СССР-2061 - Будущее, до которого хочется дожить. СССР 2061

• Название: Будущее, до которого хочется дожить. СССР 2061
• Автор: СССР-2061
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-9904169-1-8

В 2013 сообщество «СССР-2061» издало в бумаге сборник лучших рассказов и иллюстраций. Перед вами — его электронная версия.

Здесь нет ни эльфов, ни попаданцев к Сталину, ни галактических империй. Зато есть неистребимая жажда будущего и страстная вера в человека.

Потому что будущее нам никто не подарит. Не перешлёт в порядке гуманитарной помощи. И не организует, выиграв тендер.

Будущее делаем мы сами.

---

Поэтому, в этот рождественский вечер (одобрительные выкрики, аплодисменты), я предлагаю выпить за нас. В первую очередь — за любезно подменивших нас русских, я совершенно искренне им благодарен за это, за русских, которые так сильно хотят быть похожими на американцев, что постоянно делают себе новый фронтир… И за нас, за американцев, что хотят быть похожими на русских, ибо мы понимаем, что жизнь без высокой (указывает пальцем вверх), по-настоящему высокой цели, которую можно достичь только вместе, как-то уж очень скучна и бессмысленна.

Merry Christmas! Cheers! Na zdoroviye!

Не бывает уважительных причин Виктор Гвор

Сергей. Август 2010, Центральный Кавказ

Я лежу на носилках на краю вертолетной площадки и упрямо пытаюсь разглядеть горы. Вершин не видно, положили неудачно. Вертолет уже здесь, в полусотне шагов. Док и Вовка закончат с формальностями, меня погрузят на борт и отвезут в город, в госпиталь. Сейчас инфаркт лечится. И инсульт лечится. Всё лечится. Только в горы уже не вернуться. Теперь одна дорога — на пенсию по инвалидности.

В город… Туда, где у меня никого и ничего нет. И никогда не было. Где нет гор, где некого и не от чего спасать, где мне никто не нужен, и я никому не нужен. Зачем? Господи, ты, в кого я никогда не верил — если моя служба закончена, прими отставку того, кого всю жизнь звали твоим заместителем! Сейчас, пока я еще в горах. Зачем нужно послесловие?

И в шуме взревевшего двигателя вертолета успеваю явственно различить короткое: «Принято».

* * *

«Министерство чрезвычайных ситуаций Российской Феде-рации с глубочайшим прискорбием сообщает, что 18 августа 2010 года на пятьдесят втором году жизни от внезапной остановки сердца скоропостижно скончался заслуженный спасатель России…»

Тёма. Июнь 2057, Подмосковье

Тёмка бежал. Бежал через лес, не разбирая дороги, спотыкаясь на кочках и с трудом удерживая равновесие. Срывалось дыхание, ставший вязким воздух с хрипом выходил из легких и упрямо не хотел входить обратно, сердце колотило по рёбрам, стремясь вырваться наружу, и в унисон с ним билась в висках кровь. Слезы застилали глаза и текли по щекам. Но он все равно бежал. Куда угодно. Только вперед, как можно дальше отсюда, от ненавистного детского дома, от надоедливых воспитателей, от вредных бесчувственных ровесников… Всех к черту! Всех! Ему никто не нужен! Те, кто были ему нужны, кому был нужен он, их нет! И уже никогда не будет! Папа, мама, маленькая сестренка, называвшая его смешным словом «Тё» и так забавно тянувшая крохотные ручки… Их нет!!!

«Современная техника не ломается»… «Только в редчайших случаях…» Не ломается? А отказ двигателя флайера — не поломка?.. В редчайших случаях? А что, ему, Тёмке, легче от того, что случай редчайший? Утром он был довольным жизнью ребенком в счастливой семье, а вечером…

«Время лечит»… «Ты привыкнешь»… От чего лечит? Вернет родителей? Заставит забыть? Он уже месяц в детдоме. Что он забыл? Мамино изломанное тело рядом с обломками этой дурацкой машины?.. Папу, из груди которого торчит какая-то непонятная железка?.. То, что осталось от Танечки?.. К этому можно привыкнуть?.. К чему привыкнуть?.. К душевным беседам воспитателей, переходящим в нравоучительные нотации? К презрению мальчишек, никогда не видевших своих родителей и не понимающих его беды?.. К жалостливым взглядам девчонок?.. К тому, что он один на всем белом свете?.. К чему?

«Мужчины не плачут»… Значит, он не мужчина… Ему всё равно… Зачем, вообще, жить на свете, если ты один и никому не нужен… Зачем… «Мужчины не плачут…»

— Кто тебе сказал эту глупость?

