Павел Александров - Призвание миротворца

• Название: Призвание миротворца
• Автор: Павел Александров
• Жанр: Фэнтези

Там, где вражда, сеять мир! Седьмому миротворцу Марку этот путь кажется простым и понятным. Но только до первого раздорожья. Ведь он призван в мир, где жутких чудовищ порождают не тёмные боги, а человеческая ожесточённость, где страх и невежество способны оживлять самые страшные выдумки, а гнев и обида — служить идеальной почвой для смертоносной магии. И сгущаются порождённые человеческим равнодушием тучи над великим городом Амархтоном, окутывая воссевшую на его престоле королеву Сильвиру. Зреет заговор тех, кто свыкся с властью равнодушия и рабской покорности и не желает перемен.

А в дебрях Спящей сельвы начинает свой новый путь Седьмой миротворец. Преодолевая человеческую вражду, ожесточённость и непонимание, проходя сквозь лабиринт ловушек собственных чувств, желаний и стремлений, он всё сильнее чувствует, что таинственный, невидимый враг отвёл ему свою роль в его миссии… А в это время объявляется некто, кого называют Восьмым миротворцем — человек, способный изменить всё представление людей о миротворцах…

Роман написан на стыке аллегорического фэнтези и психологической прозы: монстры здесь соответствуют определённым человеческим чувствам, настроениям и убеждениям, а боевая магия и мастерство владения мечом проистекают из неведомых и порой непредсказуемых стихий человеческой души.

Роман является своего рода продолжением «Седьмого миротворца», однако легко читается и как отдельное произведение. В предыстории изложено краткое содержание «Седьмого миротворца».

---

Здесь же, под огромнейшим зелёным куполом лиственных крон, совершенно не было дождя. Вся влага задерживалась наверху, медленно стекая тонкими струйками то тут, то там. Между лозами и папоротниками ползла лёгкая дымка утреннего тумана, создавая впереди отряда затуманенный зелёный полумрак.

Лес недобро встречал чужаков. Спящая сельва нависала, давя на голову и плечи, как непосильная ноша.

Постепенно не стало слышно даже шёпота. Слышалась лишь тяжёлая поступь и бряцанье оружия. Порою в стороне раздавался негромкий шум, и воины замирали по одному взмаху руки старого Феста. Однако то был мелкий или крупный лесной зверь, который, почуяв людей, шарахался и в испуге пускался наутёк. Временами поднимался ветер, наполняя лес протяжным скрипом тяжёлых ветвей, и снова стихал. Туман, окутавший поначалу лес, успел поредеть, однако призрачная дымка, тянувшаяся через заросли, по-прежнему внушала тревогу. Для засады она была идеальным прикрытием.

— Взять бы парочку этих зеленоротых, да порасспросить, что они тут затеяли, — начал Сурок, очевидно, не в состоянии идти молча.

— И что из этого выйдет? — шепнул Марк. — Ты хоть раз слышал, чтобы даймонов в плен брали? Кому это надо? Говорить с ними без толку, ни они твоего мышления не понимают, ни ты их. А держать их в плену опасно. Пленный даймон опаснее вольного даймона.

— Так на то они и даймоны. А эти нелюди — не то-то и оно. Что-то в них иное есть, не даймонское. И мыслить, говорят, умеют, и язык у них свой есть, и боль чувствуют…

— Тише!

Фест подал знак. На сей раз тревога была не ложной.

— Идут, идут… — понеслось по рядам.

— Опередили, гады зелёные, — прошипел Сурок, поднимая руки к рукоятям своих топоров за спиной.

— Стройся! Копейщики по флангам, мечники — в центр, лучники — назад, — отдавали приглушённые команды десятники, хотя какой смысл шептаться, если враг их уже обнаружил.

Сжав меч, прижав к груди треугольный щит, Марк выглянул из-за спин копейщиков, пытаясь что-то разглядеть в призрачной дымке. Он по-прежнему не уставал повторять себе, что это не его война, но биться он будет изо всех сил, защищая себя и прикрывая соратников. Он многое повидал, и хотя в своём владении мечом ему было далеко до настоящего мастера, враги ему попадались очень опасные.

Однако привыкнуть к опасности он не смог. И сейчас тревога охватывала его знакомой холодной петлёй. От мысли получить стрелу или дротик в шею становилось жутко. Умирать не хотел никто, а то, что приближалось из туманных зарослей, несло только смерть.

Враги рядом! Они не издают ни единого звука, но их присутствие чувствовали уже не только чуткие следопыты. Притихли все разговоры. Слышалось тяжёлое дыхание, сопение, да кое-где стук зубов. Кто-то нашёптывал молитву.

«Воинственное племя… жуткие изуверы и убийцы… коварные, стремительные, неуязвимые…» — стремительно выныривали из памяти страшные обрывки рассказов, обретающие сейчас совсем иной смысл, чем во время разговоров у костра. Марк начинал чувствовать, как вместе со страхом в душе зарождается и ненависть к безжалостным врагам.

— Лучники! — громко скомандовал Фест.

Четыре десятка стрелков в хвосте сплочённого отряда вскинули луки. Их глаза настороженно глядели на окружающие людей папоротники, но стрелять было не в кого. Фест с одним из следопытов стоял во главе отряда, готовый указать рукой туда, где появится хоть малейший намёк на присутствие противника. Но враг не давал даже намёка.

«Спокойно, ещё ничего не произошло, солимы не дураки, чтобы нападать на такой крупный отряд», — рассуждал Марк, однако ноги его начали предательски дрожать. Он заметил, что соседние мечники нервно топчутся на месте, иные поглядывают назад, как бы присматривая путь к бегству. Наёмники не отличались особой стойкостью и выучкой, а их враг был достоин лучших рыцарей Морфелона.

