Джон Вэнс - Тчаи: Сага странствий (переработанный перевод)

• Название: Тчаи: Сага странствий (переработанный перевод)
• Автор: Джон Вэнс
• Жанр: Научная Фантастика

По землям затерянной среди звезд древней планеты Тчаи скитается необычный путешественник. Адам Рейш был разведчиком на корабле, который исследовал происхождение сигналов, отправленных из неизученной части космоса. Из всего экипажа выжил только он. Адам оказался в полном одиночестве в мире, где некогда бушевали войны между представителями удивительных рас, в древности похитивших с Земли и поработивших целые народы, и принудивших исконных обитателей Тчаи скрыться в подземельях. В своих странствиях Адам преследует две цели — найти способ вернуться на родную планету, и освободить своих соплеменников.

Одна из лучших серий классика американской фантастики и фэнтези Джека Вэнса ( Jack Vance , 1916-2013 ), тетралогия о Тчаи (“Planet of adventure” (1968-1970) , каждый роман посвящен приключениям героя во владениях одной из четырех населяющих эту планету рас — часчей, ваннэков, дирдиров и пнумов) — фантастика лишь по антуражу и сквозному сюжету, который важен постольку, поскольку позволяет нанизывать на него одно событие за другим. По форме повествования, по лаконичной, как бы «утрамбованной», но емкой бравурной манере письма, где есть и гротеск, и циничный юмор плутовского романа-пикарески, это авантюрно-приключенческая фэнтези — жанр, в котором Вэнс преуспел больше всего. Главный герой, при всей его условной положительности, здесь нередко действует в духе симпатичного «плохиша» Кугеля из знаменитого цикла «Умирающая Земля». Красочные описания постепенно открывающегося нам удивительно цельного в своей пестроте мира, невероятные существа и их не менее странные обычаи и обряды увлекают не меньше, чем битвы, поиски сокровищ, страшные тайны, любовь, мистические ужасы и другие перипетии сюжета.

«Фирменный» стиль Вэнса, сформировавшийся под влиянием одного из родоначальников фантастической литературы К.Э. Смита, создает атмосферу почти игровой условности происходящего, свободного полета фантазии. К сожалению, именно эта особенность обычно пропадает при переводе его книг, особенно фантастических — получается либо неуклюже и тяжеловесно, если не косноязычно, либо почти пересказ.

Переработанный (с учетом авторских изменений в последнем изд.) и заново отредактированный перевод.

---

— Как хочешь, — ответил Рейш, не обращая внимания на сердитое шипение Траза.

Они снова отправились на северо-запад. Субдирдир говорил не переставая. Рейш находил его болтовню забавной и нередко поучительной. Траз делал вид, что ничего не слышит. Скоро они подошли к полосе невысоких холмов. Юноша подстрелил какого-то плоскотелого грызуна, разложил костер, поджарил свою добычу на вертеле, сделанном из толстой ветки, и они вкусно пообедали.

— Вы действительно едите человечину? — спросил Рейш.

— Конечно. Это самое нежное мясо. О, не бойтесь! Дирдиры и мы, их подопечные, никогда не были особенными гурманами, в отличие от часчей.

Они карабкались по склонам, шли под деревьями с мягкой голубовато-серой листвой и пухлыми красными плодами, которые Траз объявил ядовитыми. Наконец пересекли холмистую местность и остановились на вершине последней возвышенности. Под ними расстилалась Мертвая степь — серая, плоская и безжизненная, покрытая зарослями колючки и изредка — более светлыми пятнами травы паломников. Внизу, у ног, пролегала дорога с двумя широкими колеями. Она шла с юго-востока, огибала подножие холмов, проходила под ними, потом примерно в трех милях к северо-западу сворачивала у нагромождения утесов, похожих на каменные башни, которые поднимались за взгорьем. Эта дорога пересекала степь в северо-западном направлении; другая вела на юг через проход между склонами, третья уходила на северо-восток.

