Гейл Герстнер-Миллер - Тузы за границей

• Название: Тузы за границей
• Автор: Гейл Герстнер-Миллер
• Издательство: Литагент «Эксмо»334eb225-f845-102a-9d2a-1f07c3bd69d8
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-62189-7

Сорок лет минуло с тех пор, как 15 сентября 1946 года над Манхэттеном был распылен чудовищный вирус «дикой карты», навсегда изменивший ход мировой истории. Америка, принявшая на себя основной удар, пострадала больше других, но за сорок лет кое-как научилась жить со своим новым лицом и бороться с могущественными преступниками-мутантами. Таинственный Астроном мертв, его египетские масоны разгромлены, далеко в космосе приручен и направлен прочь от Земли враждебный человечеству Рой… Однако «дикие карты» есть не в одной Америке, и силы хаоса действуют не только в тени манхэттенских небоскребов и на убогих улочках Джокертауна. Кругосветное турне, предпринятое сенатором Хартманном вместе с группой тузов и джокеров, подтверждает это буквально на каждой миле.

---

– Он был главой ЦРУ с тысяча девятьсот шестьдесят шестого по тысяча девятьсот семьдесят второй год.

– Да, крайне опасный человек… а в выпуске журнала «Тайм» за прошлую неделю напечатана его фотография, на которой он стоит прямо напротив Лубянки и указывает на статую Дзержинского!

– Может, кое-кому следовало бы вынести из этого кое-какой урок.

«Занимайтесь собственными делами и не суйте нос в наши!»

– Меня не было бы здесь, если бы вы не провалились с таким треском!

– А КГБ, конечно, сработал на славу. – Молния даже не пытался скрыть презрение.

– О, у нас тоже случались неудачи. Однако наши операции, в отличие от ваших, получили одобрение. Неужели вы окончили училище, не получив хотя бы минимального представления о принципах коллективного мышления? Все успехи – общие. И неудачи тоже. Эта операция, которую придумали вы с Долговым… вы что, брали уроки у Оливера Норта?

При упоминании имени Долгова Молния вздрогнул: это была государственная тайна и, более того, тайна ГРУ. Поляков между тем продолжал:

– Вы обеспокоены темой нашего разговора? Не бойтесь. Это самое чистое помещение во всем Советском Союзе. – Он улыбнулся. – Мои уборщики подмели его. Все, о чем здесь говорится, останется между нами. А теперь, – переменил он направление разговора, – рассказывайте, что произошло в Берлине.

Похищение Хартманна имело самые чудовищные последствия. Хотя лишь немногие германские и американские газеты правого толка упомянули о том, что в деле, возможно, был замешан Советский Союз. Обнаруженные тела этих придурков из контингента Советской Армии, как бы сильно изуродованы они ни были, позволили ЦРУ определить их местожительство, подпольные клички, банковские счета и круг общения, в считаные дни уничтожив агентурную сеть, которая просуществовала двадцать лет. Два военных атташе, в Вене и Берлине, были высланы, и эти меры обещали стать не последними.

Участие адвоката Пралера в столь недостойной затее подвергало опасности других секретных агентов его уровня – и затрудняло вербовку новых.

И никто не мог знать наверняка, что еще рассказал американский сенатор.

– Знаете, Молния, у моей организации многие годы были свои люди в самом сердце британской разведслужбы… У нас даже один капитан служил связным ЦРУ.

– Филби, Берджесс, Маклин и Блант. И старик Черчилль тоже, если верить западным шпионским романам. С какой целью вы рассказываете мне эту историю?

– Я просто пытаюсь донести до вас масштаб ущерба, который вы нанесли. Эти агенты ослабляли британцев больше двадцати лет. То же самое может случиться и с нами… с обеими нашими службами. Ваше начальство ни за что не признает этого, а если и признает, то уж точно не станет обсуждать данную тему с вами. Но теперь мне приходится расхлебывать всю эту кашу. Так что… если вы хоть что-нибудь обо мне знаете, – а Поляков был абсолютно уверен, что Молния знает о нем ровно столько же, сколько и КГБ, то есть один чрезвычайно важный факт от него сокрыт, – вам должно быть известно, что я человек честный. Через четыре месяца я выхожу в отставку. Новая война между двумя нашими службами ничего мне не даст.

Молния ответил ему холодным взглядом. Что ж, Поляков этого и ожидал. Соперничество между ГРУ и КГБ было лютым. К тому же оба учреждения славились своей злопамятностью.

– Понятно. – Поляков поднялся. – Простите, что зря побеспокоил вас, майор. По всей видимости, Генеральный секретарь ошибся, и вы ничего не хотите мне сказать…

– Задавайте свои вопросы!

Сорок минут спустя Поляков со вздохом опустился в кресло. Если в нем слегка повернуться, можно увидеть происходящее за окном. Штаб ГРУ прозвали Аквариумом – прозвище подходило лучше некуда: пятнадцатиэтажное здание, состоящее из одних окон от потолка до пола!

Большой ошибкой было бы счесть его гостеприимным. Поляков даже пожалел умозрительного случайного гостя. Прежде чем хотя бы приблизиться к святая святых, надо было преодолеть внешнее ограждение, состоящее из трех секретных авиаконструкторских бюро, а также еще более секретного ракетно-конструкторского бюро имени Челомея.