— Отходить надо… перебьют же, — плаксиво протянул своему десятнику какой-то щупленький мужичонка, невесть как попавший в ряды наёмников.

…И в этот момент зашелестели копья. Не засвистели, а именно зашелестели подобно листьям, обдуваемым лёгким, но протяжным порывом ветра. Обвитые лозами копья летели навстречу войску. Враги не обходили отряд с флангов, не пытались окружить, хотя у них, конечно же, была такая возможность. Они ударили в лоб, словно водимые рыцарским благородством.

От этого «благородства» Марку стало по-настоящему жутко.

Первые копья ударились о выставленные над головой щиты центра. Мечники прикрылись, как смогли, но не все: послышались первые вопли раненых и предсмертные стоны.

— А-а-а, братцы, спасай! Сюда, сюда! Вытащите это из меня! На помощь! Прикройте, прикройте же… — мгновенно наполнили крики лесную чащу.

— Туда! — заорал Фест, указывая рукой вперёд. Стрелы засвистели, уносясь в белую дымку, но никто не мог поручиться, что хоть одна из них попала в цель.

Обвитые лозами копья продолжали лететь. Первыми жертвами пали лучники: их лёгкие доспехи не смогли даже ослабить удар. Копья вонзались в грудь, в горло, в лицо, лучники оседали и падали с глухими хрипами или громкими воплями.

«Сосредоточься! Это не сон, это война! Настоящая война и смерть!» — твердил в уме Марк, сбрасывая с себя окутывающее марево из страха и расслабляющей вялости.

…Рядом с Марком громко охнул дюжий мечник: вражеское копьё пробило его щит, чуть-чуть не достав до горла. Вблизи Марк разглядел, что солимское метательное копьё обвивают не просто лозы, а тонкие зелёные ростки какого-то остролистого плюща.

— Вперёд! Быстрым шагом, вперёд! — повелел сотник, направляя перед собой ряд копейщиков с высоко поднятыми прямоугольными щитами.

— Во гады, во гляди, что делают! — шипел Сурок, очевидно, успев пожалеть, что отказался от щита. Пока что его спасала проворность — трижды он увёртывался от летящих в лицо копий.

— Держись за моей спиной, — отозвался Марк, и в этот момент едва удержал щит, по которому скользнуло вражеское копьё.

— Ага, может, и на плечи меня возьмёшь? — огрызнулся тот.

Копья летели, не прекращаясь, и Марк не мог найти этому объяснения. Ведь для того, чтобы после броска схватить и бросить новое копьё нужны секунды три-четыре, а тут — сплошной поток шелестящей смерти!

Внезапно ураган копий прекратился. Фест, будто того и ждал, бросился вперёд, прокричав:

— Вперёд! Бегом, бегом!

— Вперёд, пока они свои металки перезаряжают, — шепнул Сурок.

— Металки? — удивился Марк, но на большее времени не было.

Отряд рванулся через заросли папоротников, оставляя за спиной павших соратников, ещё минуту назад идущих рядом. Убитым уже не поможешь, а раненые пусть позаботятся о себе сами. Враг — вот о ком надо думать в эту минуту! Если не сокрушить его сейчас — спасения не будет никому; раненых тоже не пощадят.

Это понимали все, и назад никто не бросился: страх убегать через лес в одиночку был слишком велик. Спасение только в атаке. Увидеть врага, увидеть! Остальное казалось неважным.

— Только б добежать, только б добежать… — молился бегущий рядом Сурок.

Копья больше не летели. Очевидно, враг избрал другую тактику против наступающей в беге пехоты. «Неужели предпочтут честный бой лицом к лицу?» — с надеждой подумал Марк, тут же осёкшись. Какая к хаосу честность у нелюдей!

Первый ряд копейщиков остановился по громкому приказу Феста. Отряд снова начал сбиваться в монолитный корпус, десятники толкали ошалелых воинов, расставляя копейщиков по краям. Воины потрясённо повиновались, многие были бледны как смерть. В эту минуту никто не думал ни о награде, ни о долге: выжить — вот главное сейчас. В такие минуты неокрепший воин готов пообещать всё, что угодно, готов согласиться прожить всю жизнь в рабстве или в темнице, лишь бы выжить…

Марк проходил это в своей жизни. А потому не стал ждать команды, а быстро протиснулся к левому краю колонны. Здесь была возможность для обзора, а это первое, что сейчас нужно.

И наконец-то он увидел своих врагов. Они перебегали по одиночке от дерева к дереву, не слишком прячась, но и не напрашиваясь на стрелу. На даймонов эти существа и впрямь были не так уж похожи, но на людей — ещё меньше. Если, конечно, не считать схожестью наличие двух рук, двух ног, одной головы и туловища. Зеленовато-коричневые, почти однотонные с лесом тела — на их фоне тёмно-зелёные плащи морфелонских наёмников выглядели ярким маскарадом. Руки и ноги существ покрывал буйный травянистый волос, туловища были покрыты, не то одеждами, не то доспехами из листьев — если бывают листья толщиной с палец. Голые пальцы или скорее щупальца, поскольку они были вдвое длиннее, чем у взрослого человека, сжимали что-то угрожающе шевелящееся.

Солимы. Враг опасный и хитрый. Простые даймоны так бы не рассредоточились, а сбились бы в кучу и повалили бы толпой на щиты и копья. Солимы брали хитростью и проворством. Марк видел, как несколько лучников спустили тетивы, но существа легко увернулись от их стрел. Ясно теперь, что впустую делали лучники залп наугад.