Владимир Шигин - Герои забытых побед

• Название: Герои забытых побед
• Автор: Владимир Шигин
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9533-3007-7

В истории отечественного флота было немало героев, совершавших подвиги во славу России. Увы, не всем посчастливилось заслужить признательность и память потомков. Драматической была судьба героя Чесменского сражения лейтенанта Ильина, преданы незаслуженному забвению имена капитанов Верёвкина и Муловского, завесой тайны окружена смерть легендарного командира брига «Меркурий», назван палачом национальный герой России адмирал Дубасов, а храбрец и государственник Баранов стал «героем» дешёвых анекдотов. Десятилетия скитался по коммуналкам всеми забытый самый результативный подводник в истории России Пётр Грищенко… О моряках, положивших жизнь на алтарь Отечества, но незаслуженно оклеветанных, рассказывается в новой книге известного российского писателя-мариниста Владимира Шигина.

---

На прощание Иван Кузьмич сказал сыну: «Честное имя, Саша, — это единственное, что оставлю тебе в наследство». Первый биограф А.И. Казарского капитан-лейтенант Иван Николаевич Сущев, побывавший в Дубровно в 40-х годах XIX века, со слов очевидцев записал подробности этой сцены, в частности, признание И.К. Казарского, что честное имя — единственное достояние, которое он оставляет в наследство сыну. Помимо этого в завещании отца фигурировало ещё старое охотничье ружьё. Много лет спустя, заполняя очередной «формулярный список о службе и достоинствах», флигель-адъютант и кавалер гвардейского экипажа капитан 1-го ранга А.И. Казарский в графе «имеет ли за собою, за родителями или, когда женат, за женою недвижимое имение», напишет: «Не имею».

Занятия, проводимые в училище преподавателями Латышевым, Ждановым, Дружининым — людьми бывалыми и неравнодушными, сопровождались захватывающими историями, приоткрывали юношам страницы славного боевого пути русского флота.

На уроках Луки Андреевича Латышева, который в молодости под началом Ф.Ф. Ушакова участвовал во взятии Корфу, на грифельной доске возникали схемы морских сражений при Корфу, Керчи, Тендре. Истинным кумиром, эталоном доблести и служения долгу с тех пор и до конца жизни стал для него адмирал Сенявин. Всё это разжигало воображение, подогревало честолюбие, вызывало в сердце Казарского жажду подвига.

30 августа 1813 года волонтёр Александр Казарский был записан в Черноморский флот гардемарином. А ещё через год в одном из греческих кабачков приятели отмечали производство в первый офицерский чин: Казарский стал мичманом. В кают-компании бригантин «Десна» и «Клеопатра», на которых Казарский плавал после окончания училища, хорошо помнят весёлого, стройного и красивого мичмана. Надеясь найти живое дело в пограничной службе, Казарский подал рапорт о переводе его на Дунайскую флотилию и был назначен в Измаил командиром отряда мелких гребных судов.

Перед отбытием в Измаил Александр Казарский исхлопотал краткосрочный отпуск: посетил родительский дом в Дубровно. Родительский дом встретил его заколоченными ставнями. Он был разграблен и пуст. Знакомый староста показал Александру могилы отца и младшей сестры. Гибель её была ужасна. В 1812 году Дубровно занял отряд французской армии. Солдатня грабила лавки купцов и дома обывателей. Не обошла стороной волна погромов и дом Казарских. Преследуемая насильниками, Матрёна бросилась с обрыва в Днепр. Старшая сестра, Прасковья, давно жила с мужем на Орловщине. Екатерина обвенчалась с каким-то проходимцем в чине пехотного поручика. После свадьбы вдруг выяснилось, что он уже женат. От стыда и горя Екатерина постриглась в монахини. Мать Александра Татьяна Гавриловна уехала на родину, в Малороссию. Отныне и до конца жизни пробным камнем всех его поступков станет «любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам». Забегая вперёд, скажем, что за оставшиеся 18 лет жизни Казарский так и не завёл собственного дома. Его пристанищем были каюты кораблей да казённые квартиры.

Служба в Дунайской флотилии продлилась пять лет. Здесь он получил чин лейтенанта в 1819 году. В этом же году Казарского назначили на фрегат «Евстафий», который прибыл в Севастополь, где начались долгие годы службы на кораблях Черноморского флота. Случилось то, о чём и не смел мечтать: отныне он будет служить под началом Ивана Семёновича Скаловского — кумира его юности, лучшего офицера Черноморской эскадры.

На «Евстафии» Казарский прошёл хорошую командирскую школу. После «Евстафия» Казарский плавал на шхуне «Севастополь», транспортах «Ингул» и «Соперник», командовал катером «Сокол», служил на бриге «Меркурий», на линейном корабле и снова на бриге «Меркурий».

А теперь заглянем в «Общий морской список», содержащий основные служебные данные на всех офицеров российского флота. В отношении А.И. Казарского там сказано следующее:

«1811 г. Поступил на службу в Черноморский флот волонтёром. Принят в штурманский класс Николаевского училища на собственный кошт.

