Андрей Шаваев - Разведка и контрразведка

• Название: Разведка и контрразведка
• Автор: Андрей Шаваев
• Издательство: Издательская группа "БДЦ-пресс"
• Жанр: Военное
• Год: 2003
• ISBN: 5-933-06-028-3

ИСТОРИЯ спецслужб подобна маятнику - от безудержного восхваления до крайне претенциозной критики. В то же время вопрос о роли и месте спецслужб в политической системе государств в прошлом и перспективе далеко не праздный и является одним из ключевых в понимании, осмыслении мировой истории.

Авторы намеренно отказались от детективного сюжета и сенсационных разоблачений, характерных для жанра литературы о разведке и предлагают вниманию читателей лишь отдельные фрагменты мирового опыта работы отечественных и иностранных спецслужб без каких-либо претензий на истину…

---

Фактор сопредельности использовался спецслужбами и для проверки на лояльность собственных кадровых сотрудников или агентов, а также в ходе фабрикации оперативных материалов о шпионской деятельности разрабатываемых контрразведкой лиц ввиду отсутствия на них улик. Так, в 1956 году Комитет партийного контроля при ЦК КПСС и отдел административных органов представили в Секретариат ЦК партии служебную записку о нарушениях социалистической законности в Хабаровском крае. В записке указывалось, что в 1941 году в районе села Казакевичи был создан специальный объект НКВД — «ложный закордон». Имитировалась линия государственной границы СССР, по одну сторону от которой находилась ложная советская пограничная застава, по другую — такой же ложный японский полицейский пограничный пост и представительство японской военной миссии — периферийного органа японской разведки в Маньчжурии.

По замыслу работников НКВД имитация советской пограничной заставы и японских пограничных и разведывательных органов предназначалась для проверки советских граждан, которые органами госбезопасности подозревались во враждебной деятельности.

Проверка начиналась с того, что лицу, подозреваемому в шпионаже или иной антисоветской деятельности, предлагалось выполнить закордонное задание органов НКВД. После получения от подозреваемого согласия на выполнение задания инсценировалась его заброска на территорию Маньчжурии с пункта ложной советской погранзаставы и задержание японскими пограничными властями. Затем задержанный доставлялся в здание «японской военной миссии», где подвергался допросам работниками НКВД, выступавшими в роли официальных сотрудников японских разведывательных органов и русских белогвардейцев-эмигрантов. Допрос имел своей задачей добиться от «проверяемого» признания «японским властям» в связи с «советской разведкой», для чего создавалась исключительно тяжелая, рассчитанная на моральный надлом человека обстановка допроса, применялись различного рода угрозы и меры физического воздействия.

По окончании допросов, которые длились в течение нескольких дней и даже недель, «задержанный» перевербовывался представителями «японских разведорганов» и забрасывался на территорию СССР с разведывательным заданием.

«Многие лица, искусственно ввергнутые в необычную и тяжелую для них обстановку, полагая, что они действительно находятся в руках врагов и в любое время могут быть физически уничтожены, рассказывали сотрудникам НКВД, выступавшим в качестве японцев, о связях с органами НКВД и о тех заданиях, которые они получили для работы в Маньчжурии. Некоторые из этих лиц, запуганные нависшей над ними опасностью, под влиянием мер физического воздействия сообщали отдельные сведения о Советском Союзе».

Всего проверку через ложный закордон с 1941 по 1949 год прошло около 150 человек. Некоторые из них на основании материалов, полученных в ходе подобной проверки, были осуждены и расстреляны; впоследствии, в 50-е годы, реабилитированы.

Раздел 13. Этнические аспекты в разведке

Этнографические условия являются неотъемлемым структурным элементом политической и оперативной обстановки и, соответственно, условий деятельности разведки и контрразведки и включают в себя характеристику численности и плотности населения, его возрастной, национальной, религиозной и классовой структуры, состояние морального духа народов, этносов.

В последнее время все большее значение придается исследованию влияния на мировую политику и экономику так называемых «мировых племен».

Мировые племена (global tribes) — наиболее многочисленные и влиятельные этнические диаспоры. Это рассредоточившиеся по всему миру народы, сохраняющие тесные транснациональные связи, высокий уровень экономического взаимодействия, приверженность общим этнопсихологическим особенностям, культурным ценностям и языку. Верхушки «мировых племен» обладают огромными богатствами и нередко прямо или косвенно влияют на принятие тех или иных решений правящими элитами стран проживания.

Крупнейшим по численности «глобальным племенем» в мире являются китайцы — их свыше 1 млрд. 350 млн. человек, что почти в полтора раза превышает индусское «племя», примерно вчетверо — англосаксонское и арабское и на несколько порядков — еврейское. По примерным подсчетам, суммарный годовой ВВП китайской диаспоры (включая КНР, Гонконг, Тайвань, Сингапур и частные компании этнических китайцев в различных странах) превышает 2 трлн. долларов. Половина этой суммы приходится на 80 млн. китайцев, проживающих за пределами собственно материкового Китая более чем в 140 странах мира.

