Алексей Ручий - Наркопьянь

• Название: Наркопьянь
• Автор: Алексей Ручий
• Жанр: Книги

---

 Иностранец и его девушка поравнялись с нами.

 - Ви а фром эмерика, - сказал он мне с виноватым видом и ткнул в своего товарища и девушку. Выходит, блюющей девушкой была американка. Что ж как следует накидаться любят все, вне зависимости от национальности и религиозной принадлежности.

 - Ви а эмерикан панкс, - снова заговорил американец, - ви а трэвэл… стьюдентс эксчендж… Он уставился на меня.

 Понятно. Американские панки. Студенты, приехавшие по обмену. Ну ладно, пойдемте.

 По дороге разговорились. Парни оказались, вроде, ничего. Одного звали Майк, другого – Вилли. Они слушали панк-рок, участвовали в гражданском движении, защищали животных от жестокого обращения. Американка молчала. Как ее зовут, мы так и не узнали.

 Вышли на Невский и двинулись в сторону площади Александра Невского. Ночь рассыпалась над нами желтушечными глазами окон и фонарей. Внезапно американка вышла из анабиоза.

 - Фак, - сказала она. Все обернулись.

 - Фак ю, - уже во всю глотку закричала она. Я вопросительно посмотрел на американцев. Они растерянно молчали. Американка продолжала кричать, размахивая руками. Потом вдруг сорвалась с места и побежала по проспекту, истерично вопя:

 - Фак ю… фак ю!!!

 Панки застыли в оцепенении. Американка тем временем выскочила на дорогу и неслась по встречной полосе в направлении приближающихся машин, ее «фак ю» металось в ночи квинтэссенцией безумия. Участия в международном скандале только не хватало моему и без того потрепанному рассудку. Я кинулся за ней.

 Кое-как догнал, схватил за руку и вытащил из-под визжащего тормозами и ревущего клаксоном грузовика. Меня обдало вихрем воздуха, грузовик пронесся мимо.

 - Идиоты, блядь, - раздалось нам в спину. Что ж вполне справедливое замечание.

 К нам подбежали американцы и Доктор.

 - Ар ю окей? – спросили американцы почти в голос.

 - Окей… окей, блядь, - сплюнул я.

 Дальше я тащил американку за руку. Она вырывалась и продолжала истошно орать:

 - Фак ю… фак ю… шит…

 Мне все это порядком надоело. Я схватил ее за талию, оторвал от земли и так потащил к метро. Оставалось метров сто.

 Американка некоторое время по инерции все еще шипела свое «фак ю», но вдруг смолкла и принялась похотливо стонать, да так, что ей позавидовала бы любая порноактриса. Ее «фак ю» теперь сменилось тихим «фак ми». Какой напряженный выдался вечер!

 Я поставил ее обратно на землю.

 - Ты чего?

 Американка повернулась ко мне, глаза ее были полуприкрыты, она шептала:

 - Фак ми… фак ми…

 Такое ощущение, что кроме слова «фак» она ничего не знала.

 - Тащи ты ее, - попросил я Доктора, - а то она какая-то ненормальная.

 Остаток пути американку тащил Доктор, при этом она исступленно стонала, чем привлекала внимание прохожих, в особенности мужского пола. Но кое-как мы ее дотащили.

 В метро американку отказались пускать. Усатый прапорщик преградил нам дорогу, только завидев нашу шумную делегацию.

 - Ее не пущу, - сказал он, указывая на американку.

 - Ай эм сорри, - начал я, привыкнув уже изъясняться по-английски, но тут же поправился – прапор наверняка иностранного языка не знал – простите, это наши друзья из Америки. Они немного перебрали – решили водочки попробовать, да силы не рассчитали. Пустите ее. Под мою ответственность…

 И с чего это я вдруг такой добрый стал?

 - Под твою ответственность? – прапор окинул меня оценивающим взглядом. Под фуражкой начались серьезные мыслительные процессы, которые, впрочем, быстро окончились, не найдя там благоприятной для себя почвы. – Ну, если только под твою ответственность… Смотри мне…

 - Да, спасибо, - и я по-быстрому потащил американцев к турникету.

 Уже на эскалаторе выяснилось, что парни свою соотечественницу не знают. Потому и растерялись из-за ее странного поведения. А познакомились они на «Последних танках» в клубе. Такие дела.

 Я спросил, что они с ней собираются делать. Они удивленно воззрились на меня:

 - Ви донт ноу, - залепетали они, - итс нот ауа проблем.

 Не их это проблема. Моя что ли? Я посмотрел на Доктора:

 - Возьмешь американку к себе? – мне ее тащить было некуда, дома меня уже ждала одна женщина, которая вряд ли восприняла бы наше совместное появление адекватно. Скорей всего досталось бы и ей и мне. С женщинами вообще всегда сложно: то, что на первый взгляд выглядит в них как изюминка, при ближайшем рассмотрении может оказаться выщербленным камнем.

 - Да мне некуда. И вообще пусть американцы ее забирают – она ненормальная, конечно, но они хоть язык знают… разберутся.

