Барбара Хэмбли - Призрачный Странник

• Название: Призрачный Странник
• Автор: Барбара Хэмбли
• Жанр: Космическая фантастика

---

Спок покачал головой и опустил кислородную маску на глаза и нос. В неверном свете ремни и колбы придавали его лицу жутковатое сходство с головой насекомого со стеклянными фасеточными глазами.

— Восстановление подачи воздуха — задача первостепенной важности, — затем необходимо как можно быстрее перепрограммировать турболифты. После этого вы сможете прислать нам помощь.

— А что если капитан заперт на восьмой палубе? Ведь она залита газом! — Тёмные глаза Скотти были полны тревоги.

— Капитан находится в совершенно безопасном месте, — ровно ответил Спок. Отвернувшись от сбитого с толку главного инженера и его помощника — одного из немногих, кто мог самостоятельно починить одну систему воздухоснабжения, пока Скотт занимается другой, — вулканец открыл технический люк, ведущий в пищевой конвейер, который тянулся от главного цеха переработки на двадцать первой палубе вверх до восьмой палубы. Он включил яркий белый луч налобного фонаря, заглянул в тесную, непроглядно-тёмную и очень узкую трубу с цепью соединённых друг с другом контейнеров, образующих подобие лестницы, и, стоически преодолевая отвращение, забрался в неё.

В любой другой среде обитания, кроме звездолёта, думал он, цепляясь за остановленные конвейерные цепи и быстро поднимаясь по круто уходящему вверх тоннелю, подобное место неизбежно превратилось бы в рассадник всевозможных паразитов и плесени. Несмотря на тщательно загерметизированные швы и регулярную дезинфекцию, стенки трубы были покрыты тонким налётом органического сырья. Теоретически эту тёмную полужидкую субстанцию, смесь чистого углерода, водорода, кислорода и азота, можно было преобразовать в любую питательную форму, от нежнейшего бламанже до ромуланского острого перца, хотя на практике результат зачастую отличался от задуманного в худшую сторону. Спок знал, что эта органика совершенно стерильна и что на корабле нет ни крыс, ни насекомых, ни антарианских мусорных червей и ни единого плесневого грибка… и всё же длинный тоннель с осклизлыми стенками, конец которого терялся в темноте над головой, выглядел так, словно все они здесь водились. Он был рад, что на нём кислородная маска. Каким бы чистым и безвредным ни было органическое сырьё, его запах едва ли можно было назвать приятным.

Кроме того, он понятия не имел, как далеко просочился по трубе охладительный газ с восьмой палубы.

Газообразный ксирен тяжелее воздуха и стекает вниз; свет налобного фонаря Спока и скрещивающиеся, гуляющие по сторонам лучи от фонарей Скотта и Бисти высветили первые розовые струйки и завитки на четыре-пять метров ниже того места, где тоннель выравнивался, проходя над пищевым цехом главного корпуса. К тому времени, как они добрались до горизонтального участка, трикодер Спока показывал достаточно высокую концентрацию, чтобы привести к потере сознания и быстрой смерти любого, кто вдохнул бы отравленный воздух. Палуба под ними наверняка была заполнена газом.

— Пятью метрами выше должен быть ещё один технический люк, — сказал голос Скотта в его наушнике.

Спок поднял голову; луч его фонаря метнулся вдоль трубы и высветил контур люка, сквозь незапаянные стыки которого вытекал полупрозрачный дымно-розовый шлейф.

— Вижу, — ответил он. — Мистер Скотт, полагаю, дело пойдёт быстрее, если вы с мистером Бисти проследуете наверх к выходу на пятую палубу и приступите к ремонту насосов, обслуживающих седьмую палубу, вместо того, чтобы пытаться чинить здесь насосы, подающие воздух на нижние уровни.

— Тем более что в этих маленьких баллонах вряд ли хватит кислорода, чтобы успеть произвести сложный ремонт, — прозвучал в наушнике голос Бисти.

— Вот именно. Я отправлюсь вниз в главный фазерный отсек.

Он открыл люк и осторожно выглянул наружу. Когда отказали насосы, освещение тоже отключилось. Только мертвенное красноватое мерцание аварийных указателей разгоняло мрак, прерывистыми вспышками подсвечивая колышущийся розовый туман, превративший палубу в зловещего вида болото с тёмными островками пищевых синтезаторов. Спок переключил луч фонаря на самый широкий охват. Видимой опасности не было, и его чуткий слух не улавливал ни шагов, ни звука чужого дыхания. Аккуратно развернувшись в узком пространстве, он свесил ноги в проём люка, повис на руках и спрыгнул вниз.

