Аарон Дембски-Боуден - Дар Императора

• Название: Дар Императора
• Автор: Аарон Дембски-Боуден
• Издательство: Фантастика
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-91878-076-3

Серые Рыцари — это все, что есть у человечества, чтобы противопоставить могуществу Хаоса. Основанный в глубокой тайне, этот орден Адептус Астартес берет начало в смутных временах Ереси Хоруса. Военная палата Инквизиции, легендарные десантники-демоноборцы идут в самый ад — и еще дальше — в погоне за своими сверхъестественными врагами. Выдержав интенсивную психологическую обработку, которую новобранцы ордена проходят в секретной крепости на Титане, эти супервоины вступают в братство, способное противостоять Губительным Силам. На планете Армагеддон Серым Рыцарям предстоит вновь доказать это.

---

— Вы… вы ходили в Век Императора?

Бьорн опять издал скрежещущий хохот.

— Ходил, бегал, мочился и убивал. Все это. Я встречался с Всеотцом, знаешь ли. Не раз сражался рядом с ним. Кажется, я ему нравился.

Киснарос медленно, медленно опустился на колени.

— Ох, ради… только не вы.

III

Дредноут повернулся ко мне, когда Киснарос рассказал ему историю Армагеддона.

— Это правда? — без лишних витиеватостей спросил он. — Ты сломал Черный Клинок?

Я посмотрел на саркофаг, закрепленный на фронтальной части и соединенный с корпусом адамантиевыми крепежами и трубками с жизнеобеспечивающими веществами.

— Это правда, ярл Бьорн.

— Просто Бьорн. Я больше не восседаю на тронах и ничем не правлю. Я видел Ангрона, как до Изменения, так и после. Сломать Черный Меч — не простое дело, рыцарь. Боюсь, этим подвигом ты заработал себе собственный ходячий гроб.

У меня кровь застыла в жилах.

— Я бы предпочел спать на Полях Мертвых рядом со своими братьями.

— Слова человека, полагающего, будто у него есть выбор. У героев его нет. Герои должны оставаться бессмертными, их нужно пробуждать каждые пару веков для очередной войны или чтобы поделиться древними преданиями с новым поколением.

Словно чтобы подчеркнуть свои слова, он сделал громоподобный шаг вперед. Его когти могли с легкостью охватить каждого из нас, поэтому та нежность, с которой он коснулся Анники, была очень трогательной. Машина войны с лязгом и дребезжанием повернула запястные серводвигатели, вращая когтями. Затем плоской частью остро отточенного лезвия она наклонила ее голову на одну сторону, затем на другую, разглядывая ледяные слезы на ее бледных щеках.

— Довольно слез, маленькая дева. Ты выглядишь, как морозорожденная. Какое племя, охотница?

— Сломанный Клык, Великий Волк, — пискнула она.

— Помню их. Злобные ублюдки, все до единого. Благословение, если в бою они на твоей стороне, и проклятье, когда нет. Но совершенно отвратные мореходы. Такая вот печальная правда.

Дредноут шагнул вперед, отпустив ее щеку.

— Нет лучшего зрелища на всех мирах, чем морозорожденная дева. Особенно такая черноволосая красавица. Редкое зрелище даже в те времена, когда у меня были глаза, и я уверен, что теперь такое увидишь еще реже.

Я уставился на дредноут, задаваясь вопросом, отличался ли процесс, по которому в прошлом выращивалось генетическое семя, от сегодняшних методов. Похоже, он мог определить, что Анника была привлекательной. Я не был уверен, что сам смог бы сделать это, и у меня была еще тысяча вопросов: о воинском искусстве в эпоху Ереси, о том, что он лично видел Императора, о типах кораблей, которые когда-то ходили среди звезд и теперь больше не использовались…

— Итак, — дредноут оборвал мои размышления. — Переходи к части, которая должна убедить меня не уничтожать твой маленький флот. Или я просто могу убить тебя и покончить с этим без лишних усилий.

Киснарос ощетинился, но сдержался.

— Придут другие, ярл Бьорн. Дес…

— Я же сказал. Просто Бьорн.

— Я… да. Но… десятки. Сотни. Я пришел не сжигать Фенрис, но попомните мои слова, этот мир умрет, если Волки не пойдут на компромисс. Слишком много инквизиторов видят в этом шанс урезать автономность этих знаменитых и неудобных Адептус Астартес, а также заставить раз и навсегда умолкнуть этот беспокойный голос. Волков любит население Империума, которое знает об их существовании, но институты Империума гораздо менее благожелательны к Сынам Фенриса.

Дредноут словно обдумывал сказанное.

— Маленькие люди с маленькими заботами. Переходи к сути, инквизитор.

— Покаянный крестовый поход удовлетворит Инквизицию. Может, на век… или два.

— Ты хочешь отправить целое поколение Волков к звездам, облаченными в позор, чтобы удовлетворить глупцов, которые не служат Империуму и вполовину так же старательно, как мы?

— Это единственный компромисс, который позволит сторонам разойтись без конфликта.

— Ты напоминаешь мне одного летописца, которого я когда-то знал.

