Кэтрин Блэр - Битва за любовь

• Название: Битва за любовь
• Автор: Кэтрин Блэр
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-227-00248-7

Молодая вдова Кэтрин Верендер вынуждена поселиться в доме своего тестя, который по завещанию назначен опекуном ее маленького сына. Непросто складываются отношения Кэтрин с обитателями богатого дома. Но встреча с врачом-французом дает надежду на счастье.

---

— Но вы не можете обвинить меня в ваших чрезмерных тратах.

— Для меня эти траты не чрезмерны, а необходимы для моего стиля жизни. И я обвиняю вас и только вас. До того как мы узнали о существовании вашего ребенка, я была уверена, что в течение шести месяцев Леон поймет, насколько он нуждается во мне как в хозяйке его дома и друге. Но пришла эта новость, и перед ним открылся новый мир. Вдруг к старости появился внук — какое неожиданное счастье! Все остальное вылетело из его мыслей. — Она спохватилась, развела руками и сказала спокойно: — Мы остались близкими друзьями, Леон и я. Но он полностью поглощен своей новой ролью — дедушки. Даже в этом сказывается его деловая хватка — он посвящает все свое время большому плану. Ему нужен был ребенок, не вы.

Она проговорила последние слова с каким-то мертвенным спокойствием, но казалось, что они продолжают отзываться эхом в молчании. Кэтрин наклонилась вперед, положив руку на колени; она не отрывала взгляда от узора ковра на полу.

— Я говорила с Леоном на многие из этих тем, — наконец сказала Кэтрин устало. — И он принял то, что я не расстанусь с Тимоти ни за что на свете. Он был настолько добр, что сказал: он чувствует себя ответственным и за Тимоти, и за меня; это утешает, хотя я в этом и не нуждаюсь. Я вполне понимаю, мадам, ваше положение, но если у вас только финансовые трудности, то почему вам не сказать о них Леону? Я уверена, что он…

— Вы с ума сошли! — Впервые в выражении лица Люси показалось что-то откровенно злобное. — Вы так плохо знаете свет или, может быть, желаете оскорбить меня? Я принимала подарки от Леона — сумочку, перчатки, духи, косметику из Парижа. Но я не собираюсь рыдать у него на груди, рассказывая о своих бедах. Что он подумает о женщине, которая залезает в долги в надежде на будущее? Я никак не могу открыть ему истинное положение своих дел!

Кэтрин вздохнула:

— В самом деле, я не знаю, чем могу помочь вам.

Люси внезапно встала во весь рост. Высокая, властная, она выглядела госпожой положения.

— Вы можете прекратить ваше бесконечное сопротивление. Пусть он начнет учиться верховой езде, возьмите ему учителя гимнастики, заставьте его ходить в школу каждый день. Успокойте Леона, пусть он думает, что все делается, как он хочет, и очень скоро мальчик отойдет для него на второй план. Леон наслаждается этой борьбой с вами. Вы это знаете?

— Я сама не в восторге от этого, но я не собираюсь пожертвовать своим сыном только потому, что он мешает осуществиться вашим честолюбивым замыслам. Я собираюсь продолжать заниматься с ним сама и делать все для его физического развития здесь, в саду и на море. Что же касается верховой езды, то, если ему потребуется и десять лет, чтобы привыкнуть к лошадям, меня это не будет волновать. Но я не позволю пугать его до полусмерти таким обыкновенным животным, как пони!

Рот Люси сжался в тонкую красную линию, длинное, заостренное лицо было бледным, но спокойным.

— До того как вы вернулись, — проговорила она с усилившимся французским акцентом, — я собиралась сделать вас своим другом. Мне рисовалось, что мы будем жить одним домом — вчетвером, что ребенок всегда будет здесь, но вы, молодая женщина, будете появляться в свете, ездить в гости и со временем найдете себе мужа. У меня бы не было никакой вражды к ребенку, и мне даже было бы приятно, что Леон так увлекается его воспитанием… — Она начинала жестикулировать. — Вот что я хотела предложить вам: дом для мальчика, любую помощь, какая вам понадобится, чтобы найти мужа, и роскошный, светский фон жизни.

Кэтрин повернулась в кресле и затем поднялась:

— Извините. Просто получилось так, что я не тот человек, которого вы ожидали. Но я вполне понимаю ваши чувства. Вы здесь уже давно, а мы появились как раз в критический для вас момент. Мы помешали осуществлению ваших планов. Но боюсь, я ничего не могу сделать.

— Вы можете сделать очень многое!

Кэтрин покачала головой:

— Нет, ничего. Я не могу изменить свои убеждения. И я, безусловно, не могу позволить дамам, которые не имеют детей сами и не знают, как мы жили в Англии, диктовать мне, что и как делать с Тимоти. Он не просто живой кусочек, которому можно придать любую форму. У него есть свои чувства, и он уже личность. И вполне возможно, что он никогда не будет любить все это суперменство, которое так дорого Леону.

— Ах так? — в глазах Люси появился опасный огонек. — А я?

