Александр Широкорад - Русская смута

• Название: Русская смута
• Автор: Александр Широкорад
• Жанр: Публицистика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-4438-017

Смутное время на Руси — не такая уж редкость. Всем известна Смута 1612 года, революцию 1917-го тоже называли смутой. Многие считают, что с Перестройкой в России началась новая смута, которая не закончилась и по сию пору. Каковы причины русской смуты, как ее преодолеть? Об этом книга известного современного писателя Александра Широкорада.

---

Начнем с последней версии. В маленьком Угличе чуть ли не все горожане знали в лицо царевича. Читателю нет нужды напоминать, что представители знати всегда занимали привилегированное положение в церквях на службах, во всевозможных церковных и светских шествиях, праздниках и т. п. Наконец, как могли обознаться многочисленные мамки, няньки, мальчики — товарищи по играм, дворяне, представители городской администрации, видевшие труп младенца. А следственная комиссия из Москвы? Они что, тоже не осматривали труп убитого?

Бредовость третьей версии очевидна. Мало того, что реализация ее была технически невозможна, даже идея подмены не могла прийти в головы Нагих. И дело не в том, что это семейство отличала скудность умственных способностей. Предположим, у Нагих нашлись умнейшие советники, так разве они не продумали бы последствий подмены. Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что после убийства подставного ребенка последует ссылка или заточение Нагих. А как потом доказать, что царевич истинный? Ведь тогда московские правители могли без проблем объявить его самозванцем и посадить на кол без лишних разговоров.

Оппоненты могут возразить, мол, в 1605 г. вся Россия поверила в чудесное спасение царевича Димитрия. По сему поводу хорошо сказал современник польский канцлер Ян Замойский: «Зарезали и не посмотрели кого, это что, Плавтова комедия?»

Несколько более правдоподобна первая версия об убийстве царевича. Согласно ей злодей Годунов замыслил убить Димитрия. Тут мы предоставим слово историку С. М. Соловьеву: «Окольничий Клешнин отыскал человека, который взялся исполнить дело: то был дьяк Михайла Битяговский. С Битяговским отправили в Углич сына его Данилу, племянника Никиту Качалова, сына мамки Димитриевой, Осипа Волохова; этим людям поручено было заведовать всем в городе. Царица Марья заметила враждебные замыслы Битяговского с товарищами и стала беречь царевича, никуда от себя из хором не отпускала. Но 15 мая, в полдень, она почему-то осталась в хоромах, и мамка Волохова, бывшая в заговоре, повела ребенка на двор, куда сошла за ними и кормилица, напрасно уговаривавшая мамку не водить ребенка. На крыльце уже дожидались убийцы; Осип Волохов, взявши Димитрия за руку, сказал: „Это у тебя, государь, новое ожерельице?“ Ребенок поднял голову и отвечал: „Нет, старое“. В эту минуту сверкнул нож; но убийца кольнул только в шею, не успев захватить гортани, и убежал; Димитрий упал, кормилица пала на него, чтобы защитить, и начала кричать: тогда Данила Битяговский с Качаловым, избивши ее до полусмерти, отняли у нее ребенка и дорезали. Тут выбежала мать и начала кричать. На дворе не было никого, все родственники ее разошлись по домам; но соборный пономарь, видевший с колокольни убийство, заперся и начал бить в колокол; народ сбежался на двор и, узнавши о преступлении, умертвил старого Битяговского и троих убийц; всего погибло 12 человек. Тело Димитрия положили в гроб и вынесли в соборную церковь Преображения, а к царю послали гонца с вестию об убийстве брата. Гонца привели к Борису; тот велел взять у него грамоту, написал другую, что Димитрий сам зарезался, по небрежению Нагих, и велел эту грамоту подать царю: Федор долго плакал. Для сыску про дело и для погребения Димитрия посланы были в Углич князь Василий Иванович Шуйский, окольничий Андрей Клешнин, дьяк Елизар Вылузгин и крутицкий митрополит Геласий. Посланные осмотрели тело, погребли его и стали расспрашивать угличан, как, по небрежению Нагих, закололся царевич? Им отвечали, что царевич был убит своими рабами — Битяговским с товарищами — по приказанию Бориса Годунова и его советников. Но, приехавши в Москву, Шуйский с товарищами сказали царю, что Димитрий закололся сам. Нагих привезли в Москву и пытали крепко; у пытки был сам Годунов с боярами и Клешниным; но с пытки Нагие говорили, что царевич убит. Царицу Марью постригли в монахини и заточили в Выксинскую пустынь за Белоозеро; Нагих всех разослали по городам, по тюрьмам; угличан — одних казнили смертию, иным резали языки, рассылали по тюрьмам, много людей свели в Сибирь и населили ими город Пелым, и с того времени Углич запустел»[3].