1813 г. Пожалован в гардемарины.

1814 г. Произведён в мичманы.

1816–1819 гг. Командуя военными лодками в составе дунайской флотилии, плавал между Измаилом и Килией.

1819 г. Произведён в лейтенанты.

1822 г. На транспорте „Ингул“ плавал между Севастополем и Глубокой пристанью.

1823 и 1824 гг. На корабле „Император Франц“ крейсировал в Чёрном море.

1826 г. Командуя транспортом „Соперник“, плавал у крымских берегов.

1827 г. Командуя тем же бригом, доставил из Одессы и Очакова мостовые понтоны к Килийским гирлам Дуная.

1828 г. Бриг „Соперник“ ставший на военное время транспортом, под командованием Казарского участвовал в доставке войск 3-й бригады и вооружения. По приказу адмирала Грейга на „Сопернике“ был установлен единорог. Так „Соперник“ стал бомбардирским судном. Вовремя снесло „Соперник“ к Анапе. Мелководье не позволяло флоту подойти к крепости на близкое расстояние, а навесной огонь его артиллерии не причинял бастионам серьёзного вреда „Соперник“ же мог подойти близко к берегу. Три недели маневрировал Казарский под стенами Анапы, громя её бастионы, увёртываясь от прицельного огня крепостных орудий и батарей. „Соперник“ получил десятки повреждений, но оставался в строю до последнего дня осады. Произведён в капитан-лейтенанты за отличия, оказанные при взятии Анапы.

В том же году награждён золотою саблею „За храбрость“ за отличие, оказанное при взятии Варны.

1829 г. Командуя бригом „Меркурий“, крейсировал в Чёрном море и участвовал под Пендераклией в истреблении 60-пушечного турецкого корабля».

Об участии Казарского в действиях отряда капитана 1-го ранга И.С. Скаловского под Пендераклией следует сказать особо. Дело в том, что Иван Семёнович Скаловский был личностью в русском флоте легендарной. В 1805 году, будучи командиром брига «Александр» в составе Средиземноморской эскадры вице-адмирала Сенявина, лейтенант Скаловский вступил в бой со значительно превосходящим его по силам отрядом французских кораблей и вышел из него победителем. Теперь же он оказался командиром и учителем для капитан-лейтенанта Казарского, которому в самом скором времени предстояло повторить и превзойти подвиг командира «Александра»! Зигзаги человеческих судеб порой настолько удивительны, что перед ними меркнет любая фантазия…

ТЕНЬ «РАФАИЛА»

Ещё некоторое время после сражения Александр Иванович Казарский командовал «Меркурием». Война меж тем закончилась, начались мирные переговоры, обмены пленными. Последний выход в море на «Меркурии» для Казарского был достаточно знаменателен. Из воспоминаний бывшего начальника штаба Черноморского флота вице-адмирала В.И. Мелихова:

«На траверзе Инады сошлись на рандеву два корабля, неприятельский и наш, бриг „Меркурий“. С борта „Меркурия“ 70 пленных турок перешло на борт своего корабля. С борта турецкого судна 70 пленных русских перешло на борт „Меркурия“

Дело в том, что незадолго до подвига „Меркурия“ на Черноморском произошло чрезвычайное для российского флота событие. Находившийся в дозоре неподалёку от турецкого порта Пендераклия фрегат „Рафаил“ под командованием капитана 2-го ранга Стройникова был застигнут врасплох турецкой эскадрой и, даже не предприняв попытки вступить в бой, спустил перед турками свой Андреевский флаг. Обрадованные неожиданной победой турки включили захваченный фрегат в состав своего флота под названием „Фазли Аллах“, что значит „Дарованный Аллахом“. Случай с „Рафаилом“ — для русского флота небывалый, а потому особенно болезненный. В негодовании были все: от бывших сослуживцев Стройникова до императора Николая I.

Пленные, которых принимал от турок Казарский, и были с „Рафаила“. Это были все, кто к моменту подписания мира остались в живых из команды фрегата „Рафаил“, без малого двести человек. Среди них — и бывший командир бывшего „Рафаила“ С.М. Стройников. Как гласит легенда, император Николай I якобы запретил Стройникову до конца его дней жениться и иметь детей, сказав при этом так: „От такого труса могут родиться только трусы, а потому обойдёмся без оных!“

Разумеется, что пришедшее вскоре после сдачи „Рафаила“ известие о небывалой победе „Меркурия“ было для Николая I особенно приятно.

В отношении же самого фрегата „Рафаил“ император был не менее категоричен, чем в отношении его командира:

— Если когда-либо представиться возможность уничтожить бывший „Рафаил“, то каждый офицер Черноморского флота должен считать это делом своей чести!

В указе император написал так: „Уповая на помощь Всевышнего, пребываю в надежде, что неустрашимый Флот Черноморский, горя желанием смыть бесславие фрегата "Рафаил", не оставит его в руках неприятеля. Но когда он будет возвращён во власть нашу, то, почитая фрегат сей впредь недостойным носить Флаг России и служить наряду с прочими судами нашего флота, повелеваю вам предать оный огню“».