Миклош Сабо - Тихая война

• Название: Тихая война
• Автор: Миклош Сабо
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Политический детектив
• Год: 1987

Воспоминания Миклоша Сабо, числившегося долгие годы эмигрантом, а на самом деле выполнявшего особое задание за границей, воскрешают перед читателем события 1942—1957 годов в Венгрии. Автор интересно и достоверно рассказывает о подрывной деятельности ЦРУ, комитета и радиостанции «Свободная Европа» против народной Венгрии и других стран социалистического содружества.

Книга привлечет внимание массового читателя.

---

Насколько эти слухи были достоверными, сказать трудно. Возможно, на Пронаи произвело впечатление смелое заявление Чохани или что-то другое. Во всяком случае, он не разрешил арестовать Чохани и разогнать батальон Гергеи. До поры до времени…

Между тем над нашим «гнездышком» на улице Каплони сгущались тучи. Гром грянул, когда мы меньше всего этого ожидали.

22 ноября вечером я навестил Шандора Салаи, чтобы обсудить с ним некоторые вопросы прежде, чем отправиться в «хоровой кружок». Здесь уместно упомянуть, что к этому времени Салаи, который с самого начала деятельности организации «Союза венгерских патриотов» отвечал за вовлечение в него военных и отдавал этому все силы, достиг некоторых успехов. В помещении редакции еженедельной газеты «Вашарнапи кеньв» на улице Стали, в доме номер 1 он уже не раз встречался и вел переговоры с полковником Йене Недели, майором Иштваном Тотом, капитаном Ласло Тартшаи и военным инженером Лайошем Балогом.

Коммунисты-подпольщики тоже прилагали немалые усилия, в результате чего сложилась, наконец, единая военная организация сопротивления, возглавляемая специальным штабом. Она состояла из нескольких групп офицеров-патриотов.

В тот вечер Салаи отправился на квартиру Тартшаи, жившего на проспекте Андраши. Поскольку занятия «хорового кружка» до сих пор не привлекали к себе внимания, видимо, бдительность его членов несколько притупилась. Короче говоря, поздно вечером я, как обычно, пришел на «спевку» к Салаи, который жил неподалеку от меня. Дверь мне открыла заплаканная жена Салаи. Я не на шутку встревожился. Женщина не только не выпроводила меня, хотя и опасалась слежки, но и втащила в переднюю и заперла входную дверь. Не проронив ни слова, она провела меня в глубь квартиры и только там, убежденная, что нас никто не слышит, сказала:

— Шандора арестовали.

Стараясь сохранять спокойствие, я спросил:

— Откуда вам это известно?

— Он не вернулся домой, А недавно кто-то позвонил и сообщил, что Шандор находится в военной прокуратуре на проспекте Маргит, сидит в предвариловке.

— Голос был вам знаком?

Она молча покачала головой.

— Где документы, важные бумаги? Дома или в типографии?

— Здесь, где он их и оставил. С обыском пока еще не приходили.

У меня блеснула мысль немедленно уничтожить улики, спасти все, что можно.

На минуту я оцепенел: а может быть, уже поздно? Дом, видимо, находится под наблюдением, типография тоже… К счастью, молодость отважна, ей свойственно недооценивать опасность. Минутная растерянность сменилась жаждой деятельности.

Супруги Салаи имели немалый опыт в конспирации. Все документы, списки, адреса, представлявшие опасность для существования организации, были собраны и упакованы в один пакет, который я и положил к себе в портфель, чтобы унести домой.

Но это, разумеется, было довольно слабым утешением, так как в нашей небольшой импровизированной типографии оставались пачки бланков удостоверений участников движения Сопротивления с подписью: «Венгерский комитет национального освобождения». Кроме того, не было никакой гарантии, что ниточка расследования не выведет шпиков и на меня. Нужно было срочно придумать что-нибудь более надежное.

Вот тут-то в первый раз я извлек пользу из круглосуточного дежурства моих бойскаутов, которое мы установили на квартире у родителей Габора Витеза.

По моему вызову ребята появились очень быстро. Для соблюдения правил конспирации не было ни времени, ни условий, если не считать того, что я постоянно держал под наблюдением улицу и переулок, ведущие к типографии на улице Кендер. Приходилось идти на риск, но иного выхода у нас не было.

Уверен, что некоторые читатели поставят мне это в упрек. В самом деле, имел ли я моральное право подвергать опасности подростков, едва достигших пятнадцати лет? Тем более что я отлично знал: попади они в руки нилашистов, юный возраст не спасет их от расправы.

Так или иначе, улики в типографии требовалось уничтожить. Это было необходимо сделать ради и арестованных товарищей, и тех, кто еще находился на свободе. Того требовали интересы нашего общего дела. Кроме того, таких верных и быстрых помощников, как бойскауты, я не смог бы найти. Да и можно ли было придумать более надежное место для того, чтобы спрятать все печатные материалы и бланки, вынесенные нами из типографии, чем школьные ранцы этих мальчишек?!

