Аделаида Котовщикова - Наставник

• Название: Наставник
• Автор: Аделаида Котовщикова
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детская проза
• Год: 1979

---

— Где ты его взял? Купил?

— Мои старые игрушки.

— Смотри, не вздумай деньги тратить!

«Захочу и потрачу. Тебе какое дело?» — вертелось на языке у Темы, но вместо этого он сказал:

— Да не трачу я ничего. Брось ты!

…Протертый тряпкой паровоз уже красовался на этажерке. Одно колесо у него немножко погнулось. Тем лучше. Вместе с Васей они его починят. Наморщив лоб, Вася будет рассматривать каждый винтик горящими от любопытства глазами.

— Тема, ты что это нынче отшельничаешь?

Большой, осанистый, с гривой светлых густых волос, зачесанных назад, перед Темой стоял отец, профессор химии Сергей Поликарпович Гагарин. Небольшие серые глаза его смотрели ласково, устало и с легким беспокойством.

Тема вскочил, сжал кулаки, выставил локти:

— Поборемся!

В присутствии отца ему всегда становилось весело. И почему-то он чувствовал себя младше, хотелось возиться.

— Подожди! Подожди! — отец потрепал его по затылку и грузно опустился на кушетку. — Приехал я с заседания, а тут телевизор, темно… Меня уж бабушка в кухне обедом накормила. Когда зажгли свет в столовой, вижу… дам всяких, а тебя не обнаружил. Спрашиваю: «Где сын?» Говорят: «Занимается!» Я тебя сегодня еще совсем не видал.

— Так ты когда приезжаешь! — обиженно сказал Тема и завалился на кушетку, потеснив отца. — Я из школы пришел да опять ушел. Пришел, а тебя все еще нет.

— Да-a, дела бесконечные… — отец похлопал Тему по вытянутым ногам. — Так что же все-таки происходит? Женское население в панике. Утверждают, что у тебя какая-то страшная проруха… двойки… чуть ли не колы… а?

— Какие там двойки?! — Теме было очень приятно, что он вправе чувствовать себя несправедливо оскорбленным. — Выдумывают всякую глупость и рады. У меня давно двоек не было. Ты вот не подписываешь мой дневник, все мама, а то бы видел.

— Уж это мамина вотчина — дневник… Так нет двоек? — повеселевшим голосом спросил отец.

— Ну при чем тут двойки? Просто… задали много.

«Спрошу его про третий закон механики, — подумал Тема обрадованно. — Нет, это погодя».

— Папа, — помолчав, бойко спросил Тема, под развязностью скрывая нерешительность, — как у тебя дела там на работе?

— На работе? — в голосе отца послышалось изумление. — Что это тебе в голову пришло? Гм… В институте, ты имеешь в виду? Или в Академии наук?

— Да хоть в институте, что ли? — неуверенно сказал Тема.

— Учу студентов, студенты занимаются. Не очень блестяще, прямо сказать… — Сергей Поликарпович широко зевнул. — Устал нынче. — Он поднялся. — Ну, пойду… Еще поработать сегодня надо. Мы с тобой, Темка, в воскресенье куда-нибудь за город катнем. На лыжах, а?

— Все-таки как там… ну, всякие научные проблемы? — Тема не знал толком, что спросить, и от этого ему было еще обиднее.

Широкие светлые брови Сергея Поликарповича разлетелись в стороны. Он расхохотался оглушительно, все его грузное тело сотрясалось. Остановился было и опять весь затрясся от смеха.

— Ох, насмешил! — проговорил он наконец, вытирая свой большой лоб платком. — Научные проблемы! Что тебя интересует: кристаллитная теория строения стекла или ацетилен-аллендиеновая перегруппировка хлоридов? Ложись-ка, Темка, спать! — Он снова потрепал сына по голове, но на этот раз Тема враждебно отодвинулся.

Почему же Сашка знает, что делает его отец? Они обо всем разговаривают. За маленького папа его считает, за дурачка какого-то…

А отец уже подходил к двери, и лицо у него было деловое, сосредоточенное. Лицо крайне занятого человека.

Когда в коридоре затихли тяжелые шаги отца, Тема вспомнил, что не успел спросить его про третий закон Ньютона. Вот беда! Да какое отцу дело до того, что сын мучается? Обрадовался, что двоек нет. А спросил он, отчего и:: теперь нет? Ведь были… Впрочем, знал ли он о двойках? Пожалуй, нет. Мать скрывала от него плохие отметки сына, чтобы не огорчать. Иногда отец и спросит: «Ну, как подвизаешься на школьном поприще? Не жалуются педагоги?» Мать тут как тут: «Ничего, ничего… Ты не беспокойся». А Тема и рад. С папой редко удается побыть — так уж надо повозиться, похохотать, кроссворды порешать, папка непременно что-нибудь смешное расскажет. Неужели и в эти редкие минуты думать об уроках? А пропади оно все пропадом! Не будет он больше учить. На четверку и так знает, понятие о массе буквально вызубрил. А если третий закон, тогда… «В конце концов, я не ишак!»

