Виталий Танасийчук - Где живет единорог

• Название: Где живет единорог
• Автор: Виталий Танасийчук
• Жанр: Детская образовательная литература
• ISBN: 978-5-91045-431-0

Несколько столетий назад люди не сомневались, что где-то далеко живут драконы и единороги. При этом многие не верили в существование тигров и кенгуру, считая этих зверей выдумкой путешественников.

И лишь немногие стремились понять, как устроена природа. Одни ученые целыми днями не отрывали глаз от микроскопов, пытаясь увидеть невидимое. Другие отправлялись в опасные путешествия и рисковали жизнью, чтобы найти какой-нибудь редкий вид. Эта книга расскажет, какой сложный путь пройден людьми от развенчания мифов о живой природе до поразительных открытий, кем на самом деле был единорог, где живут райские птицы, что растет в подводных садах и почему так трудно сфотографировать тасманского волка.

---

Но почти все остальные животные были не поддельными, а подлинными. И когда Себа создал новый музей, он решил написать книгу обо всех собранных в нём животных. Это был огромный труд. Аптекарю помогали учёные, и всё равно ушло много лет, прежде чем книга была напечатана.

И вот она стоит в книжном шкафу рядом с книгой Геснера. Это не одна книга, а четыре огромных тома. Каждый из них едва умещается на столе. Есть здесь и портрет автора, сделанный в его музее. У него весёлые живые глаза и высокий лоб — его не скрывает длинный парик. Аптекарь одет в шёлковую мантию, какие носили тогда учёные. В одной руке он держит банку с какой-то змеёй, а другой показывает на раковины, лежащие на столе. За его спиной — шкафы с редкими животными.

Называется книга Себы сложно и длинно, как было принято в то время: «Богатейший клад природного царства, аккуратно описанный и переданный искуснейшими изображениями». И действительно, рисунки в книге замечательные — точные, чёткие, выразительные. Они раскрашены от руки с таким тончайшим мастерством, что кажется, художник наносил краски не кисточкой, а пёрышком крохотной птички колибри.

Ещё бы — Себа заказал иллюстрации лучшим художникам Голландии! В каждом томе — больше ста рисунков. Благодаря им книга стала полезной для очень многих учёных. Тот самый Линией, который спорил с Себой из-за гидры, нашёл на этих рисунках десятки новых, неизвестных науке животных.

Когда-то люди читали и перечитывали эти книги. Теперь они отслужили свою службу. Но учёные помнят о них и с доброй улыбкой вспоминают Геснера, Себу и других старинных мудрецов, любивших и изучавших природу.

Лягушка с карманом на брюхе

О девочке, которая любила рисовать насекомых

Жила на свете девочка, и звали её Мария Сибилла Мериан. Она была дочкой немецкого художника, поэтому в её доме было много картин и книг с картинками. Мария Сибилла любила разглядывать рисунки с заморскими странами и диковинными зверями. Особенно она любила рисунок, на котором художник изобразил тропический лес. По его деревьям бегали обезьяны, в чаще прятались леопарды, а обнажённые темнокожие люди стреляли в них из луков.

«Вот вырасту, — думала она, — и увижу всё это своими глазами. И нарисую ещё лучше».

Вокруг дома Марии Сибиллы было множество цветов, а ещё здесь росли шелковичные деревья. Девочка часто залезала на них, чтобы полакомиться сочными ягодами. Рядом, в просторном сарае, её мать разводила шелковичных червей — так называют гусеницу бескрылой бабочки, тутового шелкопряда.

Каждое утро девочка срезала охапку листьев шелковицы и раскладывала их на полках, где ползало множество гусениц. Весь сарай наполнялся странным хрустящим звуком — это тысячи гусениц грызли листья. Девочка чистила полки, сортировала гусениц по размеру и собирала в корзинку их белые продолговатые коконы, сплетённые из тончайших нитей. Из этих нитей её мать ткала шёлковую материю, на которой вышивала изображения людей, животных, а чаще всего цветов. Мария Сибилла быстро научилась этому мастерству и могла вышивать не хуже матери, но ей больше нравилось сидеть в саду — рисовать цветы и насекомых. Она изображала их так же тщательно, как вышивала, — самыми тоненькими кисточками на плотной белой бумаге. Насекомых в то время не любили, нередко называли «омерзительными тварями», но маленькая Мария Сибилла могла часами любоваться жуками и их блестящими панцирями, длинноногими кузнечиками и причудливо окрашенными гусеницами, неторопливо ползущими по листьям. Порой она дразнила гусениц, трогая их соломинкой, — одни падали на землю, сворачиваясь пушистым клубочком, другие изгибались и выпускали длинные извивающиеся нити, похожие на жала, чтобы напугать врага.

В саду, на лугах, в кустарнике у стен старой крепости она находила самых разных гусениц и выкармливала их. Потом они окукливались, сплетая шелковистый кокон или просто прицепляясь к веточке.