Возможно, это был безответственный поступок с моей стороны? По сей день не могу ответить на этот вопрос. Правда, с головы ребят не упало ни единого волоса ни тогда, ни позже. Но ведь могло случиться и иначе…

Работали мы с утроенной энергией, и типография быстро опустела. А через четверть часа после нашего ухода туда нагрянули агенты полиции и перевернули все вверх дном.

Мы же ломали себе голову над тем, что делать с этими очень опасными бумагами, которые мы спасли. Правда, теперь опасность грозила мне одному — я не мог больше подвергать риску ребят и их родителей. Вероятно, с точки зрения опытного подпольщика, я тогда допустил серьезную ошибку, решив весь запас листовок и бланков отнести на квартиру к моему приятелю Золтану Сепеши.

Здесь я должен несколько подробнее рассказать о моем друге Сепеши и его семье, чтобы читатель узнал из моих воспоминаний, что героем был не только сам Золтан, погибший позднее в уличном бою, но и его старушка мать, и жена, ожидавшая в то время ребенка. Они не только приняли и сохранили все бумаги из типографии Салаи, но и охраняли их в буквальном смысле с оружием в руках и с риском для жизни до конца осады Будапешта.

В результате предательства (об этом мы сейчас знаем вполне достоверно) из рядов венгерского сопротивления фашисты начали одного за другим вырывать лучших наших людей. Тем временем положение батальона Гергеи становилось все более критическим. Я едва успевал сообщать Мико и Чохани о признаках надвигающейся угрозы, а также о том, что клика нилашистов Секереша — Ваннаи все настойчивее требует расформирования батальона. Когда же они вынесли решение арестовать Чохани, Мико сделал вывод, что настало время принять контрмеры. Между прочим, это был первый случай, когда я позвонил ему, воспользовавшись псевдонимом «Михай Келети-Ковач».

В ту же ночь взрывы гранат и автоматные очереди подняли с постелей жителей улицы Сенткирай. Взрыв толовой шашки распахнул ворота казармы, в которой располагался батальон Гергеи, после чего бравые молодцы, возглавляемые Чохани, забросали пустую улицу ручными гранатами и, поливая булыжную мостовую очередями из автоматов, громко кричали:

— Партизаны, партизаны! В ружье! Нас атакуют партизаны!..

Хорошо исполненная инсценировка нападения «красных партизан» имела благоприятные последствия. Во-первых, батальон сумел срочно передислоцироваться в другое место, а во-вторых, авторитет батальона в глазах Пронаи значительно возрос. На следующий день Пронаи во всеуслышание бросил упрек Ваннаи:

— Видишь, как ты ошибался! Если бы люди Чохани были красными, партизаны не атаковали бы их!

Таким образом, Мико и Чохани выиграли время. Правда, его хватило лишь на то, чтобы перевести дух.

Тем временем позиции самого Пронаи, его авторитет и доверие нилашистов к нему основательно покачнулись. Наступил тот парадоксальный момент, когда доброе отношение Пронаи к батальону Гергеи могло принести только вред. По мере того как все теснее сжималось кольцо советских войск вокруг Будапешта, подонки типа Ваннаи больше и больше наглели, а в городе бушевал террор нилашистов.

Для того чтобы описать их слепую ярость, расскажу лишь об одном случае.

Однажды мы с Габором Витезом, моим постоянным связным, шли на встречу с Шандором Салаи. Ничего подозрительного вокруг не было, и мы спокойно двигались по улице Йожефа по направлению к Бульварному кольцу. Вдруг я услышал звук выстрела и свист пули. Я мгновенно толкнул Габора на землю у стены дома и выстрелил в ответ. Из подворотни, в угол которой, подняв столбик пыли, ударила моя пуля, выскочил какой-то человек, пригибаясь побежал к ближайшему перекрестку и исчез за углом. Кто это был, с какой целью он выстрелил в нас, мы так и не узнали. Вероятнее всего, незнакомец просто жаждал убить кого-нибудь, ибо ничто так дешево не ценилось в те дни, как человеческая жизнь.

В той дикой обстановке власть в Будапеште все увереннее забирали в свои руки террористы из банды Салаши. Положение наших ребят в батальоне Гергеи становилось более ненадежным. Поэтому Золтан Мико и избежавшие ареста руководители сопротивления (в частности, коммунист Ласло Райк и Палфи-Эстеррейхер) решили найти повод и немедленно вывести батальон из Будапешта.

— Тебе, Миклош, поручается трудное задание, — сказал мне Золтан Мико. — Сегодня ночью люди Чохани в полном составе покинут город и переберутся в местечко Ипойдамашд.