— Мне не известно, кто это такие, ярл Бьорн.

— Летописцы — это паразиты, которым платят за то, чтобы они увековечивали память о чем-то. У того был змеиный язык и сердце грызуна. Он пытался убедить окружающих, что его поэмы были гениальными, а все критики слишком глупыми, чтобы оценить его. Вот кого ты мне напоминаешь. Та же непримиримость в суждениях. Поэтому попытайся еще раз.

Киснарос набрал воздуха в грудь, когда на моем ретинальном дисплее вспыхнула предупреждающая трецентийская руна в виде серпа.

— Постойте. Что-то не так.

Киснарос приложил руку к уху, перенастроив вокс-бусинку.

— Волки… они вернулись. Весь их флот только что вышел из варпа.

— Как такое возможно? — спросил я. Позади нас Малхадиил уже разогревал двигатели «Грозового ворона».

— Не знаю. Но они идут сюда и…

— И видят вражеский флот, который целится в Клык. Твой ход, инквизитор.

Глава двадцать шестая СОБРАТЬЯ

I

Когда мы добрались до стратегиума «Надежды Корела», флот Волков был уже в пределах действия вокса. На мостике царил настоящий хаос по сравнению со степенной работой на «Карабеле», хотя я отчего-то был благодарен, что команда старалась лишний раз не раздражать меня. Слишком много людей, слишком много запахов, все слишком близко. Меня создавали не для того, чтобы красоваться перед людьми.

Даже одно мое появление перед ними в лучшем случае ставило их в очередь на выхолащивание мозга, а в худшем — на казнь. Мою кожу пощипывало всякий раз, когда на меня падал чей-то взгляд. Четыреста сервов, сервиторов, офицеров и рабов — мою кожу пощипывало непрерывно. Шум их разумов очень отвлекал, и не впервые меня посетил вопрос, испытывали ли люди более сильные чувства, чем мы. Неужели Дар Императора ослаблял нашу возможность чувствовать и ощущать, как обычные люди?

Но думать сейчас о подобном было настоящим безумием.

Киснарос сорвал с себя ребризер и схватился обеими руками за поручни центрального помоста.

— Канал открыт?

— Да, сир, — отозвался ближайший офицер.

— Говорит лорд-инквизитор Киснарос флоту Космических Волков. Переговоры уже начались. Сверните с курса и не атакуйте нас.

Ответ прозвучал утробным, мрачным грохотом.

— Я — ярл Гримнар из Волков, лорд сынов и дочерей этого мира, а также защитник Клыка. Хватит лжи, трус. Довольно уловок. Наши рунические жрецы отдали жизни, чтобы привести нас сюда и окрасить стены крепости вашей порченой кровью. Ты смеешь говорить мне не приближаться к собственному миру рождения? Ты настолько же слеп, как и глуп, слабак? Это Волчий космос, а мы и есть Волки. Проваливай отсюда, пока мы не скормили океанам ваши кости.

Киснарос бросил взгляд на капитана реквизированного линкора — дородного мужчину лет пятидесяти в безупречно сидящей форме одного из многочисленных дивизионов линейного флота Солар.

— Когда они достигнут радиуса огневого поражения?

— Меньше чем через минуту, лорд. Они идут на всех парах.

Идут на всех парах. Какое странное наречие. Мне стало интересно, откуда капитан родом.

— Почему ты такой спокойный? — спросила Анника, встав рядом со мной.

— Точно не знаю. Думаю, я смирился с тем фактом, что мы вряд ли выживем. Я осознал это еще недели назад.

Несмотря ни на что, Киснарос продолжал говорить дальше. Я видел, как его постепенно охватывает паника, секунда за секундой. Он нажал на Волков слишком сильно, привел слишком много кораблей в их небеса и уничтожил всякий шанс на мирное разрешение конфликта. Я знал это. Мы знали это. Он просто не хотел признать очевидное.

— Строй флот в защитную формацию. Пусть орудия и дальше целятся на Клык. Они должны понять, что мы откроем огонь.

— Они понимают это, — оборвал его я. — И их это уже не заботит. Инквизитор, рассейте армаду. Бегите. Все кончено.

— Нет. Нет, время пока есть, — он развернулся к свисающему с потолка на витом кабеле вокс-микрофону. — У них нет шансов против нашей армады. Уж это-то они должны понимать.

Я взошел по ступеням, чувствуя, как рука сжимается в кулак, прилагая все чертовы усилия, чтобы не поднять ее и не расстрелять Киснароса.

— Вы угрожали Клыку в присутствии верховного лорда Фенриса. У нас был шанс договориться с Разящей Рукой, но теперь? Когда на нас нацелены все силы Волков? Инквизитор, вам не покинуть эту систему живым. Остатки армады могут вырваться, но потери будут катастрофическими.

— Гиперион, — сказал он, как будто я мог ему помочь, — Гиперион…

— Сдавайтесь, лорд. Сдавайтесь, пока не пролита первая кровь.

— Они должны понять! — Киснарос находился на пределе. Я видел белки его глаз, когда он схватил вокс-микрофон. — Ярл Гримнар… Это не должно закончиться войной…