Евгений Шалашов - Слово наемника

• Название: Слово наемника
• Автор: Евгений Шалашов
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-9725-2421-1

Он победил целую армию, отстоял город и нажил множество врагов. Его предали люди, за жизни которых он сражался.

Потом он стал каторжником. А еще чуть позже его объявили беглым каторжником.

Хотя кое-кто до сих пор считает его лучшим наемником этого мира, «псом войны» Артаксом. Или — Юджином-Эндрю д'Арто, принцем крови и наследником королевского рода.

Он умеет убивать и выживать, умеет сражаться сам и заставит воевать других.

Не умеет он только одного — нарушать однажды данное слово.

---

Действительно, где? Я задумался. Взяв ветку, принялся чертить на земле план местности, по привычке размышляя вслух:

— Так, к руднику нас везли отсюда… Потом рудник… Из рудника я пошел сюда… Город с медвежьим названием…

— Берлин, — подсказал пожилой. — Тут раньше замок графа Альбера Медведя был — Медвежья берлога.

Слушая вполуха рассказ о том, как старый граф «стриг» на большой дороге купцов, я продолжал рассуждать:

— Ехал я так… Тут меня подобрали. А тут… Мать твою! — взвыл я, осознав собственную глупость.

Все ясно. Когда выезжал с полянки, где оставил язычников с христианскими именами, свернул не на ту дорогу.

М-да… Мне стало стыдно. Как же так?! Полки в бой водил, а сам заблудился…

— Заплутал? — участливо спросил пожилой и утешил: — Бывает. Тебя как звать-то, дед?

— Можно — Эндрю, — назвал я одно из крестильных имен, не обидевшись на «деда».

— А я — Хельмут, — представился он. — А это Всемир, — показал на парня.

— Всемир? — заинтересовался я, услышав непривычное для здешних мест имя.

— Из пруссов он, — ответила Марта за парня.

То-то мне почудились знакомые звуки. Матушка, прожив двадцать лет в Швабсонии, говорила со славянским акцентом.

— Земляк? — с надеждой поинтересовался Всемир, позабыв про разбитую голову и припухшие глазки.

— Наполовину. Матушка, покойница, из восточных славян была.

— Из восточных? — удивился Хельмут. — А как в Швабсонию попала?

— Отец там с купеческим караваном был, вот и привез, — быстренько соврал я.

Ну не будешь же объяснять незнакомцам все тонкости династических браков? Славянские короли, именовавшие себя князьями, претендовали на побережье Янтарного моря, где проживали их родичи — пруссы. Престарелый герцог Пруссии (дядюшка Мечислав старится с моего детства и никак не может состариться!) хотел объединить свое герцогство и Фризландию с Моравией и Полонией. Его троюродный брат, король Фризландии, Моравии и прочее (мой родной дед), хотел того же. Чтобы не спорить и не вести войну, проблему решили с помощью женитьбы. Так мой отец и приобрел себе жену, ставшую мне матерью. Кто-то из их детей (раньше и я был одним из претендентов!) должен был стать герцогом Пруссии (то есть князем!).

Марту волновали другие дела, более насущные:

— Что дальше-то будем делать? Всемир неделю пролежит, не меньше…

Новые знакомые смотрели на меня укоризненно…

— Ну, братцы, — развел я руками. — Что получилось, то получилось. Если покажете, куда ехать, до лагеря довезу. А дальше у меня дело есть.

— Курёнка не продашь? — поинтересовался Хельмут, бросая голодный взгляд на телегу. — Мы тут уже несколько дней на подножном корму.

— На подножном?! — возмутилась Марта. — А кашу по утрам кто жрет? А похлебку? Не ты?

— Так с каши-то какой толк? — хмыкнул Хельмут. — С гороха только воздух портить.

— Ну, гороха не любишь — будешь траву жевать! — пообещала Марта и пожаловалась: — Я им, козлам, готовлю, как проклятая, а они еще и носы воротят.

— Да что ты, что ты… — засуетился разбойник. — Это я так, к слову. А курочку перекусить — неплохо бы.

А мне вдруг захотелось гороховой каши.

— Ладно, — засмеялся я. — Поехали курочку перекусывать.

Вожжи я вручил Хельмуту, правившему лошадью с нескрываемым удовольствием. Всемир, привалившись к мешку, постанывал, если колесо попадало в колдобину, а атаманша дремала.

Имя Марта, по моим представлениям, должна бы носить крестьянская девка — плотно сбитая, с титьками, что не удержит никакой корсаж! А тут… Тощая, маленькая, с мальчишеской стрижкой и плоской грудью. Да и красотой не отличалась — шрамы украшают только мужчин, да и то не всяких. Конечно, после трех стаканов шнапса за красавицу сойдет. Но я не пил двадцать лет!

Но это была женщина. Я, к своему удивлению, почувствовал, что каторга не избавила от грешных желаний. Даже пожалел, что пошел на переговоры с грабителями, — можно бы вначале изнасиловать Марту, а уже потом мириться. С другой стороны, тогда бы пришлось их убивать, а так, глядишь, они еще могут пригодиться.

