Алиса Лунина - Три чайные розы

• Название: Три чайные розы
• Автор: Алиса Лунина
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-64653-1

Они очень разные – три сестры, три красавицы. Одна из них любит без взаимности, другую любят, но она не может искренне ответить на чувство, третья мечется между двумя мужчинами. Жизнь идет, обстоятельства меняются – и вот одна сестра покинула возлюбленного, другая обрела семейное счастье, третья оказалась на распутье. Неизменным остается одно – их чаепития в старом родительском доме. Задушевные разговоры до полуночи, пироги, чай, вишневое варенье – эти атрибуты простого русского счастья помогают им. И в горе, и в радости…

---

Появились Андрей с Климовым. Светлоглазая брюнетка кинулась к Никите. Тот без особого энтузиазма отозвался на приветствие и спросил, как она его нашла.

– Вчера ты сказал, что едешь на выходные к Андрею Басманову в Березовку, – объяснила брюнетка. – А поскольку мне срочно понадобилось обсудить с тобой один вопрос, я решила найти тебя здесь.

– Знакомьтесь – моя жена Лена! – сообщил Климов.

– Ты забыл уточнить, что я твоя бывшая жена! – добавила та.

– В самом деле, дорогая! – усмехнулся Климов. – Уточняю – мы развелись полгода назад. Так что у тебя за дела?

Они ушли в глубь сада, где их никто не мог слышать.

– Зачем ты приехала?

Оставшись с ней наедине, Климов позволил себе выказать недовольство.

– Мы вроде бы обсудили дела, дорогая! Я сказал, что вернусь во вторник и мы все решим!

– Во вторник будет поздно! – от негодования Лена едва не топнула ногой. – Документы на кооператив надо подавать в понедельник! Мне нужно было срочно увидеть тебя…

– Ладно, оставим это… Как жизнь, женушка?

– Что у меня может быть хорошего, Ник?! – кокетливо вздохнула Лена. – Муж сбежал, оставив меня в одиночестве! А мне, между прочим, уже двадцать восемь! Заметь – лучшие годы я отдала тебе!

– Уверен – тебе недолго томиться в одиночестве!

– Ты грубый, Никита! Ты всегда был жестоким…

– Ты приехала в такую даль, чтобы высказать свои обиды?

– Ты опять не понял меня! Впрочем, как всегда!

– Классическая женская фраза! Слушай, Лена, что тебе надо? Документы на кооператив я оформлю на тебя. Хоть в понедельник, хоть прямо сейчас. Свою машину я тебе уже отдал. Подаренную мне отцом, уж извини, оставил себе. Другим имуществом, я, к сожалению или к счастью, не располагаю!

– Не смей выставлять меня расчетливой тварью! – Она вспыхнула, отчего ее белое фарфоровое лицо порозовело. – Какой ты подонок, Климов! Играючи, испортил мне жизнь! Когда я выходила за тебя замуж, то и представить не могла, что у нас с тобой все закончится так бездарно…

– Я должен попросить прощения?

– Снова твои бесконечные шуточки… Считаешь себя умнее других!

– Это все, что ты хотела сказать?

– Я устала, Никита, – неожиданно миролюбиво призналась Лена, – могу я здесь отдохнуть с дороги?

– Не думаю, что это удобно.

– Какая жестокость – гнать меня сейчас в город!

– У них праздник, день рождения младшей сестры, – вяло запротестовал Климов.

– Чудесно! – кивнула Лена. – Обожаю милые семейные праздники!

Климов усмехнулся:

– Конечно, разве ты когда-либо принимала в расчет чье-то мнение?! Валяй, делай что хочешь!

Лена демонстративно отвернулась, дав понять бывшему мужу, что разговор закончен, и устремилась к дому. Поднявшись на веранду, она спросила, где именинница.

– Я здесь, – хмуро отозвалась Маша.

Увидев ее, Лена остолбенела, а потом возмущенно крикнула:

– Эта девица смяла мой бампер!

Маша в ответ глянула недобро, с вызовом.

Подошедший Климов рассмеялся:

– Дорогая, я всегда знал, что у тебя проблемы с вождением. Кстати, позвольте представить мою бывшую жену – Лена Лаптева.

– Очень приятно! – фыркнула Маша.

Лена с той же интонацией подтвердила взаимность.

– Как хорошо, барышни, что вы нашли общий язык, – улыбнулся Климов. – Не сомневаюсь, вы подружитесь.

Андрей подскочил к Лене:

– Вы, наверное, устали с дороги? Идемте в дом!

Бросив на Машу убийственный взгляд, Лена ушла с Андреем.

– Неужели это ваша жена? – спросила девушка у Климова. – Похожа на русалку. Или куклу!

– Она очень красивая! – сказала Татьяна.

– Согласен. Прямо троянская Елена! – с сарказмом подтвердил Климов. – Красота – страшная сила!

– Вы хотите, чтобы она осталась у нас? – спросила Маша.

Климов невозмутимо пожал плечами:

– Боюсь, этого хочет ваш братец!

Маша сморщилась:

– Влюбился он в нее, что ли? Ладно, не будем портить себе настроение! И вы, Никита, не грустите! Вы молодой и симпатичный! У вас будет другая жена! Ой, смотрите, у вас ниточка прилепилась к рукаву. Хотите, погадаю, на какую букву начинается имя вашей будущей жены?