Траз взглянул вниз, на крутой спуск.

— Посмотри-ка сквозь твой инструмент, — сказал он Рейшу.

Адам вытащил сканскоп и осмотрел склоны.

— Что ты видишь? — спросил Траз.

— Постройки. Их немного. Это даже не селение. На скалах укрепления с пушками.

— Должно быть, крепость Касабир, — пробормотал Траз. — Там останавливаются караваны с грузом и расположены склады. Пушки — для защиты от зеленых часчей.

Субдирдир возбужденно взмахнул руками.

— Возможно, там есть даже какой-нибудь постоялый двор. Пошли! Я умираю от желания выкупаться! Никогда в жизни не был таким грязным!

— А как мы заплатим? — спросил Рейш. — У нас нет ни денег, ни товаров.

— Не бойся! — гордо заявил их новый знакомый. — Моих цехинов хватит на всех. Никто еще не обвинял нас, Вторую расу, в неблагодарности. Вы хорошо мне послужили. Даже мальчишка получит обед, достойный цивилизованного человека, наверное, первый раз в жизни.

Траз надулся и приготовился дать достойную отповедь наглецу, но, видя, что Рейш насмешливо улыбается, тоже мрачно усмехнулся.

— Нам лучше убраться отсюда, это опасное место, здесь бывают зеленые часчи. Видите следы? Туда они приходят и подстерегают добычу. — Он указал на юг, где на горизонте появилась неровная серая полоса. — А вот и караван.

— В таком случае, — заметил Анахо, — нам следует поторопиться, чтобы добраться до постоялого двора и снять комнаты прежде, чем все будет занято. Мне не хочется провести еще одну ночь под открытым небом.

При таком ясном воздухе, как на Тчаи, трудно правильно рассчитать расстояние в обширных ровных пространствах степи, и к тому времени, как трое путешественников спустились с холма, караван уже проходил по дороге; друг за другом, покачиваясь и кренясь на шести десятифутовых колесах катились шестьдесят или семьдесят огромных повозок, высоких и очень тяжелых на вид. Одни приводились в движение машинами, другие тащили огромные неуклюжие серые твари с маленькими головами, состоящими, казалось, из больших глаз и хобота.

Стоя у обочины, Адам и его спутники наблюдали за тем, как идет караван. Перед одним из фургонов на конях-прыгунках гордо гарцевали три разведчика-иланта, высокие, широкоплечие, узкобедрые, с резкими чертами лица. Их кожа отливала желтым; черные, как вороново крыло, волосы, связанные в тугой пучок, поднимавшийся над головой, словно твердое перо, блестели от лака. Длинные черные плащи увенчаны человеческим черепом с отломанной нижней челюстью, так что волосы воинов возвышались над белой гладкой костью. Вооружены они были длинными гибкими саблями, такими же, как у людей Эмблемы, за поясом у каждого торчало по паре пистолетов, в правый сапог засунуто два кинжала. Проезжая мимо путешественников на своих высоких прыгунках, они мельком оглядели их, но не удостоили дальнейшего внимания.

Мимо с грохотом катили грузовые открытые повозки. Некоторые завалены тюками и свертками, на других стоят клетки с людьми — мужчинами, женщинами, детьми, сидящими вперемешку. Они смотрели сквозь прутья тупым взглядом. На каждой шестой повозке установлена тяжелая пушка, вокруг них хлопотали серолицые люди в черных кожаных куртках и шлемах. В руках они сжимали пистолеты с коротким, расширяющимся к концу дулом, очевидно стреляющие реактивными зарядами. У другого оружия с длинным тонким стволом имелся резервуар — очевидно огнеметы, решил Адам.

— Тот самый караван, который мы встретили у брода, — сказал он Тразу.

Юноша мрачно кивнул.

—Если бы нам удалось захватить его тогда, я, возможно, не потерял бы Онмале. Но я не жалею. Носить ее — такое тяжелое бремя! По ночам она мне что-то шептала...