В дальнем конце внутреннего двора у неприступной бетонной стены, которая окружала Аквариум, притулился крематорий. Ходили слухи, будто на последнем собеседовании перед тем, как принять кандидата на службу в ГРУ, ему показывали это приземистое серое здание и специальный фильм.

Фильм был о состоявшейся в 1959 году казни полковника ГРУ Попова, которого обвинили в шпионаже на ЦРУ. Попова привязали к тележке транспортера неразрываемой проволокой и просто-напросто отправили – заживо – в печь. Процесс на время приостановили, чтобы пропустить вперед гроб другого, куда более достойного сотрудника ГРУ. Смысл был предельно ясен: ГРУ можно покинуть только через крематорий.

Что и говорить, Молнии, прошедшему суровую школу такой организации, любые уловки в разговоре нипочем. Все, что почти за час удалось выведать, это лишь незначительные подробности операции – имена, даты, названия мест, события. Сведения, которыми Поляков уже располагал. За всем этим скрывалось нечто иное, какая-то тайна. Как же ему разговорить Молнию?

– Наверное, нелегко быть советским тузом.

Если неожиданное заявление Полякова и удивило Молнию, он ничем не выказал этого.

– Моя сила – просто еще одно оружие в борьбе против империализма.

– Уверен, вашему начальству очень хотелось бы так думать. Боже вас упаси использовать свою силу в личных целях. – Поляков снова сел. На этот раз он налил себе стакан воды. Потом протянул бутылку Молнии, но тот покачал головой. – Должно быть, вам уже приелись такие шутки. Вода и электричество.

– Да, – устало сказал Молния. – Приходится быть осторожным во время дождя. Я не могу принимать ванну. Единственный вид воды, который я люблю, – это снег. Учитывая численность людей, которые знают обо мне, просто поразительно, сколько шуток мне пришлось выслушать.

– Они держат у себя вашу семью, да? Не отвечайте. Я не располагаю такими сведениями. Просто… просто это единственный способ контролировать вас.

К тому времени, когда споры вируса дикой карты достигли Советского Союза, облако уже относительно рассеялось, но этого хватило, чтобы в стране появились джокеры и тузы и была создана секретная государственная комиссия по решению этой проблемы. В типично сталинистском духе тузов отделяли от остального населения и «обучали» в специальных лагерях. Джокеры же попросту исчезали. Во многих отношениях это было куда хуже, чем сталинские репрессии, которые Поляков застал подростком. В тридцать седьмом приходили за инакомыслящими или за теми, кого предали «друзья». Но после того, как разразилась эпидемия дикой карты, звонка или стука в дверь мог ждать каждый.

Даже те, кто сидел в Кремле. Даже те, кто занимал самые высокие посты.

– Я знал одного человека, похожего на вас, Молния. Когда-то я работал на него. Собственно говоря, неподалеку отсюда.

Впервые за все время в броне Молнии обнаружилась брешь. Он проявил неподдельное любопытство.

– Неужели легенда верна?

– Какая легенда? Что Сталин был джокером и погиб оттого, что в сердце ему всадили кол? Или что джокером был Лысенко? Должен признаться, я потрясен, что подобные басни могут восприниматься всерьез офицерами военной разведки!

– Я имел в виду легенду, утверждавшую, что после смерти Сталина хоронить оказалось нечего, а тело, которое выставили для прощания, загримировали те же мастера, которые поддерживают в надлежащем состоянии тело Ленина.

«Горячо, – подумал Поляков. – И все-таки что же ему известно?»

– Вы настоящий герой, Молния. И все-таки бежали из того здания в Берлине, как необстрелянный новобранец. Почему?

Это был еще один из известных приемов допроса – внезапный возврат к более насущным вопросам.

Молния ответил, что не помнит, как бежал, и Поляков, обойдя стол, уселся почти вплотную к нему. Так близко, что ощутил запах мыла, пробивающийся сквозь него запах пота и… еще что-то, возможно, озон.

– Вы можете распознать туза?

Наконец-то его собеседник начал выказывать какие-то признаки волнения.

– Без проявления силы – нет, не могу.

Поляков понизил голос и ткнул пальцем в золотую звезду Героя на груди у Молнии.

– И что вы думаете сейчас?

Лицо мужчины вспыхнуло, на глазах выступили слезы. Рука в черной перчатке оттолкнула палец Полякова. Все это произошло в одно мгновение.

– Я чуть не загорелся!

– Еще бы несколько секунд – и все.

– Так вы – туз. – В голосе слышалось восхищение – ведь у них оказалось нечто общее – со страхом пополам. – Ходила еще одна легенда, что есть и второй туз. Но все считали, что вы скрываетесь где-то среди партийной верхушки, среди людей Брежнева.

Поляков пожал плечами.

– Второй туз не принадлежит никому. Он очень щепетильно относится к этому. Он предан Советскому Союзу, социалистическим идеалам и потенциальным возможностям, а не убогой действительности. – Поляков по-прежнему сидел рядом с Молнией. – А теперь мой секрет известен вам. Как туз тузу – что вы можете мне сказать?