Дмитрий Манасыпов - Охотник за головами

• Название: Охотник за головами
• Автор: Дмитрий Манасыпов
• Жанр: Боевое фэнтези
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-65124-5

Его зовут Освальд. Он – охотник за головами. В мире, где сталь соседствует с порохом, а маги вовсе не сказочные персонажи, эта профессия более чем востребована. Освальду безразлично, кого искать, – мужчину, женщину, человека или орка, лишь бы платили вовремя. Но никакой уважающий себя охотник за головами не возьмется за дело, не зная, кому и зачем понадобились его услуги. И пусть заказчик окажется самим Густавом фон Эксеншиерна-Блёэдехольмом, бароном малой марки Ротгайлс, маршалом и кавалером ордена золотого Льва, Освальд все равно не даст ему водить себя за нос…

---

– Не у Белой скалы?

– Не слушаешь, что ли?

– …а я ее, значит, за шею-то взял и говорю: заорешь, так сверну, как куренку, поняла? А раз поняла, так раздвигай ляжки…

– Не, не та охота пошла, не та. Белорожие все зверье распугали, белку и ту не возьмешь за просто так…

– Сама сопит, вырываться поначалу вздумала, а потом-то, слышь, в раж вошла.

– …сняли, честно тебе говорю, пять голов, отнесли старосте тамошнему, так он вздумал не платить, а, каково?!

– Так я и говорю, что зверя тут нет!

– А чего это Шельма боком ходит? Эй, красотка, а ну иди сюда, дай потискать, месяц в лесу сидел. Чево?!!

– А сама так и охает, стервь, так и подмахивает, ага…

– …ах ты зараза!!! Ребенка ждешь, к лекарке ходила?!!

– Не платит, грит, что он сейчас с беломордыми не воюет, дескать опасно, а?! С варгерами, выродками, не воюет!!!

– Лекарка, да в поселке?!! Куда ушла, когда?

– …а муженек ейный встал в дверях, рожа красная, сопит. А чево он против траппера-то смогет, хех… Накостылял бабе своей за охи-вздохи, потом. Как я уходил, тогда и костылял. Той рукой, что не сломал ему, ага.

– Да иди отсюда, баба глупая. А мне бы сходить к травнице, а то чиряк вскочил, эхма.

Освальд отхлебнул из стакана, дивясь собственному счастью. Мало ли, конечно, какая знахарка оказалась в поселке, но… Что-то внутри подсказывало, что та самая. Не зря «искатель» так уверенно дернулся в полдень, поведя его в эту сторону. Вот оно, чутье, не подвело ни капли, вывело куда надо. Охотник покатал на языке глоток сладкого, чуть вяжущего язык и небо вина. Покрутил оловянную кружку, совсем не из дешевых, привезенную из-за моря. Маленькие и выпуклые круглые медальончики по бокам, вычурные и сложные, рассказывали про кого-то из тамошних островных подвижников Мученика. То ли про Кухлина, то ли про Махпелу, у них там черт ногу в святых сломит. Мысли вернулись к прислужнице, которую, оказывается, звали Шельмой. Не имя, но и то хлеб. Стоило поговорить с ней попозже, когда все разойдутся и успокоятся. Лишь бы не спугнуть.

Охотник встал, стараясь покачнуться и прикинуться пьяненьким. Не пьяным, ни в коем случае. Так, с устатку вино, мол, легло, вот ноги и заплетаются. Поискал глазами рыженькую прислужницу, помотал пальцами в сторону лестницы. Вроде как попросил проводить в комнату, отведенную на ночлег. Черт с ней, с баней, утром помыться можно будет. Трапперы на его уход уже не реагировали, привыкли все ж таки, да ничем и не выделился Освальд. Шельма ждала на ступеньках незаметной из его угла лестнички, ведущей на второй этаж.

Женщина подняла за ручку жестяной подсвечник, в котором мерно теплился свет от огарка толстой свечи. Прошла вперед, отперев ключом одну из невысоких дверей. Второй этаж был заметно ниже первого, голова чуть не чиркала по потолку с потемневшими от времени белеными панелями. Освальд зашел следом, не забыв пьяно покачнуться. Комната как комната. Стул, стол, низкая, неширокая и надежная кровать, уже застеленная чистым бельем. Он бросил вещи рядом с ней, сел, вытянул ногу и охнул, массируя бедро. Шельма не повела глазом, собираясь уходить и ожидая только возможных пожеланий. Понятно, значит, все-таки разговор стоило начинать ему:

– Слушай… – женщина посмотрела на него. – У меня тут рана, старая. Болит мочи нет, как зима близко становится. Нет у вас случайно в поселке лекаря, а?

– Лекаря? – Шельма пожала плечами. – Да есть один дед, живет на отшибе. Завтра покажу.

– Вот спасибо. – Освальд удовлетворенно кивнул. – Спасибо тебе, добрая женщина. На-ка вот за помощь.