Сергей. Июнь 2057, Подмосковье

Прихожу в себя мгновенно. Только что лежал на носилках, ощущая свою полную беспомощность и бесполезность, и вдруг несусь по летнему лесу, проламывая кусты тщедушным телом двенадцатилетнего ребенка. И в тот же миг захлестывает волна эмоций. Не моих, но от этого не менее сильных и страшных. Сознание автоматически переходит в аварийный режим. Ситуация прокачивается мгновенно. Ее фантастичность ни на секунду не отвлекает: разбираться, что, как и почему, будем потом. Сейчас только факты. Я бегу по лесу в чужом теле. И я в нем не один, а вместе с настоящим хозяином, двенадцатилетним пацаном, которому хреново настолько, насколько, вообще, может быть хреново человеку, потерявшему в жизни всё, и ничего не получившего взамен. А парень еще и накручивает себя… Пока достаточно. Работаю! Для начала надо сбить с волны. Выхватываю обрывок мысли: «Мужчины не плачут…» и перебиваю мысленным же вопросом: «Кто тебе сказал эту глупость?».

Хорошо, что я успел замедлить бег, а то мальчишка кувыркнулся бы в кусты, так резко и неожиданно он останавливается. Начинает испуганно озираться, потом неуверенно спрашивает:

— Кто здесь?

«Да не крути ты головой, перед глазами всё мелькает. Меня каким-то образом занесло внутрь тебя».

— Как это?

«Откуда я знаю? Пришел в себя, а вокруг деревья мелькают. Ты же бежал, как чемпион мира».

— Но так не бывает!

Парнишка напуган. Не страшно, по сравнению с тем ураганом чувств, который только что бушевал у него в голове, этот испуг — ерунда. Легкий ветерок.

«Я сам знаю, что не бывает. Слушай, давай куда-нибудь присядем и попробуем понять. Раз я уже здесь».

Мальчик садится на бугорок, и мы начинаем разбираться. Самое главное — занять парня делом, а дальше эмоциональный всплеск пройдет, и будет значительно легче. Как помочь в глобальном плане — это вопрос… Но что-нибудь придумаю, другого выхода нет…

Через час

Некоторую ясность имеем. Управлять телом можем оба. Если один расслабляется и думает о чем-то постороннем, то второй шевелит конечностями абсолютно полноценно. Попробовали, потренировались. Получается! Даже мои рефлексы, в основном, сохранились.

Мысли друг друга воспринимаем только, если они адресованы напрямую. Примерно как обычная речь. В целом-то это хорошо, ни к чему мальчику размышления старого маразматика. А вот самому маразматику не грех и подумать.

Не верю, что воспитатели в детдоме такие идиоты, как кажется Артёму. После всего пережитого, ребенок в принципе неспособен воспринимать что-либо адекватно. А вот с детьми хуже. Потерявших родителей в детдоме нет, несчастные случаи — редкость. И дети встраивают новичка в свою привычную иерархию, где прав, чаще всего, самый сильный. Так было, есть и будет, во все века и во всех странах. Подрастут — может быть, что-то изменится. Но лет до шестнадцати…

Тёмка к «встраиванию» не готов. Домашний мальчик, привыкший быть любимым и любящим. Хороший, добрый, с тонкой душевной организацией… Нечего ему противопоставить Ваське-Бибизяну, будущему лучшему слесарю какого-нибудь закрытого завода, а пока обыкновенному четырнадцатилетнему «троглодиту», кулаками доказывающему своё первенство.

«Может, с Васьки и начнем?» — спрашиваю напарника.

«А что мы можем? — заинтересовался, но пессимизма в голосе хватает, — он сильнее… и старше».

«Просто набьем морду. Наc двое».

«Тело-то одно, — уныло вздыхает Тёмка, — а Васька здоровый».

«Чем больше шкаф, тем громче падает. — похоже, эта присказка парню не знакома. — Главное, в себя верить. Ну, раз страшно, в этот раз я им займусь».

Мальчик соглашается, всё равно от конфликта не уйти, а скинуть ответственность — счастье, он слишком устал от одиночества.

Двигаем к корпусу. Встреча происходит даже раньше, чем планировали. Да, Бибизян и есть Бибизян. Глазами двенадцатилетнего — здоровенная горилла с пудовыми кулаками. Ладно, сам же говорил про шкаф. Иду прямо на него, не отворачивая: пусть уступает дорогу.

— Эй ты, недоделанный, куда прешь!

— Сам с дороги свалишь, или тебя подвинуть?

Васька от подобного хамства только рот разевает:

— Чего?

— Уступи лыжню, верзила!

Нарываюсь? Ага! А чего тянуть? У ребенка и так комплексов полно, хоть один снимем.

Васька подобного обращения не выдерживает, и огромный кулак летит в голову. Он что, думал, я буду ждать? Чуть вбок, развернуть тело, перехватить бьющую руку и потянуть вперед. Не забыть ногу подставить.

— Это не я тебе нос разбил. Это ты сам споткнулся, бибизян лопухастый!

Клиент доведен до кондиции. Кликуху свою Васька любит не больше тушеной капусты! А потому вскакивает, и летит на меня, как бык на красную тряпку. Совсем не боец, делай с ним, что хочешь. Но ломать ничего не будем, это всего лишь детская драка, а не смертельный бой с врагом Советской Власти.

После третьего приземления Васька встает гораздо медленней. Смотрит на меня, как баран на новые ворота, и вопрошает:

— Это что было?

— Охота на бибизянов. Добавить?

Встать в четвертый раз не даю. Прижимаю к земле коленом и беру руку на болевой.