Сколько раз Мария Сибилла любовалась маленьким чудом, когда куколка, похожая на спелёнатого ребёнка, лопалась и из неё осторожно, понемножку выбиралась бабочка — сперва нескладная, почти бесформенная. Посидит, соберётся с силами — и вдруг разворачивает крылья, будто ярко раскрашенные паруса.

Девочка выросла и стала художницей. Она научилась наносить рисунок на медную дощечку тончайшим стальным резцом, а потом печатать с неё гравюры — точные копии рисунка. Правда, они получались чёрно-белыми. Зато с одной дощечки можно было сделать много отпечатков и потом раскрасить их. Гравюры можно было переплетать, как книги, и стоили такие издания недёшево. А ведь Марии Сибилле надо было зарабатывать на жизнь. Она сделала несколько таких книг с гравюрами цветов. Их стали покупать. И тогда художница напечатала «Книгу гусениц» с множеством великолепных рисунков. На них были и растения, на которых живут гусеницы, и куколки, и вылетающие из них бабочки. Не забыла она нарисовать и яйца, отложенные бабочками на листьях.

Надо сказать, что в те времена если художники и рисовали бабочек и других насекомых, то обычно брали мёртвых, засушенных, не очень похожих на живых. И главное — никто тогда ещё не умел наблюдать за их жизнью.

Поэтому, когда «Книга гусениц» появилась в книжных лавках, о ней сразу заговорили. Художники восхищались изяществом и тонкостью рисунка, красотой крыльев бабочек. А учёные были ошеломлены — ведь эта женщина, не учившаяся ни в каких университетах, смогла изучить и показать всему свету удивительное явление — превращение насекомых.

Учёные любят называть новые открытия слонами, взятыми из древних языков. По-гречески «превращение» — «метаморфозис». Так назвали преображение гусеницы в куколку, а затем в бабочку. Мария Сибилла не была первым человеком, обнаружившим это явление, его заметил ещё Аристотель. Зато она наблюдала превращения десятков бабочек и показала их всем на своих рисунках.

Мария Сибилла Мериан была тихой, спокойной женщиной, и жизнь её текла спокойно и тихо. Она переехала из Германии в Голландию — страну, где особенно любят цветы и где за её рисунки и вышивки платили немалые деньги. Она растила дочерей. Продолжала рисовать насекомых. Марии Сибилле исполнилось пятьдесят два года, и казалось, всё самое интересное в её жизни было уже позади. Но сама она думала совсем иначе.

Рассматривая разные диковины, привезённые из далёких стран купцами и путешественниками, она любовалась огромными бабочками, поразительно яркими жуками, причудливыми богомолами. Но все они были мёртвые, высушенные, с обтрёпанными крыльями и сломанными ногами. Как красивы они должны быть у себя на родине, среди экзотических цветов и плодов, как интересно было бы наблюдать их превращения!

И вот однажды на небольшом торговом судне Мария Сибилла с младшей дочерью, тоже художницей, отправились в далёкую Южную Америку, в голландскую колонию Суринам. Когда они сошли на берег, Мария Сибилла растерялась. Она не знала, на что смотреть — на огромные стаи алых, как заря, птиц ибисов, на сонных крокодилов кайманов, спокойно лежащих по берегам рек, или на бабочек морфо, чьи громадные крылья при каждом взмахе вспыхивали синим пламенем. Она поняла, что начинаются самые счастливые годы в её жизни.

По утрам, когда насекомые были вялыми и сонными после ночной прохлады, Мария Сибилла с дочерью шли их собирать. Вот по дереву медленно движется огромный, пёстрый, с вытянутыми вперёд ногами жук арлекин. В коробку его! Неподалёку — цикада фонарница с огромным выростом на спине, а под отставшей корой — жук златка, сияющий, как золотой слиток; и для них находится место в коробках и банках.

Днём к Марии Сибилле приходили индейцы с разрисованными лицами, украшенные яркими перьями и ожерельями из ракушек. Они подолгу смотрели, как под её кисточками на бумаге возникают изображения цветов, бабочек, ящериц. Индейцы приносили ей змей и жуков, ручных обезьян и птиц, свежую зелень для гусениц.

Однажды они принесли несколько десятков жуков, завёрнутых в пальмовый лист. Мария Сибилла высыпала их в стеклянную банку и ушла на весь день. Когда поздно вечером она вернулась, то решила, что в комнате пожар — так ярко она была освещена. Это светились в банке жуки-светляки.

Иногда Мария Сибилла странствовала с индейцами на долблёной лодочке-пироге по узким речкам в самой чаще тропического леса. Листва нависавших над водой деревьев не пропускала даже лучика солнца — в полдень здесь было темно, как в сумерках. За каждым поворотом речки можно было увидеть какого-нибудь зверя. Это мог быть тапир — огромный, размером с лошадь, зверь со смешным коротким хоботом — или пришедший напиться ягуар. А однажды Мария Сибилла увидела скользящую в зелёной воде громадную анаконду, самую крупную змею на свете.