Итак, если верить этой версии, Борис Годунов вовлек в заговор не менее двадцати человек, причем заранее было ясно, что кто бы ни убил Димитрия, то подозрение падет именно на них. Их допросят с пристрастием, и они расскажут все, что знают. То есть, заранее было ясно, что скрыть преступление не удастся. Причем заметим, что Борис в 1591 г. не был неограниченным диктатором. Он был правителем в государстве, главой которого все-таки оставался царь Федор. Сторонники Годуновых имели сильное влияние в Боярской думе, но не составляли и трети ее состава. Вся знать, от опальных князей Шуйских до временных союзников Годунова Романовых, были рады любому поводу, чтобы свалить Бориса. А тут организация убийства царевича!

Но тут Годунова спасают… Нагие! Во все времена лиц, покушавшихся на владетельных особ, любой ценой старались взять живыми для допроса. А тут убивают безоружных не сопротивляющихся людей. А братья Нагие, которые вроде бы больше всех должны быть заинтересованы найти подлинных убийц, приказывают убить простых исполнителей, то есть спрятать концы в воду. XVI век — жестокий век, а Нагие не такие люди, чтобы дать легко умереть своим врагам. Если был у Нагих было хоть малейшее основание считать Битяговского с компанией убийцами, почему бы их не пытать — и компромат можно получить, и мучениями врагов насладиться. Итак, предположив, что Дмитрий действительно убит Битяговским и компанией, мы неизбежно приходим к выводу, что братья Нагие искусно заметали следы, то есть к абсурду.

Царь Федор Иоаннович делает правителем России Бориса Годунова. 1584 г.

Примитивная версия убийства Дмитрия по приказу Годунова уже 150 лет эксплуатируется драматургами и художниками. Тут и пушкинский «Борис Годунов»; «Царь Федор Иоаннович» и «Царь Борис» А. К. Толстого, вплоть до современных картин Ильи Глазунова. Зарезанный царевич и терзаемый муками раскаяния убийца — тема, щекочущая нервы обывателя.

Если верить рассказам противников Годунова, в России с 1584 по 1603 год никто из знатных людей не умер своей смертью. Все они, от Ивана Грозного до Ирины, вдовы царя Федора, были убиты Борисом Годуновым.

Мастистым ученым не приходит в голову, что в 1591 г. Годунову не было необходимости идти на чрезвычайные меры. Ведь царю Федору было всего 34 года. Вспомним, что у деда Федора Василия III наследник родился в 55 лет, а второй сын — в 57 лет. В том же году царица Ирина забеременела. Но, увы, в 1592 г. родилась девочка Федосья, да и та прожила всего два года. Любопытно, что в смерти племянницы враги также обвинили Годунова.

Но предположим, Борису приспичило покончить с Димитрием. Так надо ли было выдумывать опереточное убийство? Не проще было бы обратиться к традиционным методам Московского государства, которыми пользовались Василий II, Иван III, Василий III и Иван IV. Нагих обвинили бы в государственной измене, в колдовстве и т. п., отдалили бы от них Димитрия и поместили бы его в надежное место под опеку надежных людей. А там он через несколько месяцев тихо отдал бы Богу душу, как это делали многие десятки удельных князей, включая маленьких детей. Причем, в каждом таком случае никаких народных возмущений не наблюдалось.

Отсюда наиболее правдоподобной представляется вторая версия о самоубийстве царевича. Дело в том, что Димитрий страдал эпилепсией. Как позже утверждали многочисленные свидетели, «и презже тово… на нем [царевиче] была ж та болезнь по месяцем беспрестанно». Сильный припадок был у Димитрия за месяц до его смерти. Как показала мамка Волохова, перед «великим днем» Димитрий в припадке «объел руки Ондрееве дочке Нагова, одва у него… отнели». Андрей Нагой также подтвердил это, сказав, что царевич «ныне в великое говенье у дочери его руки переел», и раньше «руки едал» и у него, и у жильцов, и у постельниц: царевича «как станут держать, и он в те поры ест в нецывенье, за что попадетца». То же показала и вдова Битяговского: «…многажды бывало, как ево [Димитрия] станет бити тот недуг и станут ево держати Ондрей Нагой и кормилици и боярони и он… им руки кусал или за что ухватит зубом, то отъест».

Последний приступ эпилепсии у Димитрия продолжался уже несколько дней. Начался он во вторник, к четвергу царевичу «маленко стало полехче» и мать взяла его к обедне, а потом отпустила на двор погулять. По показаниям мамки в субботу Димитрий во второй раз вышел на прогулку, и тут у него начался новый приступ.

Отметим и еще одну важную деталь. Димитрий обожал играть ножами и игрушечными саблями.

У Димитрия с малых лет было предрасположение к жестокости. Он очень любил смотреть, как резали быков или баранов. Однажды зимой, играя со своими сверстниками, царевич велел слепить двадцать «снежных баб» и, дав им имена московских бояр, с криком «Вот что вам будет, когда я буду царствовать!» разбил им головы саблей. Любимой забавой малыша было, ловко орудуя сабелькой или маленькой железной палицей, убивать кур и гусей.