Небольшая серебряная монетка скользнула в карман передника. Да, не получилось легко, ну и не страшно. Раз не выдала ту, к которой ходила, значит здесь его цель. Осталось дождаться времени, когда внизу прекратят шуметь, и пойти за женщиной. Наверняка отправится предупредить о том, что один из приезжих интересовался знахарем. Раз уж соврала, то причина есть. А окно в комнате имелось, круглое и большое, как раз вылезти одному не самому толстому охотнику. Лишь бы не упустить момент и не вспугнуть. Да, лишь бы не вспугнуть. Освальд подвинул стул к подоконнику, в надежной раме и с толстым чистым стеклом, потушил оставленную Шельмой свечу и начал смотреть вниз. Благо выходило окно удобно, обзор из него захватывал и задний двор, и дорогу перед гостиницей. Охотник давно привык к частому ожиданию, оно не раздражало, предоставляя возможность поразмыслить.

Освальд поправил шпагу на левом бедре, чуть подтянул ремешки, плотнее, чтобы совсем не болталась. Проверил, как выходит из ножен, остроту рубящей кромки и грани для колки. Свет от месяца, ярко светившего на очистившемся от туч небе, мягко отсвечивал на изгибах гарды, сделанной умельцем из затейливо переплетающейся вязи металла вокруг широкой чашки и крестовины. Усмехнулся, вспомнив то, как долго привыкал к ней после надежной, но не такой хорошей, бывшей у него в самом начале длинного пути.

Так же как всех других, Освальда многому научили в Школе, и владеть оружием – в первую очередь. Разным оружием, от длинных протазанов, пусть и редко встречавшихся, до двуручного меча всех имеющихся вариантов. От простейшего палаческого куска стали с незатейливым перекрестьем между лезвием и рукоятью до сложнейших эспадонов, цвайхандеров и блайдеров мастеров-забойщиков из полков ландскнехтов. Мастер Жак, седогривый, с аккуратными усами и бородкой, со шрамом над правым глазом и скверным характером, ругающийся и плюющийся от «успехов» учеников, как-то раз оставил его после двух с лишним часов мучений с топорами.

Будущий охотник поймал брошенный мастером толстый, проложенный изнутри ватой и рваной кольчужной сеткой, кожаный жилет-нагрудник. Непонимающе уставился на него и чуть не упустил момент, когда перед носом просвистело оружие, также отправленное Жаком в полет. Только тогда понял, что впереди ждет какое-то новое истязание. Жилет ему помог затянуть сам учитель. Проверив все крепления ремней, всучил перчатки с длинными толстыми крагами. После чего вытянул из ножен длинный и широкий клинок, отличающийся от железной конструкции в руках Освальда так же, как сам мастер, аккуратный, пластичный и опасный, отличался от мокрого, грязного и уставшего подростка. Хищно дернул подбородком, показывая место для начала поединка, и пружинисто оказался напротив, со свистом разрезав воздух приветственным жестом. Больше красоты и показной лихости в этих занятиях не было.

Танец ног, сложная пляска, в которой именно шаги играли главную роль, а вовсе не длина или сила рук, не размер и заточка клинка. Всего этого ученику Школы пришлось хлебнуть с лихвой, если не сказать больше. Почему мастер фехтования так полюбил в свое время это, не такое с виду страшное и опасное, оружие? Этого Освальд не знал. Учитель Жак одинаково легко и свободно обращался с любым образцом оружейной Школы, начиная с боевого цепа и заканчивая любым копьем.

Даже вооруженный простой железной палкой и выходя против троих, вооруженных круглыми щитами и мечами, учеников, неизменно оставлял их проигравшими, лежащими на песке арены и тихо сопящими и стонущими сквозь зубы. Освальду вкус мелкого речного песка был знаком куда как больше. В какой-то момент он совсем перестал считать количество своих падений, уколов, достающих даже через защиту, синяков и филейных частей, отбитых обидными ударами плоскостью оружия. Время шло, уроки становились все виртуознее. Учитель настойчиво и упорно делал из него бойца-универсала, но постоянно возвращался к такой любимой им тяжелой шпаге[4].

Оружие, которое сейчас так мягко облегал лунный свет, пришло к нему не очень давно. Родилась шпага в тех же местах, что и чудо-арбалет, то есть в мастерской оружейников и изобретателей Броккенгауза и Эпрона. Угрюмый и вечно ворчащий бородач дварф Эпрон, любитель пива и механизмов со сложным устройством, играючи выковал основу за то время, что Освальд валялся у них с пропоротым бедром, о котором он практически не наврал Шельме. Окончательную балансировку, лоск, заточку и саму гарду обеспечил веселый и тощий Броккенгауз, его компаньон, человек, никогда не расстающийся сразу с тремя парами дорогущих очков. И оружие ни разу его не подводило.

Внизу все гомонили, хотя заметно тише. Скорее всего, загулявшие трапперы скоро разойдутся по домам и по комнатам, снимаемым здесь же. Он открыл окно, проверив на скрип петель и наличие на карнизе возможных препятствий для спуска. Открылась тяжелая рама легко, не издав ни звука. Стена под ним казалась удобной на первый взгляд. Вдобавок внизу, под окном, лежали на просушке охапки сена, скорее всего, для ремонта крыши конюшни, темнеющей сбоку. Оставалось только дождаться и не просмотреть фигурку рыжей, затем спрыгнуть и пройти следом за ней. Сделать что надо, вернуться и вывести Серого из конюшни. Ему бы еще вторую лошадь, чтобы уйти из поселка, спокойно, без проблем и побыстрее. Мало ли как местные относятся к Мэрай, погони ему не очень хотелось.