Евгений Брандис - Незримый мост

• Название: Незримый мост
• Автор: Евгений Брандис
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1976

Сборник научно-фантастических и приключенческих повестей и рассказов ленинградских писателей (Г. С. Мартынов. А. И. Шалимов, Б. Н. Стругацкий и А. Н. Стругацкий, А. А. Щербаков и др.). Авторы рассказывают о встречах ученых Земли с инопланетянами, о поисках и открытиях, направленных на справедливое и мирное содружество человечества.

Содержание:

Встречи с будущим. Евгений Брандис

Георгий Мартынов. Незримый мост. (Печатается с сокращениями)

Ольга Ларионова. Подсадная утка

Игорь Росоховатский. Ураган

А. Балабуха. Равновесие

Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Парень из преисподней

Игорь Смирнов. Черный ромбоэдр

Александр Шалимов. Кто нажмет на «стоп-кран»?

Аскольд Шейкин. Зеленый остров

Александр Щербаков. Змий

Александр Житинский. Эффект Брумма

Александр Хлебников. Невероятный выдумщик

Александр Шалимов. Неудачный эксперимент

Игорь Росоховатский. Рассеянность Алика Семина

Александр Щербаков. Рабочий день

А. Балабуха. Цветок соллы

Рисунки Л. Рубинштейна

---

Поликарпов сумел одолеть это расстояние, выполз на сухой песок и впервые по-настоящему заснул.

Пробудившись, он увидел, что лежит в тени трех высоченных пальм, как бы росших из одного корня. Теплый ветерок овевал лицо. Солнце стояло уже очень высоко.

«Сколько ж я спал? Может, это уже другой день?» — подумал Поликарпов, приподнялся и сел, озираясь по сторонам.

Картина была до неправдоподобности идиллическая. Висели на пальмах грозди зеленых кокосовых орехов, безмятежно белел коралловый песок пляжа. Громадная черепаха доверчиво проползла у ног Поликарпова.

«Непуганая. Остров необитаемый», — подытожил он.

Еще и еще раз внимательно поглядев на пальмы, на черепаший след, Поликарпов удовлетворенно подумал о том, что не умрет от голода, даже если придется жить на этом острове много дней.

Ему захотелось есть. Он отыскал в песке десятка два черепашьих яиц, очень мелких и в кожистой скорлупе, не замечая никакого вкуса, выпил их и, отяжелев от еды, свалился у подножья трех пальм. До самой ночи он лежал, слушая птичий гомон и ощущая, как возвращаются силы.

Здесь же он и заснул.

* * *

На следующий день Поликарпов прежде всего проверил карманы. Обнаружилось, что у него есть часы, перочинный нож, зажигалка, носовой платок, карандаш.

После этого, сняв с себя спасательный жилет, штормовой костюм и резиновые сапоги, он связал ноги ременной петлей, забрался на кокосовую пальму, которая была пониже, и сбросил на землю гроздь орехов. Проблема питья, во всяком случае на ближайшее время, была решена.

Когда же солнце перевалило за полдень и жара стала спадать, он решил, что пора обследовать окрестности того места, куда его вынес океан. Он спрятал в густой и жесткой траве под тремя пальмами штормовое снаряжение и босой, в легком белом кителе и полотняных брюках неторопливо пошел по редкому и светлому лесу, внимательно глядя под ноги, чтобы не напороться на острый обломок коралла.

Примерно через пятьсот шагов сквозь пальмы вновь заблестела водная гладь. Как Поликарпов и думал, остров оказался атоллом, то есть имел форму кольца, о которое снаружи разбиваются океанские волны, а внутри — лагуна с бирюзовой спокойной водой. Это кольцо было не таким уж и маленьким. Противоположный берег лагуны виднелся у самого горизонта низкой зеленой каймой. Вполне могло быть, что где-нибудь там живут люди.

Поликарпов только успел это подумать, как внезапно ему показалось, что порывы ветра доносят музыку! Он всмотрелся в ту сторону, откуда налетал ветер, и вздрогнул; не так уж и далеко от того места, где он стоял, прижимаясь к лагунному берегу, ослепительно сверкал широкими окнами десяток домиков.

Он протер глаза: не хижины и не шалаши, а одноэтажные домики вполне современного европейского вида! И до них не будет и мили.

И он долго стоял и раздумывал, прежде чем направиться к домикам.

* * *

Вокруг поселка не оказалось никакой ограды или предупреждающих надписей. Кустарник и пальмы круто обрывались, под прямым углом отступив от пляжа.

На лужайке, отграниченной от воды лагуны полосою кораллового леска, выстроились в ряд кубики из стекла и бетона тщательно выбеленные, с цветными рамами, с жалюзи на окнах и с верандами, оплетенными вьющимися растениями. И действительно, джазовая мелодия доносилась из-за домиков, от леса.

Напряженный, в любое мгновение готовый метнуться назад, но внешне совершенно спокойный, Поликарпов свернул в ту сторону, откуда раздавалась музыка.

