Барбара Хэмбли - Призрачный Странник

• Название: Призрачный Странник
• Автор: Барбара Хэмбли
• Жанр: Космическая фантастика

---

Таковы были факты, о которых говорили. Но были и те, о которых умалчивали.

Так, мистер Скотт никому не рассказывал о странном чувстве, охватившем его, когда он работал в одиночестве в ангаре для шаттлов, — об овладевшей им уверенности, что рядом кто-то стоит. Ангарная палуба была около тридцати метров в длину и, пока ею не пользовались, — неосвещённая, за исключением одного ряда горевших вполсилы люминесцентных панелей по центру потолка и рабочей лампы Скотти, озарявшей ярким белым сиянием открытый люк, который он проверял. В дальнем конце ангара неясными тёмными глыбами громоздились шаттлы — «Гершель» и «Коперник», но палуба вокруг люка ясно просматривалась во всех направлениях футов на тридцать или около того. Удивляясь, что не слышал, как открывались двери шлюза, Скотт уже открыл было рот и хотел окликнуть вошедшего, уверенный, что это кто-то из его помощников.

Но там никого не было.

По его спине прошёл холодок, колючий озноб, и от необъяснимого страха вспотели ладони. Дрожащими руками он схватил лапму и поднял её, ярче освещая пространство вокруг себя.

— Кто здесь? — громко позвал он. Сердце у него колотилось.

Никто не ответил. Единственным звуком был отдалённый шум двигателей, слабое гудение самой лампы, да изредка — приглушённое попискивание испытательных приборов.

Злясь на себя, Скотти продолжил работу. Но через некоторое время страх, нарастающая тревога и жутковатое чувство одиночества в этом огромном гулком помещении стали так сильны, что он снова поднялся. Захватив лампу (излишняя предосторожность, о которой он и не подумал бы в других обстоятельствах, поскольку мерцавшие высоко над головой люмопанели давали достаточно света, а ангар он знал не хуже, чем собственную каюту) он прошёл к распределительному щиту и включил всё освещение в гигантском отсеке.

Возвращаясь на место, он покачал головой. Всё благоразумие уроженца Глазго протестовало против этого, но факт оставался фактом — при свете он чувствовал себя значительно лучше.

* * *

Примерно в это же время мистера Спока вызвали в главный компьютерный зал.

— Мы слышали это три или четыре раза, сэр, — доложил Миллер, взъерошивая пятернёй свои жёсткие, коротко стриженые волосы. — Что-то вроде стука. Я слышал, Джакомо слышала…

Он покачал головой. Спок был знаком с его работой — и в качестве помощника мистера Скотта в инженерном отделе, и в качестве заместителя одного из старших специалистов по компьютерам — и знал, что его суждениям можно доверять.

— Здравый смысл говорит мне, что это должен быть механический звук — на звездолётах ведь мыши не водятся — но он возникает с таким беспорядочным интервалом по времени, что я не знаю, что и думать.

— Очаровательно.

Спок задумчиво прошёлся вокруг центрального вычислительного ядра — монолита высотой по плечо, двухметровой длины и почти метровой ширины, выкрашенного в нейтральный оттенок синей флотской униформы и окружённого концентрическими рядами информационных банков, терминалов, алгоритмических блоков, рабочих столов, микросхемных сканеров и мониторов. Его шаги глухо отдавались на рельефном покрытии пола, под которым скрывалась паутина кабелей и проводов, соединающих этот огромный нервный центр с каждым экраном наблюдения, видеодатчиком и считывающим устройством на корабле.

— Где, по вашим впечатлениям, находился источник шума? В этой комнате?

— Вообще-то нет. Сначала я подумал, что оно доносится откуда-то из-под пола, сантиметров на сорок ниже перекрытия. Но, честно говоря, сэр, это чертовски трудно определить.

Спок кивнул. Он с трудом мог себе представить, что слух землян может быть настолько несовершенным, особенно когда требовалось определить направление, но ему так же трудно было понять, как люди выдерживают невыносимый, тошнотворно-звериный запах животных протеинов, которыми они привыкли насыщаться. Во всяком случае, доклад Миллера был точен, и, возможно, трудность определения источника звука сама по себе являлась важным признаком.

— Благодарю вас, энсин, — сказал он, возвращаясь к столу, где оставил свой маленький ремонтный набор, чтобы взять фонарик. — Я побуду здесь некоторое время. Вы свободны.

Он работал уже 1.3 часа, не обнаружив никаких неисправностей, когда сам услышал эти звуки.

