Александр Дюма-сын - Елена

• Название: Елена
• Автор: Александр Дюма-сын
• Издательство: Кузнецкий мост
• Жанр: Любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-85795-005-8

«Елена» — роман о судьбе чистой и благородной девушки из высших кругов общества, ставшей женой неизлечимо больного молодого человека. Любовь и самопожертвование Елены сделали то, чего не сумели сделать врачи, — и муж отплачивает ей… неверностью.

---

— А меня, доктор, вы вылечите? — спросила г-жа де Пере. — С самой болезни Эдмона у меня болит сердце.

— Это не в руках медицины, — отвечал Дево. — Вы занемогли нравственною болезнью, вылечить вас может только счастье. Вы теперь счастливы?

— Чего же еще желать мне?

— Так бояться решительно нечего.

Во все время этого разговора Елена внимательно смотрела на мужа. Эдмон ел с большим аппетитом и на разговор тестя и матери обращал очень мало внимания.

— Ты сегодня где вечером? — спросил он вдруг у Густава.

— Здесь, — отвечал Домон, — а ты?

— Я обещал быть у де***.

Елена бросила почти умоляющий взгляд на Эдмона; Эдмон не глядел на нее; взгляд был замечен Густавом.

— Я тебе не советую уходить, — сказал последний, подойдя к Эдмону, когда все встали из-за стола.

— А что?

— Это огорчит Елену.

— Елена ребенок, — отвечал Эдмон. — Всегда тебя слушать, значит, никогда не выходить из дому.

— Ей можно извинить. Она так тебя любит!

— Женщины, мой друг, так уж созданы: рано или поздно их любовь обращается в тиранию. Что тут дурного, что я сделаю визит де***? Он у меня несколько раз был.

— Елена ревнует.

— К кому?

— К его жене.

— Елена дурит. Ревнует ко всем женщинам без разбору.

В это же время Елена подошла к Лорансе.

— Вот, — сказала она, — сегодня опять уходит.

— Не огорчайтесь, — отвечала Лоранса, — вы себя только расстраиваете. Эдмон любит вас больше, чем когда-нибудь.

— Бог знает!

Елена невыразимо грустно вздохнула.

К разговаривавшим подошла г-жа де Мортонь.

— О чем вы это? — тихо спросила она.

— Елена грустит, — отвечала Лоранса, — что ее муж часто бывает у де***. Ей кажется, что Эдмон ухаживает за его женою.

— Пусть идет, — отвечала г-жа де Мортонь, — оставьте ему полную свободу. Это лучшее средство, чтобы он вернулся к вам. Будете удерживать, только раздражите его. Вам не все ли равно, что он ухаживает за г-жой де***? Ведь вы знаете, что он любит одну вас.

— Грустное утешение! — проговорила Елена сквозь слезы.

— Посмотрите, как он поправился и поздоровел, — говорила доктору мать, указывая на закуривавшего сигару сына. — Как я счастлива, доктор, и как много я вам обязана!

— Ты не пройдешься со мною немного? — сказал Густаву Эдмон, взявшись за шляпу.

— Нет, я останусь с дамами.

— Так прощай.

— Ты уж уходишь? — спросила Елена, видя, что Эдмон совсем собрался.

— Да.

— Скоро вернешься?

— Так, через час.

— Точно через час?

— Точно.

Елена подставила ему лоб, и Эдмон поцеловал ее.

— Не уходи сегодня, — тихо сказала она, все еще надеясь удержать его.

— Что это тебе так хочется, чтобы я непременно сидел дома?

— Сегодня три года, как мы обвенчаны; можно этот день посвятить жене.

Эдмон нетерпеливо пожал плечами и бросил шляпу на стол.

— Ступай, если непременно хочешь, — сказала Елена.

— Не пойду я, когда ты требуешь, чтоб я остался.

— Я не требую вовсе, я тебя прошу… сегодня день нашей свадьбы, все наши друзья здесь…

— Я не знал, что сегодня день нашей свадьбы.

— Забыл! Ты уж меня, стало быть, не любишь?

Эдмон взялся за шляпу.

— Ну, если еще смотреть на чувствительные сцены, так, право, незачем оставаться.

— Ступай, я тебя не удерживаю; я, точно, виновата. Обними меня еще раз. Так ты через час вернешься?

— Через час, ровно.

Елена ему улыбнулась, и Эдмон вышел.

— А засидится до полночи! — прошептала она.

— Что, мое дитя? — спросила Елену г-жа де Пере. — Что, вы будто грустны? Что с вами?

— Ничего, — отвечала Елена, — так.

— Что Эдмон-то уходит, так вы этим огорчаетесь? Полноте! Ведь он знает, что вы здесь не одни, а то бы он не ушел. Ведь он еще молодой человек! В двадцать шесть лет нужно же иметь какие-нибудь развлечения.

Г-жа де Пере, по обыкновению, всегда оправдывала сына. Она желала только счастья и здоровья Эдмону. Елена знала, что не найдет в ней сочувствия, и никогда в тяжелые минуты не обращалась к ней.

