Ольга Гуссаковская - Повесть о последней, ненайденной земле

• Название: Повесть о последней, ненайденной земле
• Автор: Ольга Гуссаковская
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1970

Писательница Ольга Николаевна Гуссаковская впервые выступает с повестями для детей.

До этого ее книги были адресованы взрослым, рассказывали о далеком северном крае — Колыме, где она жила.

В этот сборник входят три очень разных повести — «Татарская сеча», «Так далеко от фронта» и «Повесть о последней, ненайденной земле». Их объединяет одна мысль — утверждение великой силы деятельного добра, глубокая ответственность человека за все, что происходит вокруг.

Эта тема уже давно волнует писательницу и проходит через все ее творчество.

Рано или поздно добро побеждает зло — об этом нужно помнить в любую минуту, верить в эту победу.

---

Острога! Знакомая острога в руках! «Как здорово, что я не остался в палатке. Теперь только тихонько позвать людей и…»

Мелькнуло лицо человека. Глаза, точно вынырнувшие из-под бровей. И усы вовсе не кажутся чужими на словно бы похудевшем лице. Руки по локоть в рыбьей крови. Господи, да это же Гаврилыч! Добрый, ленивый, навсегда распростившийся с сейнером… А дядя Саша?

— Не смейте! Не смейте! Не смейте! — Володе казалось, что кричит не он, кто-то другой — чужим жалобным голосом.

Факел у реки нырнул вниз и погас — затоптали. Сразу стало так темно, что Володя не только людей — камней от кустов не мог отличить. И в этой темноте ему показалось, что ветки на земле затрещали от хищных, крадущихся шагов, что-то холодное, скользкое потянулось к нему.

— Мамочка! — Володя помчался, не разбирая дороги, не зная, куда бежит. Только подальше от реки, от этих страшных ночных людей…

Цепкий стланик схватил за плечи, корнями опутал ноги.

Володя упал, прислушался. Все тихо. Слышно, как зовет кого-то невидимая ночная птица. Плещется вода, поют комары. И ни шагов, ни голоса…

Он приподнялся, сел и сейчас же вскочил. Все равно надо бежать к Василию Геннадиевичу, они не уйдут!

Только где знакомая тропинка? И стланика такого непролазного здесь не бывало.

А это что? Ниже по речке снова разлилось мутное пятно света. Значит, они и не думают уходить. Зло завизжал гравий, что-то с плеском упало в воду. Там дерутся?

Прячась за каждым камнем, Володя пошел на свет.

— Ну чего размахался-то? — долетел удивительно знакомый голос. — Говорю, брось!

Это же дядя Саша! Уж его голос Володя ни с кем не спутает. Он тоже с ними?

— Да хватит, наверное. Или еще одну статью захотели? — А это… это Василий Геннадиевич! Конечно, он. Значит… Ничего не значит. Еще не понимая, с кем же дядя Саша, только вдруг почувствовав что-то хорошее, Володя со всех ног побежал по берегу.

Он увидел их раньше, чем заметили его. И из всех стоявших на берегу запомнился именно дядя Саша. Он стоял возле самой воды и высоко держал дымный факел. Наверное, поднял его, когда бросили браконьеры, и теперь широко освещал все, что творилось вокруг. Лицо его уже не было ни хвастливым, ни нахальным. Таким Володя никогда его не видел. Василий Геннадиевич и радист Костя собирали по берегу «вещественные доказательства»: ножи, почти полный бочонок с икрой. Дядя Саша сказал кому-то негромко:

— Рыбу-то подбери. Пропадет…

И даже голос его понравился Володе, хоть ничего особенного и не было сказано. Браконьеры понуро жались друг к другу серой безликой кучкой. Один услужливо нагнулся и подал Василию Геннадиевичу крупную горбушу. Но тот словно и не заметил его.

Огненные капли, шипя, падали на черную воду, тускло серебрились на берегу рыбьи туши, а речка, по-прежнему кипела и пенилась от стремительного хода рыбы.