В первый раз он заподозрил неладное, когда в зале над ним (а он лежал в тесном, как гроб, простенке между перекрытием палубы и настилом пола, методично проверяя каждый сантиметр проводки с фонариком и ионным излучателем) внезапно грянула бодрая чужеземная музыка. От неожиданности он дёрнулся и чуть не ударился головой об изнанку пола. Он распознал одну из самых эксцентричных разновидностей того, что на Земле считалось популярной музыкой, и понял, что кто-то — по всей вероятности, Миллер — подключил где-нибудь в зале портативный плеер. Хотя как можно работать в таком шуме — оставалось для Спока загадкой.

Секундой позже он осознал, что не слышал гулкого топота над собой, когда неизвестный прошёл по полу, чтобы включить музыку.

Он выбрался из люка и быстро отыскал плеер — гладкую чёрную коробочку размером с ладонь, спрятанную на полке с запасными батареями. Он выключил прибор и оглядел пустой зал.

Он, несомненно, должен был услышать шаги, если бы кто-нибудь прошёл от дверей к этой полке.

Когда музыка оборвалась, тишина в помещении показалась ещё более глубокой. Главный компьютерный зал располагался посреди восьмой палубы; как нервный центр корабля, он был тщательно защищён на случай нападения или аварии, и, хотя с одной стороны к нему прилегали зоны отдыха и развлечений, а с другой стороны — камбуз и прачечная, он был так хорошо изолирован, что ни один звук из коридоров или соседних комнат не проникал сюда. Спок стоял, сжимая плеер в худощавых руках, прислушиваясь и чувствуя непонятное, навязчивое беспокойство, от которого прошёл озноб по коже и на секунду, лишь на секунду участилось дыхание.

Разумеется, это было нелепо. Он сделал медленный вдох и сосредоточился на поиске источника этого… страха? Его слух был достаточно чутким, чтобы различить ультразвуковое воздействие, но здесь не было ничего подобного… Возможно, запах? Некоторые виды газов могли вызывать нервозность и тревогу, а вентиляционная система «Энтерпрайза» была достаточно избирательной, чтобы заполнить отравой одно помещение, не затрагивая смежные комнаты. Спок быстро подошёл к терминалу и ввёл код доступа к протоколам системы управления атмосферой, но в длинных столбцах чисел, что через мгновение замелькали на экране, не было ничего необычного. И ничего, что могло бы объяснить внезапное ощущение леденящего холода.

А потом, совсем рядом с собой, он услышал стук.

Миллер был прав. В этом звуке не было совершенно ничего механического.

По сути, он был почти идентичен тому стуку, который Спок слышал в собственной каюте через семнадцать часов после отлёта с Пигмиса. Но этот звучал менее яростно, менее ожесточённо… и Спок невольно задался вопросом, почему он так упорно очеловечивает это явление, наделяя его эмоциональными чертами? Ещё один подсознательный сигнал и повод для размышлений.

Тут он запоздало вспомнил о плеере, который всё ещё держал в руках. Миллер, конечно, запротестовал бы против уничтожения своих развлекательных программ, но Спок без колебаний переключил маленький прибор в режим записи со всех направлений; потом вывел на ближайший монитор данные обо всех жизненных формах, источниках энергии, атмосфере, гравитации и всех прочих параметрах в комнате, где он находился.

Ничего. Никаких аномалий, никаких неясностей.

Стук прекратился прежде, чем компьютер закончил сбор информации.

Позже, воспроизведя запись, Спок обнаружил, что плеер стёр альбом Радовича Я'ана «Продрогший до костей», но не записал ни единого звука.

* * *

Энсин Райли был первым, кто сказал это слово.

— Привидение.

— Ха, — отозвался Чехов, тасуя карты. — Ирландец всюду видит привидений, это точно.

— Ирландец разобьёт тебя наголову за партией в криббидж, это точно. И, между прочим, кто сказал, что привидений не бывает? Это ведь вы, русские, основали институт Вородного…

— Конечно. Только мы подошли к этому правильно, с научной точки зрения.

Райли фыркнул. В другом конце длинной комнаты отдыха Ухура и Чепэл увлечённо раскладывали кусочки нового паззла из коллекции офицера по связи. Напротив них старшина Бруновский, коренастый, смуглый и мешковатый в красном комбинезоне техслужбы, с неожиданной лёгкостью и уверенностью бренчал на пианино; а энсин Трейси Джакомо пела одну из самых непристойных космических баллад, к огромному удовольствию нескольких младших офицеров.

— И почти ничего не нашли, правда? — поддразнил собеседника Райли, передвигая свою палочку для подсчёта очков на несколько делений вперёд чеховской[1].