— Вы уж поосторожнее, мистер Спок, — предупредил Скотти, спускаясь следом. Его красная рубашка, брюки, ладони и лицо — те участки, что не были прикрыты маской и ремнями — всё было заляпано бурым налётом органической смеси. — Я не хочу терять вас снова — по крайней мере, пока не узнаю, как вы вообще выбрались из того проклятущего ангара.

— Элементарно, мистер Скотт… — Перед аварийными выходами, расположенными по обе стороны турболифтовой шахты, им пришлось остановиться — тяжёлые герметичные двери, выдвинувшись из стен, наглухо преграждали путь.

— Разгерметизация, конечно, — пробормотал Скотт. Вытащив из своей сумки с инструментами тонкий лазерный резак, он опустился на одно колено и начал вскрывать замок. — Держу пари, что следующая дверь тоже закрыта.

— Как и должно быть, — согласился Спок. — Эти двери сконструированы таким образом, чтобы предотвращать утечку воздуха или, наоборот, распространение опасных веществ, которое могло бы произойти, если бы палуба над нами не была уже полностью залита газом.

— Но тогда и нижняя палуба тоже должна быть перекрыта. Может, мне спуститься с вами и помочь вскрыть перегородки?

Спок не успел ответить: из интеркома у дверей турболифта донёсся треск, а потом голос Кирка — его синтетический, компьютерный голос, насколько мог судить вулканец. Ну, разумеется, подумал он. Из безопасного убежища в компьютере капитан мог с лёгкостью отслеживать их перемещение по бортовой системе связи.

— Слишком долго, — решительно заявил Кирк. — Грузовой трюм за аварийным транспортным отсеком наполнен воздухом, оттуда есть проход вниз, в герметичную секцию корпуса — туда тоже закачан воздух — и в следующую, палубой ниже. Там довольно холодно, но жить можно. По этим отсекам вы доберётесь до десятой палубы, ниже зоны разгерметизации.

— Закачали воздух в секцию корпуса? — возмутился Скотт, потрясённый мыслью, что кто-то посмел так вольно обойтись с его возлюбленным кораблём. — Да кто же, чёрт его дери?..

— Только не потопчите коллекцию журналов мистера Гилдена — мы, как-никак, в долгу перед ним.

— Очень хорошо, капитан, — Спок выключил интерком и повернулся к Скотту. — Очистите седьмую палубу и приведите охрану в фазерный отсек так быстро, как только сможете, — сказал он, понизив голос. — Если во время ремонта насосов капитан выйдет на связь…

Он заколебался, гадая, как быть, если лже-Кирк снова начнёт отдавать приказы. И как быть, если это не настоящий Кирк только что направил его на опасный маршрут… слишком трудно было отличить синтезированный голос от живого через такую слабую, забитую помехами связь. Ещё он знал, что Ярблис несколько ночей бродил по кораблю, разведывая все его входы и выходы. Если он догадался, что пропавший речевой синтезатор был предназначен для подражания голосу Кирка…

— Спросите его, с какой стороны корабля находится шоколадная фабрика старшины Бруновского и на какой палубе. Он должен ответить: двадцать третья палуба, правый борт. Если нет — не верьте ему, что бы он ни говорил.

С этими словами Спок повернулся и быстрым шагом направился вниз по коридору к аварийному транспортному отсеку; его угловатая фигура почти сразу растаяла в кровавой полутьме.

* * *

Час был близок.

Ярблис Гешкеррот, Призрачный Странник, сидел в самом глубоком закоулке плавучего селения Голодных, глядя на экран «Аркрес-670», портативного компьютерного модуля, в который он загрузил все программы, чтобы направлять убивающие лучи… слова, которыми они назывались, спутались и переплелись в его сознании. У Голодных, которые желали всё сосчитать и измерить, которые делали машины, подражающие силам разума и тела, было больше слов, чем у его народа, и эти слова было легче произнести про себя, чем длинные, сложные фразы, заставляющие заново осознать, что именно должно свершиться.

Как просто, как приятно было бы не думать о том, что ему предстоит сделать.

Вокруг загорались и угасали красные огни — это было как чудовищно ускоренная смена дней и ночей, и за каждой мерцающей вспышкой красного следовал провал обратно в вечную тьму. За внутренними окнами из триплекса в проволочном переплёте отливали кровавым пурпуром механизмы фазерных батарей, и ровные ряды алых глаз-индикаторов следили за ним навязчиво-внимательным взглядом безумцев. По крайней мере, он избавился от сирены, что завывала над ним, как баргамп в пору брачного гона, — его рука всё ещё слегка кровоточила после того, как он выдрал динамик из стены со всей силой, на какую способна ярость.