Она схватила ниточку и намотала ее на палец.

– Ха-ха! На Ж! Жоржетта! Жанна! Женевьева!

– Весело тут у вас! – хмыкнул Климов.

* * *

Татьяна засмотрелась на то, как лихо бабушка управляется с пирогами. И все-то у нее выходит ловко и складно, ее стараниями держится весь дом. Глядя на нее, никто не скажет, что Зинаиде Павловне уже семьдесят пять, на старушку она не похожа – крепкая, подтянутая, с безупречной прямой осанкой. Она ведет хозяйство, ухаживает за садом. И в доме, и в саду у нее идеальный порядок. Бабка Зинаида гоняет внуков, добиваясь от них дисциплины. К себе она столь же сурова и беспощадна.

Бабушка принялась готовить творожную начинку. Пироги у нее отменные, такие же, как чувство юмора. Зинаида Павловна остра на язык и припечатать может так, что срежет словом. Татьяну неизменно удивляет, как при столь тяжелой жизни бабушка не растеряла жизнелюбие и способность шутить. Сама Зинаида Павловна считает, что как раз чувство юмора помогло ей пережить трудные времена.

«Какое у бабушки красивое лицо! – улыбнулась Татьяна. – Северные голубые глаза, снежная седина. Тонкая фигура, не утратившая гибкости, поразительно плавная пластика – ни одного лишнего, торопливого движения! В ней нет ненужной, оскорбительной для женщины суеты».

Зинаиду Павловну отличает удивительное чувство собственного достоинства. Бабушка часто повторяет внукам, что унизить можно только того, кто дает на это разрешение. Татьяна убеждена: бабка Зинаида никому и никогда не позволяла себя унизить.

Бабушка разложила дымящиеся маковые рулеты на расшитом цветными узорами полотенце.

– Когда ты все успеваешь, ба? – спросила Татьяна.

Зинаида Павловна взглянула на внучку и усмехнулась:

– Я всю жизнь встаю в шесть утра. А как известно, кто рано встает – тому Бог дает. Вот мне и даются силы.

– Объясни это Маше! – рассмеялась Татьяна. – Она у нас любит дрыхнуть до обеда, а потом удивляется, что всюду опаздывает.

– Маша послушает, как же! – недовольно вздохнула Зинаида Павловна. – Не хочется брюзжать, но скажу: в нынешней молодежи слишком много расхлябанности и лени. Все бы им на диванах лежать да птифуры с кремом кушать. Изнеженные, слабые, тьфу!

Татьяна не спорит с бабушкой – она знает, что та имеет право на эти слова. У нее была необычайно сложная жизнь с чередой трагедий и столько потерь и утрат! Это про ее поколение сказано:

Меня, как реку, суровая эпоха повернула,
И я своих не знаю берегов…

За месяц до войны, будучи совсем юной девушкой, она уехала из Петербурга в геолого-разведочную экспедицию в Казахстан, откуда уже не смогла попасть домой, где остались мать и братья. Вернувшись после войны, никого из близких Зинаида Павловна не застала. Вся ее семья погибла в блокаду. На месте дома – воронка, где могилы родных – неизвестно. «Своих не знаю берегов…» Надо было как-то жить дальше… После войны вышла замуж. Мужа любила, но прожила с ним недолго – его репрессировали по политической статье. Он умер в лагере. «Суровая эпоха…» Замуж больше не вышла. Растила сына, много работала. Восемь лет назад похоронила сына и любимую невестку. И никогда – жалоб, слез, претензий ни к мирозданию вообще, ни к отдельным его представителям в частности.

На фоне бабушкиной жизни собственные проблемы и беды кажутся Татьяне мелкими. Если она позволяет себе распуститься, захандрить, Зинаида Павловна тут же ее совестит. Увещевания любимой бабки действуют как холодный душ – быстро приводят в чувство. Татьяна вообще считает, что люди той, ушедшей, эпохи были лучше, честнее, сильнее, великодушнее, не жаловались, не хныкали, отдавали жизни за идею. А теперь масштаб стал мельче, что ли? Нынешнему человеку на ногу наступят, так он на всю вселенную развопится. Как говорит бабушка, иронизируя над внуками: «Все-то вам, ребятки, трагизм везде мерещится. Нет конфетки к чаю – уже и горе!»

Татьяна выглянула в окно. На яблоне чирикала смешная птичка с желтым хохолком. Ветер качал огромный куст сирени, отчего он казался живым и радостным. Для Татьяны этот дом и сад как шкаф для чеховского героя – родина. Да, если бы ее спросили, что она связывает с понятием «родина», она бы мгновенно ответила: «Дом в Березовке». Ей часто кажется, что родители ходят по саду, смотрят в окна. Они здесь, рядом. Восемь лет прошло, как их нет, – целая вечность… Когда умерла мама, вот так же цвела сирень, и смерть в конце мая, когда благоухают сады и все готовится к жизни, казалась противоестественной. Наверное, умирать нужно осенью, в октябре, на рассвете – улетать птицей в стылый рассвет. Как умер отец… Пережив мать на несколько месяцев. Получилось как в сказке – они любили друг друга и умерли вместе. Для их детей, впрочем, сказка оказалась страшной. У мамы – рак, а отец не смог жить без нее и умер от инфаркта.