Наиболее могущественным кланом «зарубежных китайцев», или хуацяо, является азиатская китайская диаспора (свыше 45 млн. человек), составляющая наиболее могущественную и влиятельную часть деловой элиты региона. По данным аналитического отдела Министерства иностранных дел и торговли Австралии, суммарные активы, которыми распоряжаются азиатские китайцы, составляют от 1,5 до 2 трлн. долларов.

По объективным демографическим оценкам население Китая к 2010 году может составить 1 млрд. 400 млн. человек. Соответственно, значительно увеличится и численность китайской диаспоры, через которую осуществляется не только экономическая, но и культурная экспансия в мировом информационном пространстве. Расселение избыточного населения за пределами Китая создает весьма благоприятные условия для развертывания разведывательной работы в других странах, для активной культурной экспансии среди местного населения. В то же время этнический и языковой барьер создает естественное препятствие на пути деятельности иностранных спецслужб в Китае, а также по китайской диаспоре в других странах.

С этническими проблемами напрямую связана проблема агрессивного сепаратизма. Так, в мире на 200 государственных образований приходится 5000 этносов, а борьба за национальное самоопределение некоторых из них носит многовековой характер, что можно проследить на примере движения уйгурских сепаратистов.

Синьцзян-Уйгурский автономный район (СУАР) Китая является самым отдаленным от Пекина и наименее развитым регионом, половину 17-миллионного населения которого составляют мусульмане.

Со времен Ханьской империи (206 до н.э. — 220 н.э.) в правящих верхах Китая сохраняется убежденность в необходимости обладать этими землями — будь то реальное распространение китайской власти на земли современного СУАР, завоевательные планы в отношении соседних с ним стран или хотя бы контроль над торговыми артериями (проходящий через Синьцзян Великий шелковый путь).

В XVII —XVIII веках на заселенных тюрками-уйгурами землях сформировалось два исламских ханства: Яркендское на юге и Джунгарское на северо-западе. Китайская (Маньчжурская) династия Цин, считавшая себя потомками Чингисхана, использовала ханства для давления на соседей в Центральной Азии. Вскоре после победы над хатагойтами маньчжуры начинают беспощадную борьбу с Джунгарским ханством и формируют к 1759 году из покоренной Джунгарии и Восточного Туркестана особую административную единицу — Синьцзян (что означает «новая территория»), рассматриваемую как плацдарм для дальнейшего продвижения в Центральную Азию и Сибирь.

С установлением господства над уйгурами Пекин, однако, приобрел и серьезнейшую головную боль — наряду с Тибетом Синьцзян стал одним из наиболее нестабильных регионов Китая. Уже во второй половине XIX века в результате восстания Якуб-бека в отколовшемся от империи Цин Восточном Туркестане появилось теократическое исламское государство Йеттишар. После революции 1911 года Китай вернул Синьцзян, но в 1933 году в ходе восстания уйгуров в нем вновь была провозглашена Тюркско-исламская республика Восточного Туркестана. Контроль Пекина над регионом был восстановлен с помощью СССР лишь после 1949 года, когда к власти пришли коммунисты.

Идея «независимого Туркестана» адресует к доктрине пантюркизма, носителем которой с момента своего образования являлись Османская империя и ее преемница Турция. Не случайно Якуб-бек признал себя вассалом турецкого султана, а в Синьцзян сразу поспешили турецкие военные советники. С этого момента контакты между мусульманами Китая и Турции через Центральную Азию постоянно подпитывали сепаратистские настроения Синьцзяна. Главным посредником в этом длительное время были исламские центры Кокандского ханства, откуда в Синьцзян шел поток проповедников и ходжей — потомков династии Яркендских правителей.

Центральноазиатский регион давно являлся зоной соперничества России и Китая. После присоединения территорий нынешнего Казахстана и Центральной Азии к Российской империи часть Синьцзяна оказалась в сфере влияния России. Во время восстания Якуб-бека маньчжуры обратились за помощью именно к военным властям русского Туркестана. В свою очередь, в связи с агрессивными действиями Якуб-бека по отношению к российским туркестанским владениям, Россия приняла решение о занятии Кульджи и удержании ее до подхода маньчжурско-китайских сил. Китай и Россия умели, как мы видим, согласованно действовать и получать необходимые результаты. По Петербургскому договору с Китаем 1881 года, за Россией осталась часть Илийского края, где были расселены дунганы, уйгуры, казаки. В последующие десятилетия влияние России в этом районе сохранялось, а с возникновением СССР — укрепилось. Вместе с тем наличие СССР сдерживало распространение идей панисламизма и пантюркизма в Центральной Азии и одновременно стабилизировало ситуацию в китайском Синьцзяне.