 - Согласен, - я повернулся к американцам, - ю маст тэйк хёр виз ю.

 - Ноу, ноу, - запротестовали американцы.

 Никаких нет! Я показал им кулак. Тоже мне защитники животных херовы.

 - Ю маст, - я рассек кулаком воздух, американцы испуганно отпрянули, - итс нот… нот… не по-божески, короче… пидоры. – Я обрек свое возмущение в подходящую смысловую форму.

 Посмотрел на американцев. Они опустили глаза. Эскалатор подходил к концу. Я подтолкнул американку к ним, она с легкостью подалась и оказалась в объятьях Майка.

 - Фак ми, - простонала американка, закатив глаза.

 Мы вышли на перрон. Американцам надо было в одну сторону ветки, нам в другую.

 - Следите за ней… а не то… - я вновь показал американцам кулак. Они поспешили прочь. Майк придерживал американку за локоть, она шептала ему в ухо:

 - Фак ми… фак ми…

 Я проводил их взглядом и сказал Доктору:

 - Пойдем.

 К перрону со свистом подошла электричка. Толпа отделила нас от американцев.

 - Вот тебе и Америка, - повернулся я к Доктору, - русские бы бабу не бросили.

 - Бабу бы – точно, - улыбнулся Доктор, - да еще и пьяную.

 - И похотливую, - мы засмеялись.

 Электричка распахнула перед нами свои двери.

ЕДИНСТВЕННОЕ, ЧТО МЫ МОЖЕМ ПРОТИВОПОСТАВИТЬ ОКРУЖАЮЩЕМУ НАС БЕЗУМИЮ, - БЕЗУМИЕ СОБСТВЕННОЕ!!!

 Через неделю мне довелось пить с немцем. Что он забыл в нашей занесенной снегами и продуваемой всеми ветрами стране, я так и не понял. Немец был добродушным парнем. И воспитанным. Чего не скажешь о нас, русских. Я его сходу раскрутил на выпивку, в лоб спросив, любит ли он пиво. «Я-я!» - был его ответ. Неправильный, надо полагать.

 С немецкой стороны был выставлен ящик пива. С нашей, впрочем, такой же. Мы начали. Заканчивал я в одиночку, так как немец в это время вел содержательную беседу с унитазом. Судя по звукам, доносившимся из туалета, - весьма содержательную.

 Когда он выполз, он сказал только одно:

 - Я так больше не могу.

 Не можешь – и не надо. Я был преисполнен национальной гордости. К тому же у меня еще осталось пиво.

 После этого немец избегал меня. А через неделю и вовсе уехал. Полагаю, в Баварию к теплым сарделькам и скромным бюргерским пивным возлияниям. Я остался один на один с русской безжалостной реальностью. Но у меня было пиво.

 

САМАЯ ГЛАВНАЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ИЛЛЮЗИЯ ЗАКЛЮЧАЕТСЯ В ТОМ, ЧТО МЫ ВЕРИМ, БУДТО ОДНАЖДЫ ПРОСНЕМСЯ, И ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО. МЫ ПРОСЫПАЕМСЯ, А ВОКРУГ ВСЕ ТО ЖЕ ДЕРЬМО.

 Как я уже вскользь сказал, принцип «движение есть жизнь» в моем случае сводится к простой максиме «дурная голова ногам покоя не дает». Так бывает всегда. Ну, или почти всегда.

 Ранним утром мы с Доктором и Ботаником выползли на улицу. Из-за домов поднималось солнце. Блестящая кругляшка, похожая на монету. Монету, которой в наших карманах как раз не водилось. А должно бы было быть наоборот. Так мы полагали.

 Поэтому мы и двинулись на поиски попранной справедливости. Все, что имелось в нашем распоряжении, - дикое похмелье и такое же дикое желание уйти от него. Денег не было ни у кого.

 Мы навернули круг по району, но наши поиски не увенчались успехом. Утро на то и утро, чтобы спать. По крайней мере, у нормальных людей. Передвигать тело в пространстве становилось все сложней. Я чувствовал свинец в ногах, свинец же был в голове. К тому же ощутимо болело в паху: во время ночного секса с очередной подругой я, кажется, порвал уздечку. Этого только не хватало в довершение всех моих бед.

 Позади здания местного Дома Культуры на ступеньках сидел китаец и читал книгу. Неподалеку находилась общага, куда селили студентов из Поднебесной и откуда, видимо, и происходил одинокий азиат. Что его подвигло выползти на улицу в такой ранний час оставалось загадкой. Уж не похмелье точно.

 Я видел лица Доктора и Ботаника: в них читалось – дохлый вариант. Но на безрыбье, как говорится… Отбросив сомнения в конечном успехе, я двинулся к китайцу. Доктор с Ботаником предусмотрительно остались стоять в стороне. Тоже мне… войны с узкоглазыми боятся что ли?

 - Привет, - крикнул я, когда до китайца оставалось лишь пару шагов. Он оторвался от книги и поднял глаза на меня. В них читалось явное непонимание происходящего.

 - Хэллоу, - повторил я попытку завязать диалог, перейдя на английский.