Стивен Кинг - Темная половина

• Название: Темная половина
• Автор: Стивен Кинг
• Жанр: Триллер
• Год: 1994
• ISBN: 5-03-003085-9

Произведение одного из самых популярных современных романистов о мистическом раздвоении личности писателя.

Известный писатель Тед Бюмонт выпустил несколько книг под псевдонимом Джордж Старк. А затем — «похоронил» свой псевдоним: на местном кладбище появилась даже могила Старка. Но случилось так, что Старк воскрес, и жизнь Теда Бюмонта превратилась в нескончаемый кошмар…

---

Ему не нравилось эхо его собственных шагов по голому деревянному полу, и не только потому, что из-за этого эха весь дом звучал так, словно злодей, стоявший сзади, сказал ему правду — что дом нежилой, полный боли от пустоты и одиночества. Ему не нравился этот звук, потому что его шаги звучали потерянно и жутко несчастно.

Он хотел повернуться и уйти, но не мог, потому что Старк стоял сзади и каким-то образом Тэд знал, что в руке у него опасная бритва Алексиса Машины с перламутровой ручкой — та самая, которой его любовница в конце «Способа Машины» располосовала ублюдку всю физиономию.

Повернись он, и Джордж Старк слегка поработал бы над его лицом.

Может, дом и был безлюден, но вся мебель, кроме ковров (розоватый от стены до стены ковер в гостиной тоже исчез), оставалась на месте. Ваза с цветами стояла на маленьком столике в конце холла, откуда можно было пройти прямо в гостиную с ее высоким, как в церкви, потолком и окном во всю стену, выходящим на озеро, или повернуть направо — в кухню. Тэд дотронулся до вазы, и она с треском рассыпалась на мелкие осколки, над которыми поднялось облачко керамической пыли с едким запахом. Вылилась застоявшаяся вода, и полдюжины садовых роз почернели и съежились еще до того, как шлепнулись в растекшуюся лужу вонючей воды на столе. Он дотронулся до самого стола. Дерево издало сухой, резкий треск, стол раскололся надвое, и оба куска упали на голый пол так, словно это были не деревяшки, а потерявшее сознание живое существо.

— Что ты сделал с моим домом? — крикнул он человеку, стоявшему сзади, но… крикнул не оборачиваясь. Ему не нужно было оглядываться, чтобы удостовериться в наличии опасной бритвы, которой — еще до того, как Нонни Гриффитс поработала ею над лицом Машины так, что его щеки стали свисать красными и белыми кусками, а один глаз выскочил из глазницы и болтался на ниточке, — Машина собственноручно свежевал носы своих «конкурентов».

— Я — ничего, — сказал Старк, и Тэду не нужно было на него смотреть, чтобы увидеть усмешку, которую он явственно слышал в его голосе. — Это ты делаешь, старина.

Потом они очутились в кухне.

Тэд прикоснулся к плите, и та раскололась надвое с глухим звуком, похожим на удар в большой колокол, покрытый грязью. Спирали нагрева торчали вкривь и вкось, их головки раскачивались, как на ветру. Из темной дыры в середине плиты пахнуло гнилой вонью, и заглянув внутрь, он увидел индейку — гнилую, почти разложившуюся. Черная жижа с кусочками сгнившего мяса вытекала из нутра птицы.

— Здесь, внизу, мы называем это «учить дураков», — заметил из-за его спины Старк.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Тэд. — Где это — здесь, внизу?

— В Финишвилле, — ровным голосом произнес Старк, — где же еще. Там, где сходятся все рельсы, Тэд.

Он добавил что-то еще, но Тэд не расслышал. На полу валялась сумочка Лиз, и Тэд споткнулся о нее. Он ухватился за кухонный стол, чтобы не упасть, и тот развалился на куски и рухнул, подняв облако мелких опилок, прямо на линолеум. Блестящий гвоздик покатился с металлическим клацаньем в угол.

— Прекрати это немедленно! — закричал Тэд. — Я хочу проснуться! Я ненавижу ломать вещи!

— Ты всегда был неуклюжим, старина, — сказал Старк. Он произнес это так, словно у Тэда было еще полно братьев — грациозных, как газели.

— Но я вовсе не обязан быть таким, — сказал ему Тэд с волнением в голосе, едва не переходящим в скулеж. — Я не обязан быть неловким. Мне не нужно ломать вещи. Когда я осторожен, все всегда в порядке.

— Да… Плохо, что ты забыл об осторожности, — сказал Старк все тем же радостным тоном, словно не несущим ничего, кроме я-просто-говорю-как-обстоят-дела. И они очутились в заднем холле.

Здесь, в углу, возле двери, ведущей в маленький гараж, где лежали дрова для камина, вытянув ноги, сидела Лиз. Один шлепанец был у нее на ноге, другой валялся рядом. Она была в нейлоновых чулках, и Тэд смог разглядеть маленькую дырку на одном из них. Она сидела, свесив голову; ее чуть подобранные светлые волосы закрывали лицо. Он не хотел видеть ее лица. Как не нужно ему было видеть ни опасной бритвы, ни острой как та же бритва усмешки Старка, чтобы убедиться в их наличии, так не было нужды видеть лицо Лиз, чтобы знать — она не спит и не в обмороке, она мертва.