У пальм на дощатой круглой площадке, возле зеленой будочки с репродуктором, танцевали три десятка прекрасно сложенных, загорелых молодых людей. На мужчинах были шорты и рубашки всех цветов радуги, украшенные крупными перламутровыми пуговицами, с большими отложными воротниками — все очень чистое, новое, тщательно отглаженное. Наряды женщин отличались еще большей изысканностью, хотя в первый момент Поликарпову и показалось, будто их платья — всего лишь куски легкого материала, обернутые вокруг талии, наброшенные на плечи.

Минут десять он стоял у края площадки, с удивлением замечая, что на него никто не обращает внимания. Даже когда от танцующих отделились молодой человек среднего роста, черноволосый, белозубый и смуглый и высокая голубоглазая и белокурая девушка, то и они словно бы не заметили его, хотя и остановились всего в двух шагах.

— Ай эгри, — услышал Поликарпов счастливо переливающийся голос девушки. — Ай эгри. Ю а олвиз райт… (Я согласна, я согласна. Вы всегда правы…)

Поликарпов хорошо говорил по-английски. Он смело подошел к молодым людям:

— Гуд афтанун!.. (Добрый день!..) Прошу, — все так же по-английски продолжал он, — разрешения обратиться к вам с не очень обычным вопросом — во всяком случае здесь… — Он кивнул на танцующих.

Девушка и молодой человек с улыбкой, но как-то напряженно смотрели на него.

— Я хотел бы знать, есть ли в вашем поселке какая-либо администрация, консульство?

Выражение напряженного ожидания сменилось на лицах молодых людей растерянностью: либо они не понимали его, либо ждали от него чего-то совершенно другого.

Вопрос Поликарпова просто не укладывался в их сознании.

— Это курорт? — спросил он все так же по-английски. — Международный курорт? Вы здесь на отдыхе? Вы понимаете меня?

— О да! — ослепительно улыбнувшись и в полный голос ответил молодой человек. — Мы хорошо понимаем вас. И мы очень рады вам.

Улыбкой он попросил поддержки у девушки. Та с готовностью подтвердила:

— Мы всегда рады вам.

Едва она произнесла это, молодой человек взял ее за руку, и они ушли танцевать.

«Чепуха какая-то, — подумал Поликарпов. — Они меня самого посчитали представителем администрации, и не очень любимой к тому же».

Больше не делая попыток завязать разговор, он некоторое время всматривался в танцующих. Здесь были люди разных национальностей: немцы, итальянцы, евреи, французы, китайцы, арабы, — но все они отличались молодостью, здоровьем и той простотой в обращении, за которой угадывались полная свобода и равенство друг перед другом.

Музыка вдруг оборвалась. От домиков послышались удары в гонг. Разбившись на группы по два-три человека, молодые люди покинули танцплощадку. Поликарпов пошел вслед за ними.

Оказалось — звали обедать. Возле каждого домика, под зеленым навесом, был накрыт стол. Тут соблюдалось, видимо, разделение труда: пока одни танцевали, другие готовили пищу.

* * *

То, что Поликарпов и потом оказался в компании этой девушки, ее спутника и еще одного молодого человека, вышло само собой. Его не приглашали к столу, но и ничем не выразили неудовольствия, когда он устало опустился на алюминиевый легкий стул. Мог ли он пройти мимо? Нет. На столе были чашки с бульоном, ваза с фруктами и большое блюдо, на котором лежали рис и куски жареной курицы. Лишь теперь, пожалуй, Поликарпов понял, насколько изголодался за последние дни.

Однако и за едой он напряженно раздумывал над своим положением. Итак, на острове живут молодые, счастливые и очень обеспеченные люди. Это не военнослужащие и не участники экспедиции: среди них определенно нет никакого начальства. Все они примерно одного возраста и совершенно лишены не только подозрительности, но даже элементарного любопытства, как будто ничего достойного их внимания вообще нет на белом свете. Но кто же все-таки основал эту колонию? С какой целью?

Он пытался ответить себе на эти вопросы, а вокруг него тем временем шла беспечная, с шутками и взрывами смеха, беседа здоровых телом и духом людей: говорили о спорте. О том, что Сайд (так звали смуглого парня) утром взял высоту метр восемьдесят шесть сантиметров, а Ринга, его подруга — метр сорок семь, и это несправедливо, потому что Ринга на три сантиметра выше Сайда. И если она пожелает («Так пожелай! Пожелай!» — горячо советовал ей Сайд), то, конечно же, прыгнет на целых два метра.

Поликарпова они словно бы вовсе не замечали, да и сам он не вмешивался в их разговор. Что ж это все-таки за народ? Команда, готовящаяся к Олимпийским играм? Международный студенческий лагерь?…

К концу обеда такое предположение показалось ему наиболее правдоподобным. Однако, решив это выяснить, из осторожности он все же начал с другого.

— Друзья, — сказал он, обращаясь к молодым людям, как и прежде, по-английски. — Я попал к вам на остров случайно. В открытом море меня смыло за борт судна и вынесло на ваш берег. Я подданный Советского Союза, и хотя у вас тут очень хорошо, но, чтобы я мог возвратиться на родину, мне надо связаться с ближайшим советским консульством.

Он говорил и видел, что его не понимают. Слушают с вежливыми улыбками и крайне растерянно.

— Родина там, где мы, — наконец проговорила Ринга. — Родина здесь, на Зеленом острове.