Может быть, Кэтрин просто слишком устала, чтобы выбирать слова. Она пожала плечами:

— Если вы с Леоном так привязаны друг к другу, наш приезд не должен изменить ничего в ваших планах. Разве не так? В любом случае вы вполне можете позаботиться о себе. Простите меня, мадам.

Воцарилось тяжелое молчание. Потом Люси резко вскинула голову:

— Превратив меня во врага, вы поступаете не так умно, как вам кажется. А я уж постараюсь, чтобы вы об этом сильно пожалели.

Она быстро вышла, хлопнув за собой дверью.

Кэтрин прижала руку к затылку и начала массировать его, закрыв глаза. У нее болела голова от шеи до макушки, а тягучая боль распространилась от спины по позвоночнику. Она уже лежала между прохладных простыней, когда зазвонил телефон. Она привстала на локте и взяла трубку, собираясь сказать Антуану, что сегодня ей больше ничего не надо, спасибо. Но услышала голос Филиппа, холодный и какой-то безличный.

— Я уже звонил, чтобы убедиться, что вы благополучно доехали домой. Леон и Люси видели вас и сказали, что вы в порядке, но я, разумеется, немного беспокоился.

— Да, все хорошо, — ответила она. — А как молодой человек?

— Боюсь, что ампутация неизбежна. Положение тяжелое.

— Я надеюсь, что мы все-таки вовремя успели.

— Я тоже. — Было слышно, как он вздохнул. — Я должен извиниться перед вами, что потерял самообладание. Я привык, чтобы в подобных обстоятельствах меня слушались.

— Не думайте об этом, — вежливо ответила она.

— Вы уже в своей комнате? Пожалуйста, ложитесь поскорее и выпейте на ночь что-нибудь теплое. Спокойной ночи.

Чувствуя странную безрадостность, она положила трубку телефона… Его голос звучал так холодно. Может быть, так и лучше. Ей нужно держаться подальше от Филиппа Селье.

Кэтрин по необходимости провела следующие несколько дней в покое. Почти каждое движение заставляло ее морщиться от боли. Не желая, чтобы другие заметили, как неловко она садится или с каким усилием встает и ходит, она подолгу оставалась у себя наверху, занимаясь с Тимоти больше, чем обычно. Леон только раз попытался куда-то взять Тимоти с собой, но ничего не получилось, потому что мальчик, впервые после приезда на виллу, сам ушел к Майклу Дину и, позавтракав второй раз, нечаянно уснул у него на веранде. Леон послал Луизу отыскать его. Он сказал Кэтрин, сидевшей в патио:

— Я получил сегодня приглашение для Тимоти погостить у моих друзей в Кане. Дети там немного старше, чем Тимоти, и у них есть собственная маленькая яхта; он сможет покататься с ними.

— Морская яхта?

— Да, настоящая, не игрушечная. Они с ней прекрасно справляются. Мальчику не помешает почувствовать, как кренится палуба под ногами.

— Только если судно при этом стоит на якоре.

— А! Что вы понимаете в морском деле?

— Почти ничего, но я видела яхты. На них можно плавать, если вы уже сильны и натренированы. Я считаю, что Тимоти будет готов к морю, когда ему будет девять-десять лет.

— Вот мы поедем в Кан и посмотрим, что у него выйдет.

— Мы ничего не посмотрим.

У нее был настолько бесстрастный голос, что Леон минуту или две не мог понять смысл ее слов.

— Что вы сказали? — рявкнул он.

У Кэтрин было искушение ответить ему: «Что вы слышали», — но она сдержалась и попыталась прибегнуть к обычным доводам:

— Разве вы не можете немного потерпеть? Тимоти уже делает очень многое из того, что он раньше не умел. Вы видели, как он ездит на велосипеде вокруг дома?

— Да двухлетний ребенок может ездить на велосипеде!

— Он начал лазить по деревьям, а недавно даже разбил один из тех каменных ананасов около пруда с лилиями.

— Какого дьявола он это сделал? — закричал он. — Этим украшениям больше ста лет!

Она улыбнулась:

— Он не нарочно, наехал на велосипеде. А я думала, вам это понравится…

Леон и не подумал улыбнуться, но заговорил спокойнее:

— Ага, решили поймать меня на слове, так? Держу пари, что вы сами расколотили этот ананас. — Он предостерегающе поднял ладонь: — Я против ваших взглядов — они мелочные и дамские, и от них нет никакого прока ребенку, растущему мальчику. Он уже может читать?

— Знаете, ему только четыре года.

— Умеет написать свое имя?

— Может, печатными буквами. И ваше имя тоже.

— Весьма польщен. Но меня мало интересуют такие достижения. В сущности, я совершенно согласен с Люси, что вы слишком много времени тратите на умственное развитие, вместо того чтобы он занимался тем, что должны делать мальчики. Через несколько месяцев он может пойти в школу. А до тех пор вам нужно сократить эти домашние уроки и дать ему развиваться физически. И лучше вам сделать это, — очень размеренно закончил он, — иначе ему придется очень несладко, когда он попадет в школу к другим мальчикам.