил пристав.

— В одной версте отсюда живут буряты.

— Жаль, значит, завтра не смогу уехать... Придется и у них произвести обыск.

После ужина Бронислав проводил его в комнатку наверху, где раньше спал Митраша и стояла одна кровать. Вторую комнату, побольше, где жили Эрхе с Павлом, предоставили казакам. Там стояли две кровати, а троим постелили на полу, на шкурах.

Бронислав спустился на кухню, где застал Митрашу, Эрхе и расстроенного Федота, который только теперь, когда они остались одни, без чужих, смог рассказать, что произошло. Вечером к нему пришел казак от Емельянова и сказал, что тот велит ему отвести людей к Найдаровскому. В Старых Чумах знали, что Федот несколько раз бывал на Сопке. Казак заночевал у него, а чуть свет повел его к Емельянову, где остановились пристав с казаками. Что было делать? Пришлось вести...

— Не горюй, ничего страшного не произошло. Ложись на полати с Митрашей, и спите спокойно, а Дуня будет спать в столовой.

Он вернулся к себе. Вера причесывалась перед зеркалом.

— Похоже, мне не придется ехать любоваться северным сиянием за незаконное хранение военного пистолета.

— Я простить себе не могу. Намотала шерсть на эту коробку с патронами, да так и бросила на подоконнике.

— Что поделаешь, оплошали... Но ты не бойся.

— Поверь наконец, Бронек, я ничего не боюсь. Кроме одного — что ты умрешь раньше меня.

— Веруша, зачем такие крайности и такой пафос... Мы молоды, здоровы, у нас впереди десятилетия счастливой жизни...— Он сел на кровать и разулся.— Знаешь, я весь день хожу и голову ломаю, что же случилось? Не зря же пристав с казаками едет двести с лишним верст, чтобы сделать обыск у Найдаровского. Провал какой-нибудь? Побег?

— Да, я тоже думала об этом.

— Надо обязательно узнать... Завтра Поденицын сделает обыск у бурят и ничего не найдет. Как раз воскресный день... Будет обед получше?

— Как всегда, в воскресенье. Могу приготовить кулебяку, а могу и рыбную соляночку.

— Приготовь и то и другое. Казакам отнесете обед с водкой наверх, Митраша, Дуня и Федот пообедают на кухне, надо их предупредить, а мы с тобой и с Поденицыным в столовой, без свидетелей он будет откровеннее, а уж я его попытаю...

На следующее утро после завтрака Поденицын с Федотом и казаками отправились к бурятам и долго не возвращались. Вера с Дуней возились на кухне, Митраша им помогал, а Брониславу велели присматривать за Зютеком, что было не слишком обременительным. Малыш, поев, быстро заснул, и Бронислав погрузился в раздумья, время от времени выходя в сени покурить трубку. Потом Зютек проснулся, Бронислав сменил ему пеленки и стал играть у него перед глазами подвешенным на шнурке колокольчиком. Зютек пытался поймать его, но колокольчик взмывал вверх и исчезал. Малыш смотрел во все стороны, искал глазами, и вот вдруг где-то внизу раздавался мелодичный звон. Зютек поднимал головку, напрягался весь — где это? откуда? — пока звенящий предмет снова не возникал перед глазами; маленькие ручки дрожали от возбуждения, но, наученный горьким опытом, малыш не спешил, выжидал подходящий момент; момент наступал и — хвать в рот...

Наконец вернулся Поденицын.

— Ну, нашли то, что искали? — спросил Бронислав, беря Зютека на руки.

— Куда там... Любопытный, в общем, народ, эти буряты, но к моим профессиональным интересам они никакого отношения не имеют.

Он принялся составлять протокол.

Протокол получился длинным, с перечислением всех обыскиваемых и обыскивавшего, всех мест и объектов обыска, а вывод был краток — никаких подлежащих изъятию предметов не обнаружено.

Они расписались, пристав дал Брониславу копию.

— А теперь я могу вам сказать, господин Найдаровский, что сыт по горло этой паршивой службой в полиции и тоже перешел бы охотно к Зотову.

— Даю вам слово, что если я буду работать у Зотова, то сделаю все, чтобы и вы туда попали.

Затем они сели в столовой обедать, и там, за изысканной закуской, строганиной, балыком, икрой завязался светский, непринужденный разговор обо всем и ни о чем, а, осушив третью рюмку, после рыбной соляночки и перед кулебякой, Бронислав спросил:

— А теперь, Петр Саввич, когда вы покончили со служебными обязанностями в нашем доме, не объясните ли вы, зачем приехали?

— Ну что же, расследование не закончено, но оно не является секретным, к тому же вы, Бронислав Эдвардович, после обыска вне подозрений... Итак, я приехал к вам в связи со смертью вашего знакомого, выдававшего себя за Леонарда Серпинского.

— Неужели ксендз Серпинский умер?!