Евгений Лукин - Каникулы и фотограф

• Название: Каникулы и фотограф
• Автор: Евгений Лукин
• Жанр: Юмористическая фантастика

Сатирический рассказ о том, как человек из нашего времени находит некую дыру в заборе, через которую он попадает в весьма отдалённое будущее. Его необдуманные действия там, в будущем, и здесь, в настоящем, приводят к ряду забавных ситуаций.

---

Мосин поднял глаза на учреждение и похолодел.

Учреждения над стеной не было! Не было и соседних зданий. Не было вообще ничего, кроме синего майского неба.

Истерически всхлипнув, Сергей бросился к дыре, как будто та могла спасти его от наваждения. Вепрем проломив сирень, он упал на четвереньки по ту сторону, угодив коленом по кирпичу.

3

…Здание было на месте. По двору разворачивался вымытый до глянца институтский «жук».

Ослабевший от пережитого Мосин вылез из кустов и, прихрамывая, затрусил в сторону гаража, к людям. Но тут его так затрясло, что он вынужден был остановиться. Необходимо было присесть. Запинающимся шагом он пересёк двор и опустился на один из ящиков у дверей склада.

Плохо дело: дома исчезать начали. Может быть, перегрелся? В мае? Скорее уж переутомился. Меньше надо по халтурам бегать.

«Да перестань ты трястись! — мысленно заорал на себя Мосин. — Вылези вон в дыру, разуй глаза и успокойся: на месте твой институт!»

Он взглянул на заросли сирени и почувствовал, что в дыру его как-то не тянет. Неужели что-то со зрением? Сидишь целый день при красном свете…

Мосин поднялся и, сокрушённо покачивая головой, пошёл к себе.

Возле дверей лаборатории его поджидали.

— Вот он, красавчик, — сообщила вахтёрша, с отвращением глядя на бледно-голубую мосинскую грудь с акулой и купальщицей. Мосин терпеть не мог эту вахтёршу. Она его — тоже.

— Что он мне, докладывается, что ли? Махнёт штанами — и нет его.

— Бабуля, — с достоинством прервал её Мосин, — вы сидите?

Та немного опешила.

— Сижу, а что же? Не то что некоторые!

— Ну и сидите!

И, повернувшись к ней спиной, украшенной тем же душераздирающим рисунком, Мосин отпер лабораторию и пропустил оробевшую заказчицу внутрь.

— Молод ещё меня бабулей называть! — запоздало крикнула вахтёрша, но Мосин уже закрыл дверь.

Заказчице было далеко за тридцать. Блузка-гольф, котоновая юбка, замшевые туфли со сдвоенными тонкими ремешками вокруг щиколоток. «Вещь», — отметил про себя Мосин.

Впрочем, ногам заказчицы вряд ли что могло помочь. Сергей вспомнил стройную Эврику и вздохнул.

— Какой номер вашего заказа? — рассеянно спросил он, перебирая фотографии.

— Денис сказал, что у вас есть пеньюар…

— Давыдов? — поразился Мосин.

— Да нет… Денис Чеканин, друг Толика Зиновьева.

— А-а, Чеканин…

Мосин успокоился и сообщил, что пеньюара у него уже нет. Посетительница с недоверием смотрела на «дипломат».

— А что у вас есть? — прямо спросила она.

— Колготки, — поколебавшись, сказал он. — Импортные. Ажурные.

И раскрыл «дипломат».

— Ну, колготки мне… — начала было посетительница — и онемела. Фирменный пакет был неотразим. Да, действительно, колготки ей были не нужны, но она же не знала, что речь идёт о таких колготках…

Желая посмотреть рисунок ажура на свет, она сделала неловкое движение, и раздался леденящий душу лёгкий треск.

Мосин содрогнулся и проклял день, когда он вбил этот подлый гвоздь в косяк.

— Ой, — сказала женщина, не веря своим глазам. — Они что же… нервущиеся?

— Дайте сюда, — глухо сказал Мосин.

— Вот, — ошалело сообщил он, возвращая женщине колготки. — Импортные. Нервущиеся. Семьдесят рублей.

Когда посетительница ушла, Мосин вскрыл ещё один пакет, зацепил нежную ткань за гвоздь и потянул. Она эластично подалась, но потом вдруг спружинила, и Мосин почувствовал такое сопротивление, словно это была не синтетика, а стальной тросик. Возник соблазн дёрнуть изо всех сил. Мосин с трудом его преодолел и кое-как запихнул колготки обратно — в пакет.

В этот момент зазвонил телефон.

— Где снимки? — грубо осведомился Лихошерст.

— Зайди минут через двадцать, — попросил Мосин.

— Нет, это ты зайди минут через двадцать. Хватит, побегал я за тобой!

Лихошерст бросил трубку.

Мосин заглянцевал левые снимки, отпечатал пару фотографий для стенгазеты и в пяти экземплярах карточки каких-то руин для отдела нестандартных конструкций.