— Включи свет, тебе будет лучше видно, — произнес Старк все тем же благодушным тоном — дескать, я-просто-коротаю-с-тобой-время-приятель. Его рука протянулась над плечом Тэда и ткнула в светильник, который Тэд сделал сам. Электрический, конечно, но под старину: две свечеобразные лампы на деревянной оси, зажигающиеся регулирующим накал выключателем на стене.

— Я не хочу видеть!

Он попытался придать голосу твердость и уверенность в себе, но его начало как следует пробирать все это. Он услышал, как дрожит и запинается его голос, а это значило, что он уже готов разрыдаться. Да и то, что он сказал, в любом случае не играло никакой роли, потому что он уже потянулся к круглому реостату на стене. Когда он прикоснулся к нему, между его пальцами полыхнуло голубое электрическое пламя, не принесшее боли, но такое плотное, что больше походило на желе, чем на свет. Круглая, цвета слоновой кости ручка реостата мгновенно почернела, оторвалась от стены и пролетела через комнату, как крошечное летающее блюдце. Она разбила маленькое окно на противоположной стороне и исчезла в свете дня, который принял какой-то зеленоватый, вроде покрытой патиной меди, оттенок.

Свечеобразные лампы вспыхнули как-то неестественно ярко, а ось стала поворачиваться, раскачивая цепь, на которой она крепилась, и отбрасывая по комнате пляшущие в сумасшедшем карусельном танце тени. Один за другим лопнули ламповые плафоны, окатив Тэда дождем стеклянных осколков.

Не думая, он ринулся вперед и схватил свою распростертую жену, стремясь вытащить ее оттуда, пока цепь не оборвалась и не уронила на нее тяжелую деревянную ось. Этот импульс был столь силен, что заглушил все, даже его уверенность в том, что все это ни к чему, ибо она мертва. Обрушь Старк на нее даже Эмпайр-стэйт-билдинг, это все равно не имело бы значения. Никакого. Во всяком случае для нее.

Когда он просунул под нее руки и сцепил их под лопатками, ее тело подалось вперед, а голова откинулась назад. Кожа на ее лице стала трескаться, как поверхность вазы в коридоре. Вытаращенные, глаза вдруг лопнули. Противное зеленое желе, до дурноты теплое, брызнуло ему прямо в лицо. Ее рот широко раскрылся и белыми молниями повылетали зубы — он ощутил, как их маленькие твердые острия забарабанили по его щекам и бровям. Сгустки крови потекли из изрытых десен, язык вывалился изо рта и тяжело плюхнулся на юбку возле колен, как окровавленный кусок змеиной туши.

Тэд начал истошно кричать — слава Богу, во сне, а не наяву, а то бы он жутко напугал Лиз.

— Я еще не закончил с тобой, вояка, — мягко произнес Джордж Старк из-за его спины. В голосе его больше не было усмешки, голос был холоден, как Кастл-Лейк в ноябре. — Запомни это. Ты не хочешь тягаться со мной, потому что тягаться со мной для тебя, это…

2

С резким толчком Тэд проснулся; щеки его были мокрые, подушка, которую он судорожно прижимал к лицу, тоже. Влага могла быть потом, а могла — и слезами.

…тягаться с лучшим, — проговорил он конец фразы в подушку, а потом затих, подтянув колени к груди и конвульсивно вздрагивая.

— Тэд? — пробормотала Лиз откуда-то из-под толщи своего собственного сна. — Близняшки в порядке?

— В порядке, — выдавил он. — Я… Нет, ничего. Спи дальше.

— Ага, все… — она сказала что-то еще, но он так же не уловил это, как не уловил и то, что сказал Старк, после того как объявил Тэду, что дом в Кастл-Роке находится в Финишвилле… месте, где сходятся все рельсы.

Он тупо уставился в темноту, не пытаясь доискаться до смысла сна, а лишь желая, чтобы он убрался прочь, и когда прошло бесконечно много времени, в соседней комнате проснулась Уэнди и начала плакать, требуя, чтобы ей сменили пеленки. Уильям, конечно, проснулся секундой позже, решив, что ему тоже следует поменять белье (хотя, когда Тэд снял с него пеленки, они оказались сухими).

Тут же проснулась Лиз и сонно побрела в детскую. Тэд пошел с ней — явно менее сонный и хоть однажды благодарный за то, что близнецам потребовался уход среди ночи. Во всяком случае среди этой ночи. Пока Лиз переодевала Уэнди, он проделал то же с Уильямом. Они почти не разговаривали, и, когда опять легли в постель, Тэд с облегчением почувствовал, как на него вновь накатывает сон. У него была вечером мысль, что он не заснет этой ночью. А когда он проснулся среди ночи со стоящей перед глазами картиной распадающейся на части Лиз, он подумал, что не заснет больше никогда в жизни.

Это пройдет утром, как всегда проходят все сны.

То была его последняя сознательная мысль, но, когда он проснулся на следующее утро, он помнил сон во всех подробностях (хотя одинокий и потерянный звук его шагов по голому полу в коридоре был единственной деталью, полностью сохранившей свою эмоциональную окраску), и тот не таял и не бледнел день ото дня, как это обычно бывает со снами.