— Хочешь меня? — спросила Марта, резко открывая глаза, будто и не дремала.

— Н-ну, — кивнул я. А чего скрывать?

— Старый пень, а туда же, — усмехнулась женщина.

— Чем старше пень — тем крепче корень! — ответил я, будучи слегка уязвлен.

— О! А ты дед — не промах, — Марта одобрительно улыбнулась, игриво пошевелив шрамами.

Лучше бы хмурилась…

Всегда представлял себе лагерь разбойников скопищем сырых землянок или шалашей из веток и гнилой соломы. Уже ощущал едкий угарный дым, что лезет в глаза, и ночной холод, от которого не спасает костер.

То, что увидел, больше напоминало хутор — домик из дикого камня, конюшня, пара сараев. Снаружи видны следы запустения — бревна сараев почернели от времени и подгнили, камень оброс мхом, а старая черепичная крыша украшена соломенными заплатами.

Зато внутри было тепло и уютно. Большой зал, половину которого занимал камин. Из мебели только шкуры, столешница и козлы, отставленные в угол. Ни дать ни взять охотничий домик барона средней руки. Сходство усугубляли трофеи — приколоченные к стенам оленьи рога, крылья птиц, кабанья голова и одинокое чучело волка. Судя по зияющим «ранам», «кровоточившим» опилками, его использовали как мишень для метания ножей.

Нашел глазами то, что искал, — два медных гвоздика, из-под которых торчали обрывки свиной кожи — все, что осталось от герба, некогда украшавшего внутренние покои.

Заметно, что здесь хозяйничает женщина, — полы вымыты, шкуры аккуратно свернуты, а на стенах, помимо охотничьих трофеев, развешаны букетики искусственных цветов, вышитые салфетки и прочая дребедень.

Пока мы с Хельмутом укладывали Всемира, разгружали воз, распрягали и устраивали лошадь, Марта успела сменить штаны и плащ на длинную юбку, блузку и фартук.

В таком обличье она мне нравилась больше. Всегда считал, что фрау и фрейлейн не должны бегать по лесам и болотам, охотясь на дичь (вспомнилась отчего-то Светлейшая герцогиня с многоэтажным именем), или караулить на большой дороге путников! Вроде даже фигура у атаманши стала другой — спереди появилась грудь, а сзади — попа.

Когда Марта захлопотала у камина, а в воздухе запахло чудесными ароматами, я решил, что на ее морду можно и не смотреть.

Атаманша сварила гороховую кашу с поджаренными шкварками и луком. Глядя, как Хельмут воротит нос (а Всемир есть отказался), я без зазрения совести съел не только свою порцию, но все остальное!

— Видишь как надо! Смотреть приятно, — похвалила меня стряпуха-лучница, укоризненно посмотрев на Хельмута.

— А! — отмахнулся грабитель. — Я после каторги целый год лопал что попало. Может, курочку? — посмотрел он с надеждой.

— Что попало?! — возмутилась Марта. — А ну пошел отсюда!

Мне стало смешно. Девица со шрамами была младше Хельмута едва ли не вдвое, но действо напоминало выволочку строгой мамаши непутевому чаду.

После завтрака Марта и Хельмут ушли за хворостом. Меня они с собой не приглашали, а я не набивался.

Чтобы не скучать, покопался в сарае, куда складывались ненужные в хозяйстве вещи. В том числе и оружие, не нашедшее спроса в разбойничьем ремесле.

Я успел заметить, что троица предпочитала ножи и кистени. Разумно. Если не умеешь драться длинным клинком, лучше не пробовать.

Оружия нашлось немного — пара охотничьих копий с широкими заржавевшими наконечниками и древками, источенными жучками, сломанный арбалет (кто-то использовал приклад как дубину) и топор без топорища. Был еще старый тесак, кованный в деревенской кузнице. Видимо, все осталось от прежних хозяев. Крестьяне, которых грабили мои новые друзья (вряд ли втроем они могли одолеть купеческий обоз), оружие не носили.

Первым делом я осмотрел тесак. Тесак — штука хорошая. Неказист, но при умении даст фору хоть мечу, хоть шпаге. Но этот, проржавевший насквозь, не годился даже на переплавку.

Поразмыслив, выбрал себе одно из копий. Странное какое-то копье. Явно охотничье. Но на какого зверя? Если на медведя, зачем широкое лезвие? Если на кабана, к чему тут упор?

Но при желании может получиться протазан!

Ствол молодой рябинки сгодился для древка. Я долго счищал ржавчину, затачивал режущую кромку. Зато, когда Марта и Хельмут вернулись с хворостом, у меня было оружие, которым можно не только колоть, но и рубить (голову оттяпать не возьмусь, но рассечь брюхо — запросто!).

— Ого! — присвистнул Хельмут, увидев как я «воюю» с зарослями крапивы.

— А что-нибудь потолще? — насмешливо спросила Марта, опуская вязанку.

— Запросто, — беспечно ответил я, перерубив деревце в два пальца толщиной.

— Хе, — презрительно выпятила Марта губы. — Такое-то и дурак срубит…