Во время работы в голову ему пришла простая, но интересная мысль: не могли киношники снимать избу на фоне семиэтажки! Так, может быть, синее небо, которое он увидел над стеной с той стороны, — просто заслон, оптический эффект, а? Осваивают же в городском тюзе световой занавес… Догадка выглядела если не убедительно, то во всяком случае успокаивающе.

Длинно заголосил входной звонок. Всем позарез был нужен Мосин. Пришлось открыть. Дверной проём занимала огромная тётка в чём-то невыносимо цветастом.

— Колготки есть? Беру все, — без предисловий заявила она, вдвинув Мосина в лабораторию.

— Сто рублей.

Маленькие пронзительные глаза уставились на него.

— А Тамарке продал за семьдесят.

— Это по знакомству, — соврал Мосин.

— Ага, — многозначительно хмыкнула тётка, меряя его любопытным взглядом. Выводы насчёт Мосина и Тамарки были сделаны.

Не торгуясь, она выложила на подставку увеличителя триста рублей и ушла, наградив Мосина комплексом неполноценности. Сергей почувствовал себя крайне ничтожным со своими копеечными операциями перед таким размахом.

— Спекулянтка, — обиженно сказал он, глядя на дверь. Спрятал деньги во внутренний карман «дипломата» и подумал, что надо бы купить Тохе ещё одну зажигалку. Газовую.

И снова звонок в дверь. Мосин выругался.

На этот раз заявилась его бывшая невеста. Ничего хорошего её визит не сулил — раз пришла, значит, что-то от него было нужно.

— Привет, — сказал Мосин.

Экс-невеста чуть-чуть раздвинула уголки рта и показала зубки — получилась обаятельная улыбка. Оживлённая мимика — это, знаете ли, преждевременные морщины.

— Мосин, — сказала она, — по старой дружбе…

На свет появились какие-то чертежи.

— Позарез надо перефотографировать. Вадим оформляет диссертацию, так что сам понимаешь…

Вадимом звали её мужа, молодого перспективного аспиранта, которому Сергей не завидовал.

Экс-невеста ждала ответа. Мосин сдержанно сообщил, что может указать людей, у которых есть хорошая аппаратура для пересъёмки.

Нет, это её не устраивало. Другие могут отнестись без души, а Мосина она знает, Мосин — первоклассный специалист.

Сергей великолепно понимал, куда она клонит, но выполнять частные заказы за спасибо, в то время как «Асахи» ещё не оплачен, — нет уж, увольте! Кроме того, он твёрдо решил не переутомляться.

Однако устоять перед железным натиском было сложно. Мосин отбивался, изворачивался и наконец велел ей зайти с чертежами во вторник, точно зная, что в понедельник его собираются послать в командировку.

Внезапно экс-невеста кошачьим движением выхватила из кармана мосинских джинсов фирменный фиолетовый пакет — углядела торчащий наружу уголок.

— Какой вэл! — восхитилась она. — Вскрыть можно?

В пакете оказался лиловый лёгкий ремешок с золотистой пряжкой-пластиной.

— Сколько?

— Для тебя — червонец.

Экс-невеста, не раздумывая, приобрела вещицу и, ещё раз напомнив про вторник, удалилась.

Такой стремительной реализации товара Мосин не ожидал. Но его теперь беспокоило одно соображение: а если бы он воспользовался автоматом не три, а четыре раза? Или, скажем, десять?

Он заглянцевал обличительные снимки гаража и склада и поехал с ними в лифте на седьмой этаж, где в актовом зале корпела редколлегия. «Удивительное легкомыслие, — озабоченно размышлял он. — Такую машину — и без присмотра! Мало ли какие проходимцы могут попасть на территорию съёмочной площадки!»

Он отдал снимки Лихошерсту и высказал несколько критических замечаний по номеру стенгазеты. Ему посоветовали не путаться под ногами. Мосин отошёл к окну (посмотреть, как выглядит пустырь с высоты птичьего полёта) — и, не веря своим глазам, ткнулся лбом в стекло…

За стеной был совсем другой пустырь: маленький, захламлённый, с островками редкой травы между хребтами мусора. С одной стороны его теснил завод, с другой — частный сектор. Нет-нет, киношники никуда не уезжали — их просто не было и быть не могло на таком пустыре!

Мосин почувствовал, что если он сейчас же, немедленно, во всём этом не разберётся, в голове у него что-нибудь лопнет.

4

Вот уже пять минут начальник редакционно-издательского отдела с детским любопытством наблюдал из окна за странными действиями своего фотографа.

Сначала Мосин исчез в сирени. Затем появился снова, спиной вперёд. Без букета. Потом зачем-то полез на стену. Подтянулся, заскрёб ногами, уселся верхом. Далее — затряс головой и ухнул на ту сторону. С минуту отсутствовал. Опять перевалился через кирпичный гребень и нырнул в сирень.

«А не выносит ли он случаем химикаты?» — подумал начальник и тут же устыдился своей мысли: разве так выносят!