На дюжине тяжелых повозок стояли трехэтажные сооружения из почерневших досок — передвижные домики с куполообразными крышами, балконами и крытыми верандами. Рейш смотрел на них с завистью. Как удобно путешествовать в таких хоромах по степям Тчаи! На одном из этих тяжеловесных экипажей виднелся дом с зарешеченными окнами и дверьми, окованными железом. В фасаде имелась затянутая толстой проволочной сеткой терраса — настоящая клетка. Сквозь прутья выглядывала молодая женщина необычайной красоты: тоненькая и хрупкая, с кожей золотистой и чистой, как песок на морском берегу. Темные волосы доходили ей до плеч; глаза сверкали, как светлые топазы. На ней была маленькая розовая шапочка, темно-красный жакет, помятые шаровары из белого полотна. Когда повозка проезжала мимо Рейша и его спутников, она мельком взглянулся на них, и Адама поразила сквозившая в глазах незнакомки тоска. Экипаж покатился дальше. С противоположной стороны на пороге открытой двери стояла высокая мясистая плосколицая женщина с ежиком полуседых волос на коротко остриженной голове; ее глаза сверкали фанатическим блеском. Охваченный любопытством, Рейш принялся расспрашивать Анахо, но ничего не добился. Субдирдир был в таком же недоумении, как и он.

Путешественники прошли вслед за вереницей телег внутрь крепости, на широкую площадь. Старший караванщик, невысокий суетливый старик, выстроил повозки в три ряда: грузовые поближе к складам, за ними те, где стояли клетки с рабами и, наконец, военные с пушками, жерла которых повернуты в сторону степи.

Неподалеку находился постоялый двор, двухэтажное глинобитное строение с покатыми стенами. Внизу размещались кухня, таверна и общая комната для проезжающих; наверху —маленькие комнаты, выходящие в коридор. Путешественники нашли хозяина, коренастого человека с серым, как пепел, лицом, в черных сапогах и коричневом переднике, на первом этаже. Высоко подняв брови, он скептически оглядел облаченного как кочевник Траза, Анахо в его живописных лохмотьях некогда элегантного костюма дирдиров, Рейша в брюках и куртке со шнуровкой, какие носят только на Земле, но без всяких возражений предоставил им помещение и даже согласился подыскать приличную одежду.

Комнаты оказались небольшими, всего восемь на десять футов. Там имелась кровать, — деревянная рама с натянутыми вдоль и поперек кожаными полосами, поверх которых наброшен плоский матрас, набитый соломой, — и стол, где стояли таз и кувшин с водой. После изнурительного пути по степи такие удобства были для Адама почти роскошью. Он вымыл лицо и руки, побрился и разложил свою новый наряд, привычный для жителей планеты Тчаи — широкие брюки из коричнево-серого холста, белую рубашку из грубого домотканого материала и черный жилет. Выйдя в коридор, он посмотрел из окна вниз, на площадь. Каким нереальным казалось ему сейчас прошлое! По сравнению с этой экзотической пестротой Земля представлялась скучной и бесцветной, но ничуть не менее желанной. Однако отчаяние и чувство одиночества мало-помалу теряют свою остроту, признался себе Адам. Его нынешняя жизнь полна опасностей, но предвещает массу приключений. Рейш старался отыскать среди повозок, стоящих на противоположной стороне площади напротив его окна, домик с решетками на окнах. Без сомнения, девушка, сидевшая внутри, — пленница. Почему в ее глазах такая безысходная тоска? Какая судьба ее ожидает?

Однако среди множества причудливо изогнутых крыш и куполов трудно было разглядеть что-нибудь определенное. «Ну что же, все к лучшему», — сказал он себе. У него хватает собственных забот. Какое ему дело до горестей молодой невольницы, которая промелькнула перед его глазами? Рейш вернулся к себе.