В отвратительном настроении Тема поспешно разделся, швыряя одежду на пол, и забрался под одеяло.

* * *

На переменках Гагарин явно избегал Мятликова, только издали посматривал на него этаким косым зайцем.

«Не выучил, — сокрушенно подумал Саша. — Эх, парень! — и покрутил головой от досады и неожиданной жалости к Гаге. — А ну как ответит еле-еле? Или вовсе срежется? Ведь паровозик-то принесет Ваське…»

Как бы удивился Тема, если бы знал, что «твердокаменный Мятлик» и так и этак прикидывает в уме, под каким бы предлогом в случае Темкиного провала все-таки позволить ему отдать игрушку. Сделать вид, что не заметил паровоза? Нелепо! Будто бы он, Саша, забыл о своей угрозе? Еще глупее! Сорвалось тогда с языка, теперь уж нельзя отступать…

Так ничего и не придумав, Саша дожидался урока физики, делая вид, что не обращает на Гагарина никакого внимания, а сам то и дело на него поглядывал. Кто бы мог подумать, что у этого балованного лентяя окажется такое нежное, почти девчоночье сердце? «Нянька в детсаду вышла бы из него хорошая!» — мрачно думал Саша, очень недовольный собой.

На уроке физики он решил: если Гага получит тройку или двойку, подойти к нему и, как бы между прочим, сказать: «Я сегодня занят. Ты не приходи». И все. Гага не придет. А там видно будет… В конце концов, с глазу на глаз он посоветуется с отцом, как поступить. Отец ведь такой — всегда спокойный, неторопливый, будто бы ни во что не вмешивается, никогда не пристает с вопросами; но Саша знает, что отец зорко следит за всем, что делается в его «колхозе». Он наверняка придумает что-нибудь. А Васе пока сказать, что Тема очень занят, придет денька через два-три.

Но неужели Гагу так и не вызовут? Казалось, Александр Кузьмич, вопреки обыкновению, забыл о своем обещании. Больше половины урока он объяснял законы свободного падения тел, потом вызвал к доске двух учеников. Те долго решали задачи.

У Темы сосало под ложечкой и пересохло в горле от тревожного ожидания. Теперь он украдкой облегченно вздохнул, как человек, избежавший серьезной опасности. «Не вызовет! Не успеет!»

И в эту минуту Александр Кузьмич сказал:

— Ну-ка, Гагарин, ступай к доске!

Тема поднялся и пошел. Где-то сбоку проплыло перед ним лицо Мятликова, сосредоточенное, с нахмуренными бровями.

Александр Кузьмич продиктовал условие задачи. Задача попалась нетрудная, и Тема быстро решил ее. Слишком быстро. Надо было хоть писать помедленнее…

— Так, хорошо, — сказал учитель и, повернувшись к классу, одобрительно подмигнул Мятликову.

Ни один мускул не дрогнул на Сашкином лице, пока Тема писал на доске, но учитель тридцать пять лет подряд видел перед собой лица ребят. Он безошибочно понимал, что происходит сейчас в душе этого упорного и насмешливого мальчика, взявшего на себя нелегкую задачу подтянуть отборного лентяя. Так же хорошо учитель знал в эту минуту — это подсказывало ему особое чутье педагога, — что ученик Гагарин занимался не в пример против прежнего и многое усвоил, но чего-то еще он не знает и до дрожи в коленях боится, что его спросят как раз то самое, чего он не знает.

Александр Кузьмич мог бы без труда нащупать это слабое место, но сейчас, когда ленивец потрудился, было гораздо полезнее поощрить его хорошей отметкой, а ликвидировать прорыв в его знаниях можно будет позже, когда и «ученик» и «учитель» не будут волноваться. «Почему-то для них очень важна именно эта отметка Гагарина. Поспорили, что ли?»

— Нам надо выяснить сущность первого и второго законов механики, понятие о массе… — медленно говорил Александр Кузьмич, скользя задумчивым взглядом по Теминому лицу.

«Это знает, — определил он по дыханию мальчика, по выражению его глаз, — а о массе — лучше всего».

— Что же тебя спросить? Да вот расскажи нам, что ты знаешь о массе тела.

Этот раздел считался трудным, и на лицах восьмиклассников выразилось сочувствие. Но Тема поднял голову, распрямил плечи. «Повезло-то!» И до чего симпатичный у них Александр Кузьмич!

С благодарностью глядя на седые виски учителя, Тема отвечал подробно, с удовольствием.

— Эк вызубрил, — безобидно усмехнулся Александр Кузьмич. — Чуть что ни слово в слово по учебнику… Ну, а сформулируй-ка нам третий закон механики!

— Действия двух тел друг на друга всегда равны по величине и противоположны по направлению, — залпом проговорил Тема упавшим голосом. У него сильно зазвенело в ушах. «А, да это звонок! — Но он не обрадовался. — Часть перемены захватит. Пропал я!»