Густав, де Мортонь с женою и доктор сели за вист. Вист занимал очень мало Домона, он играл только для удовольствия других.

Перед началом игры он поцеловал жену и ребенка.

Лоранса, с ребенком на руках, села возле Елены на диван; г-жа де Пере занялась чтением.

Елена поминутно посматривала на часы. Прошло полтора часа: она встала.

— Куда вы? — спросила Лоранса.

— В свою комнату…

— Так вместе пойдемте.

— Пойдемте.

Елена была так бледна, так печальна, что Лоранса боялась оставить ее одну.

Войдя в свою спальню, Елена опустилась на стул, закрыла руками лицо, и более не стесняемые рыдания вырвались из ее груди.

— Боже! Как я несчастна! — говорила она, заливаясь слезами.

— Ну, друг мой, сестра, не плачь, — утешала ее Лоранса.

— Он эту женщину любит, — повторяла Елена, — я знаю… хотел быть через час, а вот прошло сколько времени!

— Вы напрасно тревожитесь… его что-нибудь задержало.

— Я бы ничего не говорила, если бы только это, — отвечала Елена, — но Эдмон вообще переменился. Если бы вы знали его прежде, вы бы не узнали его теперь. Прежде он дорожил моим каждым словом, не позволял даже, чтобы горничная до меня дотрагивалась. Теперь я сижу одна целые дни. Правда, теперь он надеется жить, тогда думал умирать. Близость смерти, может быть, только и внушала ему любовь ко мне. Бывают минуты — я этому верю. И мне думается тогда: лучше бы отец не спасал его! Он бы умер, унося в могилу любовь ко мне, а теперь, теперь, повторяю вам, Лоранса, я убеждена, что он любит другую.

Вошел Густав.

— Я видел, как вы обе вдруг ушли, — сказал он. — Разве что-нибудь случилось?

Лоранса указала на Елену и отвечала тихо:

— Она плачет.

— Густав, — сказала Елена, взяв его за руку, — вы не огорчаете свою жену, вы не покидаете…

— Вы ребячитесь, — заметил Густав, — ведь Эдмон вас любит.

— Я ей то же говорю, — прибавила Лоранса.

Но в ее взгляде, брошенном при этом на мужа, можно было прочесть, что она сама сомневается в истине слов своих.

— Останься с нею, — шепнул ей Густав, — я пойду за Эдмоном и объяснюсь с ним решительно; так это оставаться не может.

— Ступай, мы будем здесь все время.

Густав пожал руку жены и вышел.

Г-н де***, у которого был Эдмон, жил на Итальянском бульваре. Густав был с ним знаком и потому в его посещении не было ничего предосудительного.

— Г-на де*** нет дома, — отвечал Домону слуга, — госпожа дома.

— Доложи.

Густав нашел Эдмона и г-жу де*** наедине. Оба они выразили на лицах удивление. Густав решился разом покончить.

— Прошу вас извинить меня, — сказал он, обращаясь к г-же де***, — жена Эдмона больна, и я, зная, что он здесь, пришел за ним.

Если было уже поздно для того, чтобы войти к даме, точно так же поздно было у нее оставаться.

Г-жа де*** поняла намерение Густава и слегка покраснела.

— Я вас не смею удерживать, — сказала она, обратясь к Эдмону, — потрудитесь передать мой поклон вашей супруге; надеюсь, что она больна не опасно.

— Это еще что такое? — нетерпеливо спросил Эдмон, когда друзья были уже на улице.

— Ты нехорошо поступаешь по отношению к Елене, — отвечал Домон твердым голосом.

— И ты взял на себя обязанность делать мне замечания?

— Да.

— Напрасно, ты мне ничего нового не скажешь.

— Ты выслушаешь и то, что я тебе скажу.

— Ты мне друг, это правда. Я слушаю.

— Ты обманываешь Елену.

— Это опять-таки мое дело; мое, а не чье другое.

— Это тоже и мое дело, потому что три года назад я просил Елену согласиться быть твоею женою; ты тогда любил ее; ты ко мне бросился на шею, когда я объявил тебе о ее решении — выйти за тебя замуж.

— Три года тому назад…

— Да, три года.

— А в три года, друг мой, много воды утекло. Тогда я харкал кровью и полагал, что проживу только два года; теперь я так же здоров, как ты, и жизнь представляется мне в ином свете. Я и теперь люблю Елену, но люблю как жену, с которой день за днем проведено три года. Не всегда же валяться у ног жены, как в первые дни брака. Первые страсти сменяются тихою привязанностью, дружбою, и повторяю еще раз: рассчитывая, что проживешь только два года, можно много наделать вещей, которые самому потом кажутся смешными.

Мне двадцать шесть лет, я женат; так ведь двадцать шесть, Густав, а не шестьдесят, чтобы, кроме жены, не смотреть ни на одну женщину!

— И ты готов принести ее в жертву пустому капризу?

— Такова жизнь, Густав; не будь окружена Елена людьми, которые смущают ее, она бы не считала себя жертвою.

— Это ты про меня говоришь, Эдмон?

